ПО КАРМАНУ ЛИ РОССИЯНАМ ГАЗОВАЯ ЭКСПАНСИЯ ГОСУДАРСТВА

Прошедший 2006 год характеризовался всплеском дебатов в правительстве о предкризисном состоянии базовых отраслей промышленности. Темпы прироста энергетических мощностей явно не соответствуют текущему и планируемому развитию российской экономики. Иными словами, газовая и другие отрасли энергетического сектора находятся на этапе «инвестиционного голодания».
«Газпром» на голодном пайке
По мнению министра экономического развития и торговли, для поддержания добычи и гарантированных поставок газа на внутренний и внешний рынки инвестиционную программу «Газпрома» необходимо увеличить как минимум вдвое. По данным Минпромэнерго, озвученным на ноябрьском совещании у президента страны Владимира Путина, дефицит газа уже в 2007 году при существующем инвестиционном голодании может превысить 4 млрд. кубометров, еще через год он удвоится, а к 2010 году достигнет 27,7 млрд. кубов. Такое развитие событий ведет к подрыву экономической безопасности государства.
Газовая отрасль — одна из базовых в российской экономике, ее развитие — задача не одного лишь «Газпрома», а всего государства в лице исполнительной и законодательной ветвей власти. Сегодня федеральное правительство не только утверждает инвестиционные программы концерна, но и отвечает за их финансовое обеспечение через регулирование внутренних цен на природный газ.
Вместе с тем газовые цены на внутреннем рынке имеют стратегическое значение для экономики. С одной стороны, это источник инвестиций для «Газпрома». С другой стороны, их рост затрагивает интересы развития остальных отраслей промышленности, а в итоге интересы всего населения. Как через цены на потребительские товары, так и на коммунальные услуги.
Если проанализировать многолетнюю практику формирования инвестиций для газовой отрасли, то сложившийся стереотип, закрепленный ко всему прочему в нормативных и программных документах правительства, удивляет. Инвестиционные потребности «Газпрома» как флагмана газовой отрасли обеспечиваются исключительно одним финансовым источником — неуклонным и систематическим ростом внутренних цен на природный газ. Другие финансовые источники развития отрасли просто не рассматриваются, во всяком случае публично.
Существуют три основных тезиса (именно тезиса), которые регулярно предлагают в качестве экономического обоснования повышения цен. Во-первых, их действующий уровень не обеспечивает отрасль доходом, достаточным для ввода в эксплуатацию новых месторождений, сдерживая тем самым прирост добычи природного газа. То есть не покрывает инвестиционные потребности «Газпрома». Во-вторых, низкая цена не стимулирует экономику к наращиванию конкуренто-способного потенциала, технико-технологическому перевооружению отраслей. В-третьих, низкая цена не стимулирует энергосбережение и развитие альтернативных энергоисточников, что опять-таки ведет к низкой конкурентоспособности экономики.
Очевидно, и это важно, что цена, являясь экономической категорией, реализуется в этих тезисах как инструмент промышленной политики. Скорее всего, этот инструмент (цена на газ) должен быть под контролем государства и использоваться в проводимой политике экономического роста.
Игра на повышение
Рассмотрим некоторые аспекты этих тезисов.
Каждый год правительство рассматривает, а «Газпром» как естественный монополист обосновывает и лоббирует необходимость повышения внутренних цен на газ, желательно ускоренными темпами и до уровня мировых. Правительство, ответственное за социальное благополучие общества, старается придержать цены, следуя умеренной политике, соответствующей реальным темпам роста экономики и платежеспособности населения. «Игровая» дискуссия происходит каждый год при подготовке федерального бюджета и сопровождается жаркими баталиями. При этом правительство неуклонно руководствуется ценовыми параметрами, предусмотренными Энергетической стратегией России на период до 2020 года.
Еще при подготовке и обсуждении стратегии в 2000-2003 годах одной из основных ее задач являлось обеспечение газовой отрасли источниками инвестиций. Разработчики нашли тогда единственный источник, прописав, что «долгосрочная государственная политика в газовом секторе должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достаточную финансовую базу для развития газовой отрасли в процессе ее реформирования с учетом оптимизации топливно-энергетического баланса страны, и должна предусматривать поэтапное изменение цен на газ на внутрироссийском рынке в текущем пятилетии с тем, чтобы обеспечить возмещение экономически обоснованных затрат и обоснованной нормы прибыли на капитал, учитывающей средства на развитие производства».
