О чем рассказал фермер. Работа на личном дворе многое дает и немало требует

Когда за счет своего подворья живет отдельно взятая сельская семья, этим сегодня никого не удивишь. Целое село, что кормится от личного хозяйства, — явление, согласитесь, любопытное. А если продажей сельхозпродукции, произведенной в собственном дворе, обеспечивается целый район, это можно назвать по-разному. И опытом, достойным изучения, и альтернативой, и еще многими мудреными словами. За которыми важно не забыть главное. Путь единоличного хозяйствования тяжелый, часто неблагодарный. Он под силу не всем.
По последним сводкам, поступившим из отдела животноводства областного департамента агропромышленного комплекса, в июле с подворий Армизонского района было закуплено 459 тонн молока высшего и первого сорта. Всего же на 1 августа армизонские сдатчики отгрузили в приемные пункты Ситниковского (Омутинский район) и Старорямовского (Бердюжский район) молочно-консервных комбинатов 2136 тонн сырья.
Нельзя сказать, что в области это наивысший показатель. Абатчане, а наряду с ними и исетские крестьяне в этом году уже сдали молока больше. Но Абатский район крупнее Армизонского. И по площади, и по количеству населения — почти вдвое. У Исетского тоже территория немаленькая. К тому же он соседствует с центром области. А провинции всегда живется труднее.
И тем не менее. Про сдатчиков из Армизона в соседних районах уже с долей зависти говорят, что они “залили молоком всю округу”. Армизонцы с этим охотно соглашаются. И даже утверждают, что вроде как в одном сельском поселении их района, Калмакском, сырья закупается больше, чем в Бердюжском и Омутинском районах, вместе взятых.
Система закупа молока от частного поголовья начала действовать еще в бытность губернатором области Леонида Рокецкого. Тогда при поддержке областного департамента по социально-экономическому развитию села была создана холдинговая компания “Молоко”.
Немного лет прошло с тех пор. Иных уж нет, а те далече. Однако дело бывшего губернатора живет, побеждая многие субъективные и объективные обстоятельства.
Положение в Армизонском районе отлично от других территорий. На заре былого лихолетья, которое деликатно называется реформами, здешние крестьяне решили пойти своим путем. В незабвенные времена в районе работало несколько крепких крупных хозяйств, чья слава гремела на всю область. И даже выплескивалась за ее пределы.
Потом крепкие совхозы, как водится, сгинули. Сельхозпроизводство в районе свернуло на фермерский путь. Былых гигантов производства в Армизоне уже не найти. Здешние сельхозкооперативы еще бьются с невзгодами, но по масштабам они — мелкие.
В том же поселении Калмакском, насчитывающем 280 дворов, действуют три СПК. “Новорямово”, “Калмак” и “Колос”. Два из них, по местным меркам, вполне благополучны. Однако устроиться на работу в них смогли едва ли по десятку человек. Остальных занять нечем.
А в селе 800 жителей. И надо чем-то снискать хлеб насущный. Выбор невелик — рыбалка, личное подворье. Или беззаботная жизнь сельского пьяницы. Но выпивох в Калмакском на удивление мало. Местные говорят, единицы.
— В нашем поселении на 42 дворах держат по три коровы, по четыре буренки — в 14 дворах. У пяти хозяев — по пять коров, а по одной кормилице живет едва ли не в каждом втором подворье, — рассказывает заместитель главы Калмакской сельской администрации Нина Ефимик.
С начала года в Калмакском было закуплено 510 тонн молока. На сборный пункт сельчане привозят продукцию высшего сорта. Реже первого. О втором и речи нет.
В большом селе образовалась настоящая борьба за потребителя. В Калмакское приходят молоковозы от двух заготовителей. Из Старорямовского и Ситниковского молочных комбинатов. Крестьянам от этого прямая польза. Конкуренция заставляет переработчиков вести гибкую финансовую политику, варьируя закупочные цены. А на селе у каждого рубля особая цена. Назначит переработчик стоимость литра молока на гривенник больше, чем соперник, и к нему обязательно потянутся сдатчики.
— Уже лет десять, не меньше, у нас в поселении организован закуп молока. Машины приходят по графику, без сбоев. Самыми активными сдатчиками у нас, в Калмакском, можно назвать Валентину Сырову, Татьяну Горбунову, Валентину Степанову и еще многих других, — сверяется со списками Нина Ефимик.
