А пил ли мальчик?

К примеру, только в 2008-м в нашей стране погибло 1700 ребятишек, в том числе от рук своих матерей — 130 младенцев. К уголовной ответственности за совершение преступлений в отношении несовершеннолетних, принятых на воспитание в семью, было привлечено 83 человека, 41 из них обвинялся в гибели ребенка. На фоне этих и прочих официальных сводок с отечественных семейных «фронтов» сюжеты об издевательствах иностранных усыновителей над российскими детьми лично для меня просто меркнут...

— Ну, уродина, ты у меня еще получишь! — истошный крик матери, тонувший в пьяном угаре, сопровождался размахиванием кулаков перед лицом дочери, а после — ударами наотмашь, прямо по маленькой голове. Окровавленная девочка сумела-таки вырваться из «материнских объятий» и рванула куда подальше. Оказалось — на собственный островок спасения. Достала из тайника любимую куклу и начала играть. Точь-в-точь копируя мать. То нежно прижимая маленькое тельце к груди, то мурлыча колыбельную, а то вдруг обрушивая на свое чадо град оскорблений и тумаков...

В областном центре «Семья» шел семинар «Роль специалиста учреждения социального обслуживания населения в процессе защиты ребенка, пострадавшего от насилия и жестокого обращения: сопровождение, межведомственное взаимодействие». Вел его долгожданный московский гость Евгений Цымбал — директор центра «Озон» для детей, подвергшихся насилию и жестокому обращению.

Этот семинар — одно из реальных дел в рамках программы «Воспитание заботой», которая воплощается в жизнь нашего региона. Стоит напомнить: проект по профилактике жестокого обращения с детьми и оказанию им своевременной помощи разработан областным департаментом социального развития совместно с департаментами здравоохранения, образования и науки, по спорту и молодежной политике, ГУВД по Тюменской области. И стал победителем в конкурсном отборе программ субъектов Российской Федерации, который был организован Всероссийским фондом поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.

Именно благодаря стараниям Евгения Цымбала участникам семинара — специалистам учреждений социального обслуживания населения нашей области, работающим с несовершеннолетними, впервые удалось посмотреть фильм, точнее, фрагмент киноленты Ролана Быкова «Я больше сюда никогда не вернусь». Режиссер создал картину в 1999 году по заданию ЮНЕСКО. Роль главной героини сыграла воспитанница Ташкентского детского дома.

— Когда ребенок маленький, — комментирует увиденное Евгений Цымбал, — применение к нему психологических методик ограничено. И тогда диагностическими методами его состояния становятся игры. В их содержании — повседневная жизнь ребенка.

В фильме есть весьма откровенный эпизод. Когда маленькая героиня снимает трусики со своей куклы и кладет на нее плюшевого мишку...

— Девочка действительно хорошо информирована о действиях сексуального характера, но сама их участником, скорее всего, не была... — продолжил ученый, а после спросил аудиторию: «Как вы считаете, хорошо ли малышке в этой семье? Надо ли лишать родительских прав такую мать, которая занимается своими взрослыми делами прямо на глазах у ребенка? Можно ли оценивать ее деяние как развратное действие? Но если это происходило не с прямым умыслом, а по халатности и разгильдяйству?»

Евгений Цымбал обратил внимание на отрадную тенденцию последних лет: число детей, погибающих от насилия в семье, начиная с 2006-го уменьшилось. Если в 2003 году в нашей стране завершились смертью 3354 преступных деяния в отношении несовершеннолетних, то в 2008-м — 1849. Снизился рост и количества особо тяжких преступлений: с 3,5 тысячи до 2,3 тысячи. С 2000 по 2008 годы сократилось и число смертей детей от убийств, самоубийств и неестественных причин — с 8400 до 4763. Однако при этом не становится меньше тех, кто пострадал от сексуальных домогательств. В 2009-м было зафиксировано 10800 таких случаев.

Кстати, по информации центра «Озон», каждый 11-12 сексуальный дебют у несовершеннолетних девушек — результат изнасилования. По данным анонимных опросов, сексуальному насилию до достижения 18 лет подвергаются каждая четвертая девочка и каждый шестой мальчик. По мнению экспертов, увеличение числа изнасилований сопровождается ростом так называемой латентности, когда жертвы не сообщают о случившемся в правоохранительные органы.

Особую проблему представляет собой сексуальное насилие, совершаемое внутри семьи, которая остается «закрытым институтом», где насилие может длиться много лет и закончиться трагично. Вход в «крепость» воспрещен вроде бы на вполне законных основаниях: 51-я статья Конституции закрепляет право человека на неприкосновенность частной жизни. В результате в качестве «постороннего» оказываются и милиционер, и социальный работник. Как к этому относиться? Евгений Цымбал — психолог, кандидат медицинских наук и он же советник юстиции — убежден: если бы специалисты приходили не только для контроля, но и ради того, чтобы помочь, часть семей распахнула бы перед ними дверь.

Сложнейшими для выявления, с точки зрения экспертов, оказываются случаи, когда вовлечение детей в сексуальную жизнь происходит исподволь. При этом взрослый обычно прибегает не к физическому принуждению, а к шантажу и хитрости, используя свой авторитет, доверие ребенка, его привычку к послушанию. Ребенок может просто не понимать того, что с ним делают. Его заставляют молчать, убеждая, что все нужно хранить в тайне, иначе его перестанут любить. Именно незрелость, зависимость от родителей и общества (независимо от того, зрело само это общество или нет), по мнению ученого, являются социально-психологическими условиями жестокого обращения с детьми и подростками.

Тема нашла отклик. Одна из участниц семинара поведала о случае из своей практики. О тюменском 16-летнем подростке, который постоянно убегает из дома, а спустя какое-то время возвращается. Мама спекулирует сыновьим чувством, давит на жалость, упирая на то, что сильно больна. Но парень, судя по всему, покидает родительский дом по иной причине... Одинокая мать живет с другой женщиной. Живет в том самом смысле... И сын это все наблюдает. «Как быть?!» — с неподдельной горечью вопрошает молодой социальный работник. Мэтр психологии отвечает: «Исходить из конкретной ситуации, а главное — из того, как ее воспринимает сам ребенок. Анализировать, насколько предпринятая вами мера поможет именно ему. Важно понять характер его привязанности и личности».

Понять и помочь, а не обвинить и наказать. Именно этот принцип, по мнению Евгения Цымбала, должен стать определяющим для тех, кто работает с несовершеннолетними, испытавшими на себе насилие. И не только сексуальное. Сегодняшняя же практика свидетельствует, увы, об обратном. Первая реакция специалистов на рассказ родителей о том страшном, что обрушилось на их ребенка, заключается в фразе: «Не может быть!» А первый вопрос, который задают в организациях, призванных поддержать обратившихся за поддержкой, звучит до противного знакомо: «Не пьет ли мальчик?»

Почти 900 случаев изнасилования детей было зарегистрировано в прошлом году в России. Четверть их совершается дома близкими людьми, еще 14% приходится на «друзей семьи».