Таким образом, неуклонный рост цен закреплен в стратегии как средство для получения и покрытия дополнительных инвестиционных средств, в том числе и заемных. Но кто-то в правительстве почему-то «забыл», что согласно Энергетической стратегии «к концу первого этапа (имеется в виду 2006 год. — В.С.) цены на газ будут приближены к уровню самофинансирования отрасли с учетом необходимых инвестиций». А это как раз и есть 45 долларов за 1000 кубометров газа, которые в 2006 году сполна платили россияне.
Тогда о чем дебаты в правительстве? А дебаты о том, что потребности в инвестиционных ресурсах не сбалансированы с ранее запланированными ценовыми возможностями. К тому же задачи перед «Газпромом» стоят сегодня куда более масштабные, включая расширение собственного присутствия на мировых рынках. Концерн реализует дополнительные задачи, не предусмотренные Энергетической стратегией, и это требует увеличения инвестиций. Поэтому упор и делается на существенный рост цен, тем паче что существует так называемая «мировая» цена в 200-250 долларов, которая почему-то является ориентиром для формирования внутренних цен на газ.
В то же время при разработке стратегии никак не предусматривалось достижение уровня цен, существующих на западноевропейских рынках. До 2003 года таких высоких цен на газ просто не существовало. Средняя цена в 45 долларов за 1000 кубов, планировавшаяся на конец 2006 года, уже казалась высокой. Тогда ее уровень также обосновывали непробиваемыми аргументами: увеличение цены поспособствует технологической модернизации отечественной промышленности, ресурсосбережению. Однако ничего этого в течение последних 4-5 лет так не произошло: самонастройки экономики не последовало. Никто за результаты не отчитался. Теперь к стандартной мотивировке добавился новый аргумент: низкие цены на газ понижают конкурентоспособность российской экономики.
Какая связь между высокой ценой газа на западноевропейских рынках в условиях энергодефицита и нашей конкурентоспособностью — в своей экономической логике не очень-то понятно. Российская и западная экономики имеют совершенно различные производственную и потребительскую структуры, структуры цен, емкости рынков. Сравнивать эти экономики по уровню цен на потребляемый газ экономически некорректно.
На задворках мировой экономики
Если конкурентоспособность экономики выходит на один из первых планов правительства, то необходимо определить, что это такое и каковы программные пути ее достижения. Для российского бизнеса это тоже принципиально важный вопрос, он желает знать, в каком направлении и как конкретно будет реализовываться государственная политика повышения конкурентоспособности.
С одной стороны, Герман Греф утверждает, что сохранение внутренних низких цен на потребляемый природный газ понижает конкурентоспособность российской экономики. То есть некоторая умеренная и контролируемая инфляция, которая стимулируется ростом газовых цен, благотворно влияет на развитие конкурентоспособности экономики. С другой стороны, международные организации, в частности Международный валютный фонд и Организация по экономическому сотрудничеству и развитию, в качестве экспертов-аудиторов российских экономических реформ настаивают на использовании средств Стабилизационного фонда для приобретения активов, приносящих прибыль. Но рекомендуют не направлять эти средства на реальные инвестиционные проекты в России, так как они подхлестнут инфляцию и снизят конкурентоспособность экономики.
Определенное противоречие между позицией Германа Грефа и его западных коллег налицо: высказываются противоположные точки зрения на роль инфляции в экономическом развитии. На самом деле позиции почти одинаковые и развивают понимание экономического развития России на монетарист-ской платформе. По сути, это некая (не обоснованная) экономическая конструкция, в центре которой некий индикативный показатель в виде инфляции.
Возможны долгие экономические рассуждения на «инфляционную тему». Но осмелюсь утверждать, что в экономической политике для сегодняшних задач социально-экономического роста инфляции уделяют избыточное внимание. Прежде всего в силу моноотраслевого характера национальной экономики, недостаточного удельного веса отраслей с высокой добавленной стоимостью, низкого качества платежеспособного спроса населения и ряда других объективных причин.