Заготовка молока в районе начинается спозаранку. Уже после утренней дойки к приемным пунктам подъезжают сдатчики. Кто на мотоцикле, с бидонами, кто на машине, нагруженной флягами. В Армизонском районе открыто 29 пунктов приемки молока. Добротные охладители, которыми оснащены даже далекие села, держат сырье в нужной кондиции до отправки на комбинат.
Личным подворьем район живет уже второй десяток лет. И, судя по всему, менять привычный уклад сельчане пока не собираются. На то указывают верные приметы.
Как сообщил первый заместитель главы Армизонского района, начальник управления сельского хозяйства Алексей Филиппов, в последнее время начало понемногу прирастать поголовье частного скота. По состоянию на 1 августа 2007 года в личных хозяйствах Армизонского района прибавилось 106 дойных коров.
Такого лета, какое выдалось нынче, не припомнят и армизонские старики. Жара стояла несусветная. Гнус лютовал. Покосы превратились в каторгу. И все же за семь месяцев текущего года армизонцы сдали на 355 тонн молока больше, чем в прошлом году. Без малого — две тысячи тонн. 83 процента от этого объема соответствуют стандартам высшего качества.
С начала года сдатчики молока на своих подворьях заработали 14 миллионов 474 тысячи рублей. За килограмм сырья высшего сорта переработчики платят 7 рублей. Молоко первого сорта закупается по 6 рублей 80 копеек за килограмм. Семья, имеющая трех коров, в сезон больших удоев за месяц может заработать от 9 до 12 тысяч рублей.
Деньги хорошие, для сельской глубинки — тем более. Только знающие люди советуют из крестьянского прибытка сделать вычеты. За пастьбу, за ремонт коровников, за сенокос, который при крепкой цене на дизтопливо, машинное масло, бензин и запчасти для техники встает хозяину в круглую копеечку.
Опять же — расходы на лекарства для коров. На те же репелленты, без которых в июле буренку и за ворота выгонять было жалко. Чистой выгоды от всей выручки остается меньше половины. У молочной реки, текущей сегодня с подворий, два берега. На одном — видимые достижения, на другом — расходы и перспективы. О них разговор особый.
Ближайшие годы целая территория еще сможет обеспечивать себя за счет домашнего поголовья. Работа в собственном коровнике не знает выходных, не предусматривает отгулов, больничных и отпусков. Зато позволяет не мыкаться в беспросветной нищете, самим жить как люди, детей отправлять на учебу в город.
— Личное подворье — это, конечно, альтернатива для района, где захирели крупные хозяйства. Когда это произошло, кто-то начал заниматься мясным скотоводством, кто-то — молочным, кто-то — рыбным промыслом. Работа в своем хозяйстве приносит доход, но это тяжелый труд. Он только молодым под силу, — комментирует положение специалист отдела животноводства департамента агропромышленного комплекса правительства области Виктор Кугаевский, — есть немало примеров тому, как умирают деревни, где не осталось сельхозкооперативов. А молодежь возвращаться в глубинку пока не стремится...
* * *
...Мой дядя носит самое что ни на есть русское имя — Иван. Фамилия у него тоже подходящая, к имени прикрепляется намертво. Петров. И доля у дядьки под стать. Он крестьянин, то бишь фермер. Труженик от веку. Вольным хлебопашцем стал еще в первые перестроечные годы. Богатства не нажил, только руки ороговели от мозолей.
У него полное подворье скота, весь набор полевой техники, работящая жена и дом — светлый, но пустой. Сына, некогда своего первого помощника, дядька отправил в город, слесарить на заводе. Родней наскребли деньжат, купили семейному сыну квартиру за городом. Сам дядя Ваня впрягся в десятилетнюю ссуду — собранных денег на маломерную жилплощадь все же не хватило, пришлось брать ипотечный кредит.
В прошлом году в город переехала его дочь. Устроилась продавцом в продуктовом магазинчике, размерами уступающем любой сельской торговой точке. Работает, не жалуется.
Дядька рассудил: в деревне молодым делать нечего. В коровнике лучшие годы оставлять? Пусть в городе себя поищут. А пока здоровьишко есть, он с женой хозяйство не оставит. Дальше видно будет. И кто с ним поспорит? Немногие...