Покачи. Город на века

Восстановить добрые отношения...

— Раян Залилович, что заставило вас в середине 1990-х столь резко изменить жизнь, оставив профессию нефтяника?
— Скорее, не что, а кто. Пойти в 1996-м на выборы главы Покачей предложил Семен Вайн-шток, генеральный директор
«ЛУКОЙЛ — Западная Сибирь».
— Не пытались отказаться?
— До последнего говорил «нет», не мое это. Бесполезно. Мне поручили восстанавливать добрые отношения между городом и нефтяниками. А с приказом, как известно, не поспоришь.
— Как горожане отнеслись к вашему выдвижению?
— Труднее всего давались встречи с бюджетниками. Их настроили против нефтяников. Приходилось убеждать, что сотрудничество с «ЛУКОЙЛом» пойдет только на пользу.
— Убедили покачёвцев?
— В первом же туре неожиданно для всех, в том числе и себя самого, набрал свыше 50 процентов голосов. Хотя в выборах участвовало десять кандидатов, известные в городе люди.
— Помните свой первый день на новом месте?
— Такое не забудешь! Город буквально погряз в долгах. По зарплате бюджетникам и перед строителями. Срывался международный контракт с турками на строительство больничного комплекса, грозя огромными штрафами. Задолженность равнялась чуть ли не годовому бюджету нашего города. В ужасном состоянии находились садики и школы, стояли недостроенные дома, разобранный Дом культуры. Про коммунальные сети и вспоминать страшно. Естественно, все это, включая постоянные отключения тепла и горячей воды, не самым лучшим образом сказывалось на настроении горожан.
— И вы начали разгребать завалы...
— Я полностью заменил всех замов. Обратился за помощью к нефтяникам. В то время живых денег не хватало, процветал бартер. Город получал нефть, которую пытался обналичить или выгодно обменять на кирпич, продовольствие. Так вот около ста тысяч тонн нефти...
— ...испарились?
— По крайней мере, деньги в бюджет не поступили. Отсюда большей частью и долги по зарплате.

По следам пропавшей нефти

— Нашли следы пропавшей нефти?
— Я ездил в Москву, в КГБ, там мне сказали: парень, если хочешь жить, не лезь в это дело. Мне тогда сильно подсобил Семен Вайншток, помог вернуть часть денег от продажи нефти. Мы сумели мирно разойтись с турками. Но бюджетники собирались с плакатами возле администрации, требуя зарплату. В магазине — пустые полки. Случались даже голодные обмороки. Первые два года доходило до того, что готов был уйти с поста мэра.
— Настоящие нефтяники не сдаются?
— Я обратился к предпринимателям, помог им открыть магазины, мы организовали рынок. Начали давать продукты без денег, под запись. С подачи Семена Вайнштока Покачи вместе с Лангепасом и Ураем получали безвозмездную финансовую помощь от Когалыма. С Азатом Шамсуаровым, возглавлявшим «Покачевнефть», бились за выделение нашего НГДУ из состава «Лангепаснефтегаза». Ведь Покачи добывали нефти гораздо больше Лангепаса и Урая. И мы добились своего. В 1998-м появилось самостоятельное ТПП «Покачевнефтегаз». У города открылось второе дыхание, налоги стали поступать в наш бюджет. Мы стали донорами.
— Это и помогло вам пережить кризис 1998-го?
— Мы прошли тот кризис практически безболезненно. Постепенно достроили больницу, реконструировали Дом культуры, сдали незавершенные дома и телерадиокомпанию «Ракурс», возвели мечеть и церковь, благоустроили парк. Покачи начали обретать свое неповторимое лицо.
— А что касается коммунальных сетей, которые являются настоящим бичом большинства российских городов... Порой оказываются размороженными целые микрорайоны.
— И у нас раньше в морозы над городом стоял густой туман, поскольку трубы парили, обогревая землю и вселенную. А горожане из-за частых порывов частенько сидели без тепла и воды. Начиная с 2000-го мы целенаправленно занялись внедрением энергосберегающих технологий. Полностью поменяли сети, положив трубы в полиуретановой теплоизоляции. Подобные с успехом используют по всей Европе. Примененная нами технология и  внутритрубная диагностика дают гарантию, как минимум, лет на двадцать безаварийной службы. Провели реконструкцию котельной и водоочистных сооружений. Лет пять даже летом не отключаем в домах горячую воду.
— Но последние пять лет Покачи, равно как и прочие российские муниципалитеты, сидят на голодном пайке. Почти все доходы уходят в бюджеты округа, области, Федерации. Городам и районам приходится надеяться все больше на дотации и субсидии.
— Сегодня финансирование зависит от количества жителей. И если город у тебя маленький, то и получай на то же строительство жилья 100 рублей, хотя мне, грубо говоря, надо тысячу. Я пытаюсь отстаивать интересы города, показываю в Ханты-Мансийске красивые картинки, готовые проекты — сначала на уровне отраслевого департамента, потом выше и выше, и нахожу взаимопонимание, договариваясь о включении объектов в окружные программы. А теперь представьте себе, если бы Покачи потеряли статус города окружного подчинения... В 2004-м нас хотели отдать Нижневартовскому району. Пришлось выдержать настоящую битву, чтобы отстоять высокий статус. К переговорам подключался даже Вагит Алекперов.
— Из-за нынешнего кризиса Покачи сильно пострадали?
— Это один из самых сложных периодов после 1998-го. Округ остановил финансирование жилого дома, пожарного депо, детского сада и центра искусств, переоборудование бывшего кафе под библиотеку. Из-за недостатка средств пришлось временно отказаться от выплаты премий, оптимизировать штатную численность. Хотя мы никого не сократили, тем не менее специалистам, работавшим по совместительству, пришлось испытать нервный срыв, они потеряли в доходах.
— Нефтяники городу помогают?
— Постоянно. Я не устаю повторять: Покачи — моногород, у нас нет иного производства, кроме добычи нефти. И мы должны создать все условия для нефтяников, чтобы им было чем занять свое свободное время, чтобы с их детьми занимались лучшие воспитатели, педагоги и тренеры, а в домах было тепло, светло и уютно. Это основная наша задача. Начиная с 2005 года «ЛУКОЙЛ» и правительство Югры подписывают соглашения о сотрудничестве. В его рамках ежегодно получаем деньги. Скажем, на детский сад от округа мы успели получить 140 миллионов рублей, а стоит он 290 миллионов. «ЛУКОЙЛ» выделяет недостающие средства с условием, что к 1 сентября мы садик запустим, приняв всех стоящих в городской очереди детей. Компания помогла также завершить обустройство библиотеки и взвалила на себя финансирование центра искусств.

Перспектива на сотни лет

— Покачи навсегда останутся моногородом? Или в стратегии развития до 2020 года вы закладываете развитие альтернативных производств?
— Когда я только вступил в должность, хотел заняться глубокой переработкой древесины. Да и потом вел такие разговоры в департаменте экономического развития Югры. Но из-за нашей удаленности и неразвитости транспортной инфраструктуры да при существующем налогообложении эти проекты далеки от рентабельности.
— Как же малый бизнес, о поддержке которого столько говорят? У города есть возможность оказать помощь инициативным людям, готовым заняться собственным делом?
— Возможность-то есть. Только инициативных людей маловато. В городе развиты лишь торговля и услуги такси. Несколько предпринимателей желают заниматься развитием животноводства, и мы выделяем им земельные участки, оказываем помощь. При желании можно заняться заготовкой грибов, ягод, прочих дикоросов, которых в покачевском бору в избытке. Развивать туризм, ведь у нас прекрасные охотничьи угодья, в Агане уже появляется стерлядка. Заготавливать лес, производить окна, двери, поскольку мы активно продвигаем индивидуальное жилищное строительство. Выделяем 40 земельных участков под застройку. Необходимо создавать участки по изготовлению тротуарной плитки и дальнейшему благоустройству города. Вариантов приложения сил предостаточно. Но нефтяники заняты на основном производстве, а иные горожане по-прежнему считают себя временщиками. Мол, через 5-6 лет я отсюда уеду. Зачем вкладывать здесь большие деньги? Подобный настрой мешает развитию бизнеса.
— Нефть рано или поздно закончится...
— При существующих ныне технологиях мы добываем не более 30 процентов той нефти, что находится в пласте. Думаю, в ближайшие 10-15 лет найдут способы, которые позволят процентов на 20-30 увеличить нефтеотдачу. И потом глубже 3000 метров никто еще в недра не забуривался, хотя нефть можно добывать и из более глубоких горизонтов. Кроме того, существует теория, что нефть, если уж ее нашли, будет всегда. Это как береза, которая при правильном подходе из года в год дает сок. Сейчас к этому приходит Татария. Начинают проверять законсервированные ранее скважины, а там снова появилась нефть. Если эта теория найдет подтверждение на практике, то Покачи будут стоять не одну сотню лет.

