Где берут начало сибирские пашни

Русские крестьяне-переселенцы начинали своё земледелие не на пустом месте: до них в Зауралье земледелием, или по тогдашней терминологии — хлебопашеством, занимались татары и вогулы (манси).

О жизни и хозяйстве зауральских народов того времени в книге «История Сибири. Древняя Сибирь» говорится так: «Разрозненные группы тюркоязычных насельников, живших в лесостепной и степной полосе, в исторической литературе носят название... иртышских, ишимских и тобольских татар. У них было развито скотоводство: разводили лошадей, крупный рогатый скот. Еще до прихода русских существовало и земледелие, правда, лишь примитивное. Пахали пашни «наездом», живя во время обработки земли в «летних юртах». Сеяли быстрозреющие злаки — ячмень, полбу и овес».

Где-то южнее, за пределами нынешней Тюменской области, у этих татар были поля. Они засевали их весной, а затем уходили со своими стадами кочевать. Осенью возвращались убирать урожай. Тарский воевода А. Воейков доносил в 1598 году в Москву, что «пошел Кучум царь с Черных вод на Обь реку... где у него хлеб сеен». Такое земледелие «наездом» было известно у многих кочевых племен.

«Татарский» хлеб, «вогульский» хлеб

Сибирские летописи сообщали о существовании земледелия у туринских татар, но умалчивали о тонкостях агротехники. П.А. Словцов и Н.М. Ядринцев, ученые-сибиряки XIX века, и наш современник В.И. Шунков считали, что татары имели не мотыжное, а более прогрессивное пашенное земледелие, используя в качестве тягловой силы лошадь.

Пришедшие в конце XVI века в Зауралье русские застали мотыжное земледелие у вогулов (манси) в низовьях реки Пелым (теперь это Свердловская область) и остяков (хантов) в низовьях Иртыша. Г.Ф. Миллер сообщал, что вогулы на реке Тавде еще до русских пахали «на себя хлеб», за сорок-пятьдесят лет до основания Пелымского города (1593 год) таборинские вогулы «пашни пахали».

Сеяли татары, манси и ханты скороспелые хлеба: ячмень, пленчатую пшеницу полбу, а чаще их смеси. Это зерно русские называли «татарским» или «вогульским» хлебом. Он не мог прокормить даже самих его производителей, тем более пришедших сюда русских. Хотя летописи сообщали, что Ермак брал с татар и вогулов ясак хлебом, он не мог существенно обеспечить казаков, потому воины Ермака и воеводы С. Волховского жестоко голодали и многие померли с голода во время сибирских зимовок.

Г.Ф. Миллер в своей «Истории» приводил сведения из Ремезовской сибирской летописи о татарском дорусском земледелии: «Окрестности Тюмени очень красивы, и жившие там татары были богаты хлебом и скотом, а потому казаки нашли там для себя большие запасы продовольствия... Ермак со своими людьми благополучно вернулся в городок Атик (в районе современного Тобольска. — Авт.). Здесь он решил собрать необходимое продовольствие для предстоящей зимы, но... удалось получить немного, а потому пришлось довольствоваться небольшим запасом пшеницы полбы, которая представляет вид яровой пшеницы и возделывается в Сибири главным образом татарами-магометанами... Брязга отослал ее (мягкую рухлядь. — Авт.) Ермаку вместе с большим запасом собранного хлеба и рыбы... 4 октября он (Ермак. — Авт.) двинулся в обратный путь, во время которого не произошло ничего замечательного, кроме того, что он у таборинцев и кошуков, занимавшихся земледелием, взял вместо ясака хлеба, чтобы обеспечить себя на зиму. С тех пор и пошло, что и в последующее время они платили ясак хлебом».

Дорусское земледелие в Зауралье было не сплошным, а очаговым. Набор культур невелик, техника крайне примитивна. В ходе военных действий 1582-1600 годов татары, видимо, перестали им заниматься вовсе, так что русские пахари начинали хлебопашество фактически заново, на пустом месте.

«Выбрати в Сибирь на житьё...»

Через год после гибели Ермака, в 1586 году, отряд русских стрельцов и казаков под руководством воевод Бориса Васильевича Сукина и Ивана Никитича Мясного построил первую крепость в Сибири — Тюмень, а в 1587-м — вторую, Тобольск. За Урал шли новые отряды русских воинов — продолжалось освоение Сибири. За ними двигались торговцы и промышленники, добывавшие для казны пушнину, «мягкую рухлядь». Появилась проблема — чем кормить привычных к хлебной пище русских? Ясачного татарского и вогульского хлеба не хватало. Да русские и неохотно брали его: смесь пленчатой пшеницы полбы с ячменем больше годилась для кормления лошадей. Люди ели ее только в голодное время.

Пришедшие в Сибирь русские стрельцы и казаки по происхождению были преимущественно крестьянами. Землепашество им знакомо с детства. Потому они, несомненно, сразу попробовали вспахать и засеять «вновь приобретенную сибирскую землицу» у самых стен Тюмени и воспользоваться ее плодами. Бывшие крестьяне хорошо знали, как изладить обычную тогда деревянную соху для вспашки и борону-суковатку из еловых стволов, чтобы подготовить почву под посев и заборонить посеянные семена. Видимо, опыт оказался успешным. О нем доложили в Москву, иначе не появился бы в 1590 году — всего через четыре года после постройки Тюмени — указ царя Федора Иоанновича об отправке в Сибирь первых русских крестьян-хлебопашцев.

Вот этот указ, с которого ведет начало сибирское земледелие: «Выбрати в Сибирь на житье тридцать человек крестьян с женами, детьми и со всеми их животы, а у всякого человека было бы по 3 мерина добрых, да по три коровы, да по две козы, да по три свиньи, да по 5 овец, да по двое гусей, да по пятеру кур, да по двое утят, да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и всякая житейская рухлядь, а на подмогу им дать по двадцать пять рублёв человеку». По тем временам это были большие деньги.

Историк П.Н. Буцинский считал, что первые деревни возле Тюмени и Тобольска появились почти одновременно с их основанием: «... возникновение многих деревень или хуторов в Тюменском уезде относится еще к XVI в., по крайней мере, к этому времени нужно отнести деревни, ближайшие к городу; на давность основания... деревень указывает и большое количество «перелогу», находящегося под каждой деревней... Уже в первые годы существования города Тобольска обитатели его — служилые люди, посадские, крестьяне и духовные лица начинают заниматься хлебопашеством и основывают на своих пашнях деревни».

Между тем русские отряды возводили в Зауралье новые крепости и города. В 1598 г. построили г.Верхотурье и там сразу же поселили крестьян. В 1600 г. основали г.Туринск и послали туда сто «пашенных» людей. В 1593 г. на реке Тавде построили г.Пелым, туда вместе со строителями послали крестьян из Каргаполья, Перми, Вятки со всем «пашенным» заводом. В 1594 г. основали г.Тару для ускорения победы над Кучумом, и был дан указ «Итти города ставить в верх Иртыша, на Тару-реку, где бы государю было впредь прибыльнее, чтоб пашню завести и Кучюма-царя истеснити».

Указ Бориса Годунова

Г.Ф. Миллер приводил многочисленные указы царя Бориса Годунова о заведении пашни у первых сибирских городов.

Тем не менее интересы местного населения и русских поселенцев часто пересекались, возникали обиды и жалобы царю. По этому поводу известен указ Бориса Годунова в Тюмень: «... да и того бы еси берег непременно, чтоб татаром, и остяком, и вогуличом казаки, и стрельцы, и пашенные люди, и ямщики, и плотники насильства никакого не чинили, кормов бы у них своих и конских даром не имали, и насильства и задоров никаких не чинили, чтобы их тем не ожесточить. А как пашня поспеет, и ты б пашенным людям и ямским охотникам пашню роздал, высмотря место у крепостей. А татарские пашни, которую пашут татаровя, пашенным людям и ямским охотникам не давал. И велел им и на нас и на себя пашни пахать, смотря по тамошнему делу, чтоб нашей казне было прибыльнее и пашенным же людям... сытым быть».

Однако на первых порах в Сибири не было рабочих рук для занятия хлебопашеством. Их привлекали сюда разным путем. Первый — переселение по указу и «прибору» — использовался в самом начале заселения Зауралья. После первой четверти XVII века о нем уже нет сведений. Царь издавал указ, чтобы какая-либо область Европейской России отправила в Сибирь столько-то крестьянских семей или только мужчин для хлебопашества, обеспечив их всем необходимым. Переселение по «прибору» проводилось так: на ярмарке или крестьянском сходе глашатай читал указ царя о переселении желающих в Сибирь на пашню. При этом обещали льготы на новом месте, давали помощь (по-современному — подъёмные).

Ссыльных на пашню!

Второй путь — поселение на пашню ссыльных, так как Сибирь стала местом ссылки уже с конца XVI века. Ссылали сюда русских и людей других национальностей за разные прегрешения, в том числе пленных поляков в 1612 г. Однако ссыльные не хотели работать на земле, а соглашались охотнее на военную службу.

Третий путь — вольное переселение крестьян в Сибирь — дал наилучшие результаты. Добровольцы знали, что идут в Сибирь за свободой, «вольной землицей», они хотели иметь ее, они любили ее, знали, как с ней работать, и с рвением принимались за нелегкий земледельческий труд в новом краю. Они-то и создали сибирское земледелие. Сначала добровольцам неплохо помогали деньгами и натурой, но постепенно помощь резко сократили, часто не давали вообще. «Наиболее эффективными были меры по устройству в государственную пашню лиц, явившихся в Сибирь по собственной инициативе. Опираясь на этот поток самовольных переселенцев, правительство пытается завести и действительно заводит сибирскую пашню», — писал В.И. Шунков. Сначала на местах поселения им оказывали хорошую подмогу деньгами и натурой: давали по 10 руб. на каждую государеву десятину, но во второй половине XVII в. подмогу урезали и часто не давали совсем.

В конце XVI — начале XVII века сибирские воеводы пытались насильно привлечь к хлебопашеству татар и вогулов (манси). Но те к этому времени забыли свой первый земледельческий опыт и жаловались царю, просили его отменить повинность, которая им «не в обычай», или попросту убегали в тайгу и степь. Однако постепенно, глядя на русских, татары сами, без принуждения взялись за пашню. Тюменские татары были в этом деле первыми.

Земледелие развивалось трудно. Многого не хватало: людей, рабочего скота, инвентаря, знаний, опыта, семян. Зерно и семена везли из-за Урала: из Перми, Вятки и других мест. Заботой о семенах проникнуты многочисленные указы конца XVI — начала XVII века. А тут еще в 1603-1604 годах случился падеж скота из-за эпидемии сибирской язвы. Крестьяне остались без тягловой силы. Царь Борис Годунов писал тюменскому голове Безобразову: «...и мы писали в Казань, велели купить 300 быков и велели отослать в сибирские города для пашни... и ты бы те быки роздал пашенным крестьянам и служивым людям, кому пригоже... И велел бы... над крестьяны смотреть... чтобы нашу пашню упахивали на мягко, и семяны не корыстовались и высевали сполна».

Первые пашни располагались на месте суходольных лугов, на высоких участках речных пойм, лесных полянах и гарях. Размер полей был не более 50 десятин. По мере увеличения населения приступили к вырубке разреженных берёзовых лесов, так как поч-ва под ними была самой плодородной, часто чернозёмной. Леса и луга выжигали для уничтожения многолетней растительности и пахали сохами глубиной до двух вершков — 9 см. Обработка почвы была, по современным понятиям, поверхностная и безотвальная, вполне ресурсосберегающая.

Переселенцы принесли в Сибирь традиции северорусского земледелия того времени: трёхпольный севооборот (трёхполку), навозные удобрения в паровом поле, вспашку лёгкой сохой, боронование бороной-суковаткой, сделанной из кусков сухого елового дерева с сучьями, посев озимой ржи, овса и гороха. Сведения о первых заготовках зерна яровой пшеницы в «государевы амбары» в Верхотурье относится к 1624 г.

Поскольку в Сибири было много свободных земель, земледельцы вскоре «забыли» трёхполку и удобрение навозом, так как было дешевле вспахать «новину», когда почва выпахивалась, чем возиться с навозом и севооборотом. Только с середины XVII в. под влиянием настойчивых указов тобольских воевод, в частности Хилкова, крестьяне стали вносить навоз на старопахотные земли, но большинство их считало, что «сибирская земля не терпит навоза».

Шесть лет спустя после посылки в Тюмень крестьян для заведения хлебопашества сюда же был послан «мельничный мастер, новокрещён Васька Томасов, з женою и з детьми для мельничново дела... А велено ему зделати в сибирских в трёх городах — в Тобольском, да на Тюмени, да на Пелыме три мельницы... А мельничная снасть с ним всякая в Сибирь послана».

Как заселялось Зауралье

В начале XVII века русские освоили только примыкавшую к Уралу часть Сибири. Здесь, в нижнем течении реки Тобола и по его притокам — Туре и Тавде, оседали первые крестьяне-переселенцы из Европейской России и поднимали сибирскую целину. Точное время основания русских поселений забыто, так как местные архивы конца XVI века не сохранились: Тюмень и Тобольск не раз горели.

Древнейшие русские деревни строились у рек и сухопутных дорог, в частности вдоль тракта, проложенного в 1597-1605 годах из России через Соль Камскую (ныне г.Соликамск), Верхотурье, Туринск, Тюмень к Тобольску, а позже — в глубь Сибири.

Поселения состояли из одного-двух дворов. Ямщицкие же были крупнее: имели от трех до тринадцати дворов. П.Н. Буцинский писал, что в Тюменском уезде в 1623 году находились одно село, девяносто одна деревня и сто сорок шесть дворов.

