С.Какоткин: "Лучшая политика - не обманывать людей

В этот раз депутаты городской Думы Когалыма, соберутся на внеочередное заседание в связи со вступлением в должность мэра Сергея Какоткина.
Сергей Какоткин приехал в Когалым по распределению, когда все только начиналось. Он строил город собственными руками, едва ли не с первого кирпича. Строил и не знал, что через два десятка лет станет градоначальником.
Трудно быть мэром
— Сергей Федорович, Когалыму на мэров везло. Еще со времен освоения его возглавляли яркие личности. Сергей Собянин, Александр Гаврин, Георгий Кирадиев. Придя им на смену, трудно быть мэром?
— Моим предшественникам, действительно, удалось многое. За эти годы руководители города и большого «ЛУКОЙЛа» выстроили систему поистине доверительных отношений, которая не дает выполнять свое дело спустя рукава. Зато позволяет нам решать самые сложные задачи.
— Выходит, в 2004-м, когда вас впервые избрали мэром, городской механизм работал как часы?
— Механизм работал и работает. Ведь мы отлаживали его в администрации не один год. Кстати, именно Сергей Собянин в 1992-м позвал меня из службы заказчика «Повхнефти», которая и строила весь город, к себе первым замом... Но в 2004-м работа осложнилась.
— Что же случилось?
— Федерация изменила налоговое законодательство. В прежние времена доходы городского бюджета стабильно росли. Хватало на покрытие всех текущих обязательств, да еще оставалось — и весьма прилично! — на развитие. Со всех налогов наших нефтяников Когалым получал 6 процентов. Теперь остается менее одного процента. Как говорится, почувствуйте разницу! Наши доходы сократились до двух миллиардов — все ушло в вышестоящие бюджеты. Пришлось вводить режим жесточайшей экономии.
— На чем экономили?
— Я возглавил чрезвычайную комиссию. Мы изучили технологические процессы в каждом муниципальном учреждении, пересмотрели их расходные обязательства. Экономили на коммунальных платежах, транспорте, приобретении оборудования и мебели. Выявили и рассчитали некую норму, которая стала основой расходования средств и ведения городского хозяйства. Благодаря этому нам удалось, не сокращая объема и не ухудшая качества услуг населению, сократить расходы процентов на сорок. Научились беречь не то что рубль, а каждую копейку. Этот пример у нас перенял округ, который как раз вырабатывал нормативы расходов для всех муниципалитетов.
— Правительство округа помогало вам в тот сложный период?
— Мы очень плотно работали с правительством, пополнив доходную часть городского бюджета за счет округа еще на 2 – 2,5 миллиарда рублей. Вошли во все окружные программы — по строительству жилья и социально-культурных объектов, по реформированию жилищно-коммунального хозяйства. Спокойно, в деловом режиме передали округу значительную часть своих вчерашних полномочий вместе со всем имуществом и сотрудниками. Жители города, которые обслуживались во всех этих социальных учреждениях, не почувствовали ни переходного процесса, ни негативных последствий.
— Бюджет Когалыма тогда резко сократился.
— Это особо не сказалось на городском хозяйстве. Когалым сохранил за собой лидирующие позиции по всем показателям, определяющим социально-экономическое развитие территории и качество жизни населения. По данным мониторинга, который проводит правительство Югры, Когалым занимает первое место среди всех городов и районов автономии. Несколько лет мы являемся победителем конкурса на самый благоустроенный город России... Вместе с тем не все так радужно. Сокращение бюджета заставило форсировать реформу ЖКХ. Третий год горожане оплачивают расходы коммунальных предприятий в 100-процентном объеме.
— Весьма непопулярное решение.
— Непопулярное. Оно привело к росту тарифов. Но вместе с тем позволило развивать эту сферу. Мы полностью преобразовали энергохозяйство. Завершаем внедрение системы очистки воды без применения хлора. Такой станции, по признанию губернатора Александра Филипенко, нет не только в Югре, но и за ее пределами. В рамках окружных программ меняем ветхие тепловые и водопроводные сети внутри микрорайонов, проложенные еще в советское время. Более половины сетей уже заменили. Правда, на оставшихся за отопительный период происходит от трехсот до пятисот порывов. Бригады латают дыры изо дня в день, устраняя аварии за три, максимум за четыре часа. Даже батареи не успевают остыть в доме. Механизм отработан настолько, что жители могут быть спокойны в любой мороз и любую непогоду. Но меня, как главу, такой повседневный «героизм» не может устраивать. На полную замену ветхих сетей понадобится еще года три. Тогда сможем говорить о сокращении темпа роста оплаты коммунальных услуг, достигающих предела допустимого.
— В Когалыме практически не встретишь ветхих строений...