Радиоэлектроника для чайников

— Чувствуется, вы до сих пор не утратили интереса к нефтяной промышленности. А чем увлекались в детстве?
— Чем только не увлекался! В хоре был запевалой, правда, в седьмом классе потерял голос. Пытался освоить кларнет и саксофон. С друзьями учился танцам, играл в самодеятельном театре. Входил в сборную школы по волейболу, увлекался лыжами. Во дворе была своя дружная команда по футболу. Но истинная страсть — радиоэлектроника. В техническом кружке и дома паял микросхемы, собирал детекторные приемники. Подсоединившись к радиостанции, выходил даже в эфир...
— И о чем вещал в эфире ди-джей Раян?
— Крутил музыку. Покупал на рынке записи на рентгеновских снимках, выписывал журнал «Кругозор» с целлулоидными пластинками, специально через «Посылторг» заказывал виниловые диски. Вещание продолжал месяца четыре. Потом по городу стали ходить с радиопеленгаторами и ловить «радистов».
— Вас поймали?
— Я сам прекратил деятельность. А что касается радиоэлектроники, то после школы пошел в мастерскую по ремонту телевизоров, она находилась в нашем доме. Оживлял черно-белые ламповые «Темпы» и «Рекорды». Осенью призвали в армию. Окончив сержантскую школу, служил в ракетных войсках, обслуживал аппаратуру засекречивания связи. Кроме меня к этой технике имели доступ только начальник части и его зам по связи. Кстати, один из собранных мною радиоприемников служил мне все армейские годы.
— Почему вдруг пошли в нефтяную промышленность?
— Не вдруг. Путь был предопределен с детства. Вырос я в Лениногорске, типичном моногородке, где, кроме нефти, ничего, по сути, и не было. С пятого класса шефы проводили так называемую профессиональную подготовку. Мы посещали месторождения, я проходил практику на предприятии по ремонту геофизической аппаратуры, наматывал катушки, разделывал кабель. Нам даже деньги платили, которые я тратил на сопротивления, конденсаторы... Вместе с дипломом о среднем образовании я получил еще и корочки слесаря геофизической аппаратуры второго разряда. А после армии устроился слесарем в научно-исследовательскую лабораторию «Лениногорск-нефти». Месяца через два меня направили на подготовительное отделение. На следующий год, сдав все экзамены на «отлично», поступил на факультет радиоэлектроники в Московский институт имени Губкина.
— В большом городе не потерялись?
— Не потерялся. Хотя первые дни ходил по Москве едва ли не с открытым ртом. Там кипела совершенно иная жизнь. Полки магазинов буквально ломились от продуктов. Возил из столицы домой колбасу, прочие продукты, покупал родителям шаль, ботинки. В институте занимался в студенческом научном обществе и входил в состав оперативного отряда, обеспечивавшего порядок во время футбольных матчей и общественных мероприятий. Так я стал свидетелем игр чемпионата мира по хоккею. А на одной из встреч общался с Робертом Рождественским, взял даже автограф у поэта. Каждое лето проводил в стройотряде. Причем на последнем курсе ездил на БАМ, заработав полторы тысячи рублей. Столько рабочий на «большой земле» получал за год.
— И все-таки в радиоэлектрониках вы ходили недолго.
— Просто в «Лениногорскнефти», куда я вернулся, предложили сменить специальность. Нефтегазодобывающему управлению требовались инженеры-технологи. Так и разошлись наши пути с радиоэлектроникой, увлечением детства и юношества.

Север — второй дом

— Раян Залилович, как вас занесло из Татарии на Север? Отправились за длинным рублем?
— О рублях тогда не очень-то и думал. К тому времени я был старшим инженером цеха по добыче нефти с перспективой возглавить один из промыслов «Лениногорскнефти». Будучи членом совета молодых специалистов, объездил все советские республики — Баку, Киев, Минск, Ташкент. Изучали опыт нефтяников, проводили научные конференции, встречались с руководством объединений. У меня была благоустроенная двухкомнатная квартира... А 13 января 1985-го меня направили на месяц в Западную Сибирь, помогать коллегам. Тогда «Главтюменнефтегаз» возглавил Валерий Грайфер, долгое время работавший главным инженером «Татнефти».
— Тюмень действительно нуждалась в помощи?
— По всему «Главтюменнефтегазу» падала добыча. Ведь ставку здесь изначально делали на фонтаны. Подходишь к скважине — а она ревет! В Татарии я фонтанов и не встречал никогда. А тут — по 800 кубов в сутки! Но вечно на фонтанах не продержишься. Нам приходилось переводить добычу в Сибири на качалки, повсеместно используемые в Татарии, менять всю систему нефтесбора.
— Сибирь, как водится, встретила вас морозами?
— Еще какими! За пятьдесят! Да еще с ветрами. А снега столько я не видел за всю свою жизнь. Словно по тоннелю — в окружении снежных стен — часов пять добирались на «Северянке» из аэропорта. В неведомых Покачах меня накормили, обогрели, подселили в комнату к начальникам цехов поддержания пластового давления и капитального ремонта скважин. Утром я отправился знакомиться с Покачами. Само НГДУ находилось в Вартовске, здесь был участок. Он размещался в небольшом бараке. Из таких бараков, балков и состоял вахтовый поселок.
— Что заставило вас столь задержаться в сибирской командировке?
— Совершенно иная атмосфера, что называется, душа нараспашку. Дикая концентрация молодости. Захотелось здесь работать. И когда мне предложили возглавить первый — самый старый — цех по добыче нефти и газа, сразу согласился.
— В том же 1985-м Западную Сибирь посетили руководители партии и правительства во главе с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым. После того визита отношение в Кремле к Тюмени, говорят, резко поменялось.
— Когда я только возглавил цех, здесь ничего не было. Ни тетрадей, ни карандашей, ни краски, ни лопат. Все это первое время возил с собой из Татарии. Сюда же «Татнефть» посылала технику и оборудование, металл и бригады. После визита снабжение действительно заметно улучшилось, началось активное бурение новых скважин. Смонтировали чешский комплекс общежития для начальников, прозванный работягами «гадюшником», — с комнатками на двоих, теплыми полами, общей кухней и туалетом. В одну из комнат я переехал вместе с начальником второго цеха Глуховым. В новых Покачах на берегах Вать-Егана тем временем сдали первую пятиэтажку. Одну из многих.

Ночные звонки

— В Покачах мне пришлось познать весь ужас ночных звонков. До сих пор не могу забыть, как заживо горели люди. Одна за другой случились три серьезных аварии с жертвами. Погибли шесть человек! На эти аварии я приезжал раньше пожарных. Сколько у нас тогда побывало прокуроров, следователей, проверяющих из Москвы!
— Нашли виноватых?
— Как раз начался развал заводов. Трубы стали поступать не той кондиции, они и рвались, достаточно малейшей искры для взрыва. Особенно тяжело было, когда погибли трое и произошел большой разлив нефти, угрожающий газопроводу. Из Тюмени мне звонили каждые пять минут, я посылал их матом. И без вас, дескать, все знаю, дайте работать! Несколько раз поселок висел на волоске, он мог просто замерзнуть из-за остановки котельной. Мы считали минуты, поддерживая давление на газопроводе, переходили на нефть, когда прекращалась подача попутного газа. А все из-за того, что вся страна, все резервуары и трубопроводы были забиты нефтью. Приходилось останавливать скважины, соответственно прекращалось поступление газа.
— Это не единственный случай, когда нефтяникам приходилось спасать свой родной поселок?
— В любом случае за поселок, а потом и за город отвечали мы. Помогали техникой, людьми, устраняли аварии на коммунальных сетях, убирали снежные завалы. Да и почти вся социальная инфраструктура — жилье, школы, садики, Дом культуры — построена за счет нефтяников. И до моего прихода в мэрию находились на балансе нефтяников.

Сожаление о неслучившемся

— Раян Залилович, не жалеете, что ушли от нефтяников в город?
— О том, что возглавил город, не жалею. Сожалею лишь порой, что пришлось оставить товарищей и любимое дело. Обижаться на судьбу не приходится. К тому же здесь больше возможностей. Многие решения приходится принимать самому. И только жизнь расставляет оценки: прав я был или не прав.
— Жизненные экзамены сдаете на «отлично»?
— В подавляющем большинстве случаев. Скажем, когда речь шла о реанимации строительства больничного комплекса, и Семен Вайншток, и Александр Филипенко предлагали мне оставить от былого проекта три этажа. Я достроил весь комплекс, получив втык за самовольство. Да, по тем нормативам больница была большая, по нынешним нормативам она в самый раз, а завтра ее уже не хватит. Точно так же, когда я начал строить четвертую школу, мне говорили: зачем тебе такая?! Но сегодня она соответствует всем требованиям, о которых говорит Дмитрий Медведев. Это та самая школа будущего! Уникальный образовательный комплекс с зимним садом, амфитеатром, библиотекой, танцевальным и спортивным залами занимает целый квартал и является украшением города. По такому же принципу сейчас строят школы по всей Югре.
— Горожане часто жалуются мэру?
— Я всегда стараюсь смотреть собеседнику в глаза. И если десять-двенадцать лет назад в этих глазах зачастую читалась озлобленность, враждебность, то сегодня люди кивают головой, соглашаясь с моими доводами. В этот кризис у нас не было перебоев с продуктами, лекарственным обеспечением, коммунальными услугами. А жалобы зачастую связаны с квартирным вопросом, в одночасье его не решишь. До сих пор каждый год мы сдавали по одному дому на 120-150 квартир, и очередь динамично продвигалась вперед. Кризис приостановил движение. А в старых Покачах и вагон-городке еще две с половиной сотни бараков. Совместно с правительством округа ищем варианты ликвидации этого жилья времен освоения. Ведь более половины балков документально не оформлены и не имеют техпаспортов. Чтобы сгладить проблему, с их владельцами мы ежегодно заключаем договор на земельный участок.
— Личного времени у главы города год от года становится все больше?
— Личного времени практически не остается. Раньше в бассейн ходил, на лыжах бегал, из пистолета стрелял, в волейбол играли. Из-за кризиса о спорте почти забыл... Договорился недавно с Александром Голованевым, генеральным директором «Покачевнефтегаза», возобновить соревнования между администрацией города и предприятием. Устроим спартакиаду по футболу, шахматам, перетягиванию каната...
— Сейчас много говорят о создании электронного государства, вот и Дмитрий Медведев обзавелся блогом в Интернете... Работающий компьютер на столе у мэра вселяет надежды.
— На похожей технике, хотя и более громоздкой, я работал еще в армии. Радует, что компьютер все активнее входит в нашу жизнь. Мы сыграли уже несколько свадеб, причем молодожены совершенно из разных городов страны нашли друг друга по Интернету. Местом жительства они выбрали Покачи.

14 лет профессиональный нефтяник Раян Халиуллин воглавляет город Покачи.