В газовую реку не войдёшь дважды

Мечты об авиации

— Павел Николаевич, признайтесь, как становятся газовыми генералами?
— О существовании газовой промышленности лет до семнадцати я и не подозревал. В нашей деревне газа не было. В русских печах готовили. В детстве, как и большинство пацанов, я бредил авиацией. Собирался поступать в летное училище, но забраковала медицинская комиссия, выявив повышенное давление. Должно быть, переволновался. Вот и пошел в МВТУ на «турбиностроение», чтобы быть поближе к авиации, хотя бы в качестве инженера. Однако уже на старших курсах задумался: почему именно авиация? Жизнь гораздо сложнее. И уже преддипломную практику по совету моей тети, окончившей Грозненский нефтяной институт, я проходил в «Главюгтрансгазе». Посмотрел — понравилось.
— А на Тюменский Север к газовикам вы напросились, потому что там больше платили?
— Деньги не главное. У меня был богатый выбор — от любого предприятия до аспирантуры. Но тогда на весь мир гремел газопровод Уренгой — Помары — Ужгород. Стройка века не сходила с газетных полос и экранов телевизоров. Посмотрели мы с друзьями на карту, выбрали самую северную точку — и поехали устраиваться на работу. Так в сентябре 1984-го я оказался в «Тюментранс-газе». Начинал на Ямале сменным инженером, вскоре стал начальником компрессорной станции, а затем главным инженером Ныдинского ЛПУ.
— В 25 лет — и уже главным инженером! Разве такое бывает?
— На Севере бывает и не такое! С первых дней мне приходилось не просто пахать, а принимать решения, от которых зависела жизнь моих коллег. Иногда на свой страх и риск действовал вопреки указаниям начальства, поскольку понимал их ошибочность, в надежде, что победителей не судят. Мне доверяли все новые участки. И так получилось, что в 1996-м, когда Григория Николаевича Полякова, на протяжении десяти лет возглавлявшего «Тюментрансгаз», пригласили в Москву, он неожиданно предложил Рэму Ивановичу Вяхиреву мою кандидатуру.
— Не так давно я встречался с Рэмом Ивановичем, и на мой вопрос, готовил ли он себе замену на посту главы большого «Газпрома», услышал весьма лестную характеристику в ваш адрес: «На Севере немало хороших директоров, там никого не привозили из Ленинграда, все свои, столько звезд! Рим Сулейманов, Юрий Важенин, всю трассу прошел. Павел Завальный, калужский мужик, вообще Герой Соцтруда! Штучная команда! Они и сегодня при деле. Настоящие профессионалы востребованы в любой компании».

Чтобы не съехала крыша

— Как вы восприняли столь заманчивое предложение — возглавить крупнейшее газотранспортное предприятие в мире?
— Морально был готов. Хотя была и боязнь — не подвести людей, оправдать доверие.
— Ваши коллеги, газовые генералы, сразу приняли вас в свою семью, стали считать равным среди равных?
— Так не бывает: назначили генеральным — и тебя вдруг стали считать своим в доску.
— Долго пришлось авторитет завоевывать?
— Завоевывать авторитет — безуспешное дело. Жизнь сама ставит все на свои места. Коль ты руководитель, значит, должен уметь четко определять цели, вырабатывать стратегию, определять тактику, подбирать команду, выстраивать взаимоотношения с людьми, расставлять приоритеты, заниматься экономикой, финансами. По тому, насколько адекватные решения ты принимаешь и какие имеешь результаты, о тебе и судят коллеги. А «Тюментрансгаз» такой большой корабль! Тогда он прочно сидел на мели: неплатежи, задолженность по зар-плате 8 месяцев, счет заблокирован, налоги платить не из чего, каждый день накручивают пени, подрядчики с поставщиками и налоговики обложили со всех сторон судебными исками. У нас арестовывали технику, автобусы, нечем было вывезти персонал на компрессорную станцию. Я сидел в кресле генерального — и крыша ехала. Потребовалось не менее пяти лет, чтобы все это разгрести.

Одним махом всех побивахом?..

— Предшественник оставил вам настолько плохое наследство?
— Дело не в предшественнике. В стране грянул системный кризис с безработицей, взаимными неплатежами. А тут еще каждый год правительство своим постановлением запрещало приостанавливать подачу газа на электростанции, а также на предприятия, имевшие на балансе социалку. Достаточно было заводской котельной обеспечивать хотя бы один дом теплом, и директор мог не платить за газ.
— Но тут пришли вы...
— ...и, как говорила моя мама, одним махом всех побивахом? Такого не бывает. Системный кризис исправляют только системными решениями. Пик неплатежей пришелся на июнь 1998-го. Тогда за газ заплатили 2%(!) живыми деньгами, остальное — в лучшем случае бартер. А газ в чемодане не унесешь. Добывается он практически в одной точке — на Ямале, и оттуда растекается по всему континенту. Причем Украина отказывалась платить за газ, по сути, воруя нашу работу. Еще когда Леонид Кучма был премьер-министром незалежной республики, во время визита в Ханты-Мансийский автономный округ он сказал интересную вещь, отражающую, по-видимому, ментальность украинского правительства: только за то, что в Тюменской области работает около 500 тысяч выходцев с Украины, Россия должна поставлять Украине газ бесплатно. Такой перл! Эта позиция прослеживалась на протяжении всего последующего периода — бесплатно, на халяву, бартер какой-то. Хотя за самостийность надо платить!

Если выживать, то красиво

— Показатели, которых достиг «Газпром трансгаз Югорск», — результат того, что страна и «Газпром» преодