Верность пограничной реке

...Стремителен Прут, несущий свои воды с Карпатских гор. В 1940-м, когда вся Молдавия стала советской, красавец Прут стал пограничной рекой. На его берегу начал отсчет своей службы дозорный Михаил Минаев.

Граница была слабо оборудована, пограничники были вооружены в основном винтовками системы Мосина. На всю Нижне-Буздуганскую заставу приходился один автомат ППШ. Казармой служил низенький глинобитный дом с небольшими окнами, земляным полом и крышей, покрытой камышом. Тревожно стало на границе весной 1941-го. Мирное население часто задавало пограничникам один и тот же вопрос: «А что, если фашисты нападут на СССР?» В ответ получали «решительный отпор». Никто не хотел войны. Между тем обстановка на сопредельной стороне границы накалялась...

В последнюю мирную субботу 41-го Минаев был назначен часовым на небольшом деревянном мосту, который давно бездействовал, а протянутая посреди него ржавая проволока указывала, что здесь — граница. Михаил мечтал о том, что в воскресенье сходит на крупный железнодорожный узел Унгены, заберет фотокарточки, на которых он запечатлен в новой гимнастерке со значками ВЛКСМ, «Ворошиловский стрелок» и ГТО.

Тишину раннего воскресного утра на пятой пограничной заставе Каларашского погранотряда нарушили пулеметно-винтовочная стрельба и минометные обстрелы. Со стороны Унген доносилась мощная артиллерийская канонада. Это бомбили погрангород. Курсом на восток летели фашистские самолеты. Спрыгнув в окопчик, Минаев позвонил на заставу. На его вопрос начальник осевшим голосом произнес: «Война! Понимаешь, товарищ Минаев, война! Держись, мы скоро будем у тебя...»

Враг форсировал Прут мелкими подразделениями на лодках, небольших плотах. Поднятая в ружье застава отбила атаки на своем участке. Застав вдоль Прута было много, в каждом селе были пограничники. Расстояние между селами — 3-5 километров. Наш берег был крутой, обрывистый, и фашисты не использовали технику. Первыми в атаку шли немцы, за ними — румынские вояки.

25 июня дозорные Минаев, Крутов и Панасенко восстановили подорванный фашистами пограничный знак (столб).

28 июня Минаев стал свидетелем того, как немецкой миной оторвало ногу коню — красавцу Огоньку. Большой, умный, с плачущими глазами конь просил о помощи. Пришлось Михаилу пристрелить любимца заставы.

Прут стал кровавой фронтовой рекой. Его мутные воды несли трупы людей, скота, разные остатки амуниции... На берегу до отхода пограничники в течение семи дней выполняли приказ «Ни шагу назад!» В одной из ожесточенных перестрелок Михаил был ранен.

...После госпиталя он служил в пехоте: оборонял псковскую землю. А сердце? Ему ж не прикажешь, его все время щемило от одной мысли о мирных днях на реке Пруте.Вспоминались приветливые улыбки смуглянок, подводы, запряженные волами, и кучера в домотканой одежде. Освобожденные от румынской оккупации молдаване не знали русского языка, но единые цели помогли в общении крестьян и пограничников. Среди этого местного населения комсомолец Минаев совместно с председателем сельсовета Нижних Буздуган Гричинюком проводили работу о бдительности, о границе.

К ране, полученной на Пруте, добавились ранение и контузия — свидетельство боевых действий под Вышним Волочком. Затем был госпиталь в Кустанае, служба в Алма-Ате, Семипалатинске, учеба в Ташкентском стрелково-минометном училище. Младший лейтенант, командир пулеметного взвода участвовал в освобождении Варшавы... Далее была Германия. Мысль об оставленном Пруте вновь вернулась к нему при форсировании канала Одер — Шпрее в 1945-м. Вспомнилась клятва, которую он дал на берегу пограничной реки под фашистским обстрелом: обязательно вернуться на заставу.

Войну Михаил Петрович прошел в составе Северо-Западного и Первого Белорусского фронтов. Награжден медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды.

После Великой Отечественной он смог осуществить свою мечту: продолжил службу на Пруте в зеленой фуражке. Уйдя в запас в 1976 году, майор Минаев не предал пограничную реку, а стал работать в порту.

Я побывал с Михаилом Петровичем на месте его первого боя, на несуществующей заставе, которую упразднили в 1953 году. Вся граница была в следах минувшей войны. Это огненный почерк черного воскресенья 1941-го.

Ишимец Михаил Петрович 60 лет верно служил пограничному Пруту, работая на нем даже тогда, когда Молдавия стала независимым государством. Ишимцы Мамоновы, Безимовы и другие знают и помнят земляка-пограничника.