При этом законодательная и исполнительная власти понимают, что экономическая политика заключается не в меро-приятиях и не в мерах по сдерживанию инфляции. Она заключается в глубокой структурной перестройке экономического потенциала страны как материального фундамента для достижения глобальных целей в развитии нашего общества.
Если поставлена задача нарастить экономику, то следует определить и источник такого роста. Если допустить, что дополнительный доход, поступающий от экспорта энергоносителей в Стабилизационный фонд, не может быть финансовым источником роста, так как усиливается инфляционный процесс, тогда необходимо обозначить альтернативный источник. Средства Стабфонда сегодня размещают на западных рынках, одновременно привлекая внешние инвестиции и предполагая расширение участия зарубежных банков в российской банковской сфере с целью увеличения ее капитализации. При этом никто не говорит о «раскрутке» инфляции. На самом деле происходит замена источников финансирования: с собственного российского на привлеченный западный. Собственные риски заменяются рисками долговых обязательств по внешним заимствованиям. Тема принципиально важная и требует обсуждения с органами власти и в профессиональных кругах.
При всем уважении к западному мнению о способах роста российской экономики все-таки не очень понятно, зачем западному бизнесу рост конкурентоспособности нашей экономики? Можно, конечно, предположить, что западный бизнес осознает «неповоротливость» российской экономики по самоорганизации конкурентного производства, поэтому и дает стандартные рекомендации, зная, что в ближайшие 10 лет мы своей конкурентоспособностью им точно не грозим. При вступлении России во Всемирную торговую организацию это будет еще труднее сделать. К тому же доля России в мировом товарообороте давно колеблется в пределах двух процентов, что свидетельствует о минимальных рисках западной экономики когда-либо почувствовать конкурентоспособность российских товаров.
Декларируя необходимость роста конкурентоспособности, экономическое ведомство должно представить программу такого роста. О конкурентоспособности каких отраслей экономики или товаров идет речь и на каких мировых или региональных рынках мы можем и должны конкурировать? Или вся суть кроется в неизбежной жесткой конкуренции на российском потребительском рынке после вступления страны в ВТО и необходимостью снижения таможенных пошлин? Правительство так увлеклось процедурами вступления в ВТО, что на несколько лет упустило подготовку собственной экономики. К «конкурентному бою» не готовы многие сектора экономики. Российскому производителю в массе своей конкурировать с наплывом более дешевых товаров не по силам.
Если говорить о газовых ценах, рост которых должен якобы стимулировать конкурентные настроения через внедрение энергосберегающих технологий либо переход на альтернативные энергоресурсы, то для этого, наверное, необходимо конкретизировать намерения в плановые показатели. Верно поставить задачи перед отраслями и определиться в сроках, чтобы внедрение энергосберегающих технологий приобрело действительно общероссийский масштаб. И каков должен быть темп реализации технико-технологического перевооружения: эволюционный или революционный? Так как это решение определяет объем необходимых финансовых ресурсов.
Если мы намерены пойти эволюционным путем, то данный путь промышленного развития естественный. Научно-технический прогресс — объективный процесс развития общества и происходит без активного участия государства. Если требуется революционный путь — скачок в технико-технологическом перевооружении, то здесь без подготовки общегосударственной программы технического перевооружения промышленности и других секторов экономики не обойтись. Призывы, равно как разовые мероприятия и точечные инвестиционные проекты, делу не подмога. Развитие отдельных регионов или отраслей по индивидуальным программам с концентрацией в них ресурсов — тоже имитация. Концентрация производства еще не есть промышленная политика.
Для такой архиважной задачи, как повышение конкурентоспособности экономики путем технического перевооружения всех ее секторов, требуются финансовые ресурсы с определением серьезных и для всех понятных их источников, а также перевооружение производства для производства средств производства (отраслей группы «А»). Формулирование и формирование промышленной политики сегодня наиважнейшая задача в государстве. Позитив необходим как от властей, так и от субъектов хозяйствования, от отраслевых и территориальных ассоциаций. Иначе нам так и придется плестись в хвосте.
Только в промышленности износ основных фондов за последние тридцать лет увеличился вдвое, превысив 50 процентов. При этом коэффициент обновления основных фондов снизился по сравнению с 1990 годом почти в 4 раза!
Пресловутый рост цен на энергоносители, и об этом уже говорят многие экономисты, ведет к росту себестоимости и снижению прибыли как источника инвестиций и дополнительного роста производства, что скажется на замедлении инвестиционной активности. Либо компенсация затрат на энергоносители будет осуществляться через рост цен продукции энергоемких производств, стимулируя прирост инфляции. Третьего не дано.
Резюмируя изложенные суждения, можно утверждать, что предлагаемое Минпроэнерго и Минэкономразвития обоснование необходимости роста цен на газ не является достаточным и, скорее всего, должно рассматриваться в общем контексте необходимой концепции промышленной политики страны как финансово-экономический инструмент с набором предложений и решений по ценообразованию.
Потребитель в качестве инвестора
Возвращаясь к цене на газ как источнику обеспечения инвестиционных потребностей и целесообразности ее роста ускоренными темпами до «мировой», желательно рассмотреть и сами объемы необходимых инвестиций, которые заявлены в инвестиционной программе «Газпрома». По данным Минэкономразвития, потребности концерна неуклонно возрастают. С 373,2 млрд. рублей в 2006-м до 702,9 млрд. рублей в 2009 году. При этом неконсолидированная прибыль концерна (без учета чистой прибыли дочерних компаний) по итогам 2006 года исчисляется 288 млрд. рублей, а в 2007 году ожидается не менее 460 млрд. рублей. Данная прибыль как раз и является источником инвестиционных вложений и дивидендных выплат.
На основании приведенных данных можно сделать очевидный вывод: действующий уровень цен и планируемое 15-процентное повышение в 2007 году являются достаточными для самофинансирования отрасли на внутреннем рынке. Прибыли недостает «Газпрому» лишь для обеспечения газовой экспансии на зарубежных рынках. В Таджикистане, Киргизии, Узбекистане, Вьетнаме, Индии, где «Газпром» планирует разрабатывать газовые месторождения. В Западной Европе, где «Газпром» намерен приобретать активы в виде пакетов акций компаний и иных инфраструктурных газовых активов.
Напрашивается важнейший для обсуждения вопрос: если государство, являясь основным акционером «Газпрома», ставит задачу экспансии, то есть расширения географии добычи и сбыта, и, тем самым, расширения «газового влияния» России в мировом масштабе, то тогда необходим и соответствующий финансовый источник. Причем отнюдь не тарифный и не за счет российского потребителя.
Инвестиционную составляющую в тарифах потребители газа оплачивают из своего кармана. Такие инвестиции безвозвратны, так как в растущем объеме выручки растущая инвестиционная составляющая увеличивает прибыль конкретной компании и принадлежит исключительно компании. А после вычета налога на прибыль остающаяся чистая прибыль становится собственностью акционеров, которые и определяют ее дальнейшее использование.
Поэтому программу долгосрочных финансовых вложений как составную часть инвестиционной программы «Газпрома» правильнее и целесообразнее реализовывать за счет средств Стабилизационного фонда, с ее включением в государственную инвестиционную программу. Иначе не совсем логично, когда российский потребитель финансирует зарубежные инвестиции «Газпрома» через оплату растущего в цене газа. При этом сам потребитель не заявлен и не оформлен как инвестор.
Легализация потребителей в качестве инвесторов стала бы социально справедливым решением проблемы.
Наблюдающееся стремление правительства осуществить существенный — в разы! — рост газовых цен на внутреннем рынке не совсем своевременно. По крайней мере, его следует отложить до того момента, пока не будет сформулирована и принята концепция государственной промышленной политики, где и должна быть обозначена роль ценового фактора на энергоносители: цена как инструмент, позволяющий накопить определенный инвестиционный ресурс в несырьевых секторах экономики. Или будут определены иные источники стимулирования научно-технического прогресса — основы конкурентоспособности производства продукции.
Инвестиционные потребности «Газпрома»
всего:
2006 год 373,2 млрд. руб. (план)
2007 год 531,8 млрд. руб.
2008 год 623,73 млрд. руб.
2009 год 702,95 млрд. руб.
в том числе:
- капитальные вложения:
2007 год 360,56 млрд. руб.
2008 год 521,63 млрд. руб.
2009 год 588,5 млрд. руб.
- долгосрочные вложения:
2007 год 171,22 млрд. руб.
2008 год 102,1 млрд. руб.
2009 год 114,45 млрд. руб.
По данным Минэкономразвития.