— Проблема существует, но, конечно, не в таких объемах, как в соседних городах. В 1992- м на одном из первых совещаний, которое я собрал в администрации Когалыма, мы решили более не строить деревянных времянок. Все годы совместно с нефтяниками целенаправленно возводили дома для переселения из ветхого жилья. Более двадцати тысяч когалымчан переехали в благоустроенное жилье. С карты города исчезли целые поселки — Су-78 и Когалымтрубопроводстроя, АТП-1 и Мехколонны-111. Доживают свой век поселки Пионерный и СМП-524.
Романтики северной дороги
— Похоже, вам знакомы прелести балочной жизни...
— Действительно, четверть века назад нам с женой, как молодым специалистам, СМП-524 выделило одну из пяти комнатушек в таком балке. Где все удобства на улице. А для начала мы избавились от засилья тараканов, вывели их хлоркой. Нас поддержали соседи, ставившие до этого ножки кроватей в консервные банки с бензином, чтобы прусаки не забирались ночью в постель. Борьба с общим врагом нас сплотила. Нам дали плитку, какой-то стол. По вечерам мы жгли костер возле дома, пели песни. В общем...
— Романтики хлебнули...
— Эти трудности воспринимались как само собой разумеющееся. После работы и воду таскали, и печку-буржуйку топили.
— А на работе?
— Начинал я каменщиком в СМП-524. В поселке железнодорожников клал кирпичи. Месяца через три стал бригадиром. Строил котельную, школу, больницу. Стал мастером, прорабом, начальником участка, главным инженером. А потом через сургутскую прокуратуру с трудом уволился из СМП — никак не хотели отпускать.
— Куда же вы так рвались?
— Хотел получить жилье. А руководство «Тюменьстройпути» своих обещаний не сдержало. Сыну не было и трех лет, родилась дочь. К тому же за весь год перед тем уходом я всего месяц провел дома: пропадал в командировках, ездил по всей трассе железной дороги — от Сургута до Нового Уренгоя.
Чернобыль халатности не прощает
— Примерно тогда же вы попали в Чернобыль...
— Пришла повестка из военкомата.
— Но можно было, наверное, как отцу двух малолетних детей, отказаться. Ведь люди там умирали.
— Да, люди погибали. Но понимаете, если отказываетесь вы — пошлют другого. Ощущение предательства... Мне, как инженеру, поручили рассчитать траекторию бурения шурфа в самый центр все еще действовавшего реактора, погребенного к тому времени под саркофагом. С тем, чтобы проверить происходящие процессы в самом эпицентре. Как поставить буровой станок и куда направить сверло? Предстояло пробурить более двухсот метров бетона. Ошибка могла стоить жизни.
— Не боялись радиации?
— В каждом деле надо иметь голову на плечах. Опасность заключалась в том, что радиации ты никак не ощущаешь. Абсолютно. Вокруг — пустые деревни, репейники высотой с двухэтажный дом, наливные яблоки величиной с арбуз. Красивые, аж светятся! И только счетчик Гейгера, если повесил его на пояс, отсчитывает дозу. После каждого похода на станцию все прорезиненные защитные костюмы, маски, перчатки, сапоги сжигали. А сам ты тщательно мылся дезрастворами, сдирая порой светящиеся участки кожи пемзой, чтобы не фонило. Но парни, дело молодое, бегали в пустые деревни, играли, как дети, кидались репьями. А через пару часов умирали. Некоторые морально не выдерживали, вешались...
— Обычно такие вещи или ломают, или укрепляют...
— Именно там у меня появилось чувство ответственности за тех, кто рядом. Если они пошли со мной, то я отвечаю за них, как за самого себя. Осознание пережитого пришло позднее, через два-три года, когда стали проявляться ситуации, в каком-то смысле похожие на Чернобыль.
— Разве такое возможно в благополучном Когалыме?
— Когда в зиму 1993-го железнодорожники бросили на произвол судьбы котельную, тысячи жителей остались без тепла. Трое суток практически без отдыха мы с Сергеем Собяниным не уходили оттуда, чтобы ликвидировать аварию, спасти котлы, всю систему и окончательно не заморозить горожан. Тогда возникло понимание: надо просчитывать наперед все возможные критические ситуации. Впоследствии мы за один сезон построили новую газовую котельную. Никто не поверил! Правда, и здесь пришлось проявить характер. Железнодорожники никак не давали нам подключиться к своим сетям. Милиционеры сдерживали их, пока они не успокоились.
— Об этих случаях мало кто знает в Когалыме.
— Наверное, и не всем интересно, с кем мы спорили и сколько ночей не спали? Люди добывают нефть, учат, лечат, растят детей... Решать проблемы — наша работа. Для того и избирают власть, чтобы горожане не испытывали на себе последствий несогласованности или кризисных явлений.