Тобольский уезд в начале XVII века включал в себя территории нынешних Тобольского, Нижнетавдинского, части Ярковского, Уватского, Вагайского, Аромашевского, Викуловского, Абатского районов. Уже в то время русские деревни стояли на Тавде, Тоболе, Иртыше вниз и вверх от Тобольска. П.Н. Буцинский называл 134 деревни, а в них и еще в двух погостах в первой четверти XVII века было 267 дворов и 435 человек взрослого мужского населения. В Тобольском районе до сих пор сохранились первые деревни: Абалак, Преображенка, Булашова, Дурынина, Зырянова, Ермакова, Волкова, Крушинская, Полуянова, Карачино, Худякова, Усольцева, Санникова, Ушарова, Новоселова, Яркова; в Нижнетавдинском — Тавдинская слобода (теперь рабочий поселок Нижняя Тавда), Елань; в Вагайском — сёла Вагайское, Куларово; в Ярковском — село Покровское и деревня Щучья.

Судьба первых запашек

В XVII веке судьба первых русских запашек в Зауралье складывалась по-разному. Особенно плохо шло дело в таёжной зоне возле реки Тавды, где стояли русские земледельческие слободы Гаринская, Таборинская (теперь это районные центры Свердловской области Гари и Таборы), Тавдинская, г.Пелым. Хлеб здесь родился плохо, часто попадал под осенние заморозки и не успевал созревать. Почвы имели низкое плодородие. Небольшие поля размещались на гривах среди заболоченной тайги.

Хлебопашество здесь кое-как держалось до тех пор, пока по Тавде и вдоль нее проходила первая дорога из Европейской России в Сибирь. В 1597 году она сместилась на берега Туры, где теплее климат и местность менее заболочена. Земледелие в верховьях Тавды заглохло и сохранилось только в её среднем течении возле Тавдинской слободы, основанной в 1623 году по инициативе первого сибирского патриарха Киприана, который «бил челом Михаилу Фёдоровичу (первому царю из династии Романовых. — Авт.) о пожаловании в дом Софии Пророчицы Божией» этих мест на реке Тавде. В 1625 году в Тавдинской слободе насчитывалось уже шестнадцать дворов, где жило двадцать два человека.

Неудачей кончилась попытка завести пашню севернее Тобольска — на Демьянском и Самаровском ямах (теперь село Демьянское и пригород Ханты-Мансийска), куда в 1635 году послали ямщиков из поморских городов.

Даже в окрестностях Тобольска пашни было мало, и она не могла прокормить горожан. «В Тобольском уезде земля среднего качества, — писал П.Н. Буцинский. — Потому мало сюда приезжает крестьянского населения. В 1623 году здесь проживало всего 129 крестьян (кроме женщин, детей и свойственников), в 1640-м — 125, а в 1645-м — 149. Тобольские воеводы предпочитали иметь свою сельскохозяйственную базу южнее: в Туринском и Тюменском уездах».

Наиболее успешно земледелие развивалось возле реки Туры. Здесь почвы плодороднее и климат благоприятнее для хлебопашества.

В середине-конце XVII века русские заселяют долину реки Вагай и нижнего течения реки Ишима. Возле реки Вагай появляются Адбажская слобода в 1668 г. (теперь село Черное Вагайского района), Ашлыцкая — в 1667-1670 гг. и Усть-Ламенская — в 1698 г., Омутная крепость. В нижнем течении реки Ишима построены слободы: Коркина — в 1687 г. (теперь г.Ишим), Викуловская — в 1691 г., Абатская — в 1695 г. и селения Чуртан — в 1694 г., Каргалы — в 1695 г. Уже в самом начале XVII века вдоль Тобольско-Тарского тракта стояло шесть русских ямщицких деревень из тридцати дворов. Все они занимались хлебопашеством.

К концу XVII века граница русских владений в Сибири проходила примерно через Царёво городище (теперь г. Курган), Емуртинскую, Усть-Ламенскую, Коркину, Абатскую, Викулову слободы. Продвижение русских в южные степи сдерживали кочевники: дети и внуки хана Кучума (кучумовичи), ногайцы и «колмаки» (калмыки), которые кочевали на запад, уйдя из Джунгарии (Западного Китая). Воинственные кочевники нападали на русские земледельческие поселения, топтали и выжигали посевы, убивали или уводили в плен русских крестьян и татар, признавших власть русского царя.

Постепенно сибирская пашня расширялась, урожаи на новых землях возрастали. В 1624 г. в Сибирь хлеб из-за Урала возить перестали, его уже научились выращивать. Однако после неурожайного 1633 г. хлеб стали возить вновь. Только с 1685 г. окончательно прекратился завоз зерна из Европейской России: сибиряки выращивали зерна такое количество, что удовлетворяли свои потребности.