Странный кризис
— Сергей Федорович, сейчас по стране, особенно в промышленных регионах, закрывают заводы, жители целых городов остаются без копейки. Заметно теряют доходы и муниципалитеты. Добавляют проблем мигранты из братских республик. Растет преступность... А в Когалыме относительно спокойно.
— На самом деле Ханты-Мансийский автономный округ и Когалым оказались в крайне сложной ситуации. Все эти годы они кормили всю страну, обеспечивая восьмую часть поступлений в федеральный бюджет. За прошлый год, например, государство изъяло у Югры почти 87 процентов всех налогов и сборов! А нынче из-за падения мировых цен на нефть, последствий финансового кризиса наша территория может недополучить 70 миллиардов рублей. Падение в два с лишним раза! В этих условиях губернатор вынужден был заморозить заработную плату югорских бюджетников на уровне 2008 года, отказавшись от запланированного ранее повышения. Оно и понятно. Теперь надо думать о выдаче зарплаты как таковой. Все это приходится объяснять людям предельно честно и прямо: наступают действительно тяжелые времена.
— Не проще ли тогда было уйти в сторону и снять свою кандидатуру с выборов? Заняться личным бизнесом, например. Ведь предпринимательство сегодня поощряется государством.
— Если жизнь заставит, то на хлеб с маслом всегда заработаю. К тому же я давно на пенсии в связи с чернобыльскими событиями, да и весь срок муниципальной службы выслужил. Но в данной ситуации я сказал себе: ты не имеешь морального права думать об отдыхе. Знаю, что смогу провести родной город через все ухабы лучше, чем кто-либо другой. Опыт дорогого стоит. Сегодня нам не то что проще, понятнее во всяком случае.
— Когалыму удастся избежать массовых увольнений и прочих катаклизмов?
— Я на это надеюсь. Мы провели серьезные переговоры с нефтяниками, с президентом компании Вагитом Алекперовым. И ясно определили общую позицию: несмотря ни на что не сокращать персонал! Правда, и здесь придется пожертвовать повышением зарплат. Сегодня в городе нет массового выхода людей в отпуска без содержания, введения сокращенного рабочего дня. Практически нет задержек и по выплате зарплаты. Единичные случаи на предприятиях сразу отрабатываются нашим антикризисным штабом.
— Городской бюджет в нынешний кризис сильно пострадает?
— Изначально городская Дума принимала бюджет-2009 с расходами в 3,4 миллиарда рублей и собственными доходами в 1,6 миллиарда. Остальное покрывали субвенции, субсидии, дотации из окружного бюджета. По предварительной оценке, наши доходы сократятся миллионов на триста. Гораздо меньше получим и от округа. Надо понимать: все местные доходы идут на содержание бюджетных организаций, в которых до 70 процентов занимают расходы на оплату труда и налоги. Остатки уходят на оплату коммунальных услуг, содержание компьютерной части, приобретение тех же медикаментов, иных материалов... От этих трат невозможно отказаться.
— Но отказаться придется...
— Придется. Надо исходить из критической ситуации. Еще до Нового года, не дожидаясь рекомендаций сверху, мы разработали три варианта сокращения текущих расходов. Правда, даже при самом жестком варианте сумели сэкономить максимум 11 процентов. Свои расчеты представили в округ, по этому плану и действуем. Нужно перестраивать сознание. По-другому жить, иначе мыслить, принимать нестандартные решения. И когда в голове у всех нас это повернется, я уверен: мы сможем выжить в этой ситуации. При одном обязательном условии: не нужно обманывать людей. Главное, сосредоточиться, успокоиться. Не паниковать. При решении личных проблем постараться избегать давления, шантажа, не перетягивать одеяло на себя. Проявить понимание.
— Многие ничего не понимают. Магазины буквально ломятся от продуктов. Кризис не ощущается. Это как в Чернобыле, где радиации не чувствуешь до последнего момента.
— Кризис не ощущается по той причине, что у нас нет массовых сокращений. А у соседей он еще как ощущается! Некоторые нефтяные компании, не мудрствуя лукаво, избавляются от непрофильных активов, их подрядчики сокращают персонал, отправляют рабочих в вынужденные отпуска. Это самый простой, но самый опасный путь. Важно занять людей! Если нет работы на основном производстве, надо занимать людей на хозяйстве. Ремонтировать, гайки прикручивать, вытирать пыль... Я утрирую, конечно. Но важнее, чтобы человек не остался не у дел. Дать ему выбор. Да, получай меньше, но приходи в коллектив, будь в процессе! Вынужденный отпуск без содержания даже на месяц истребляет человека, не каждый может выдержать подобной психологической нагрузки. Кто-то начинает пьянствовать... И крайний случай, когда люди пойдут на улицу грабить, чтобы прожить. Это самое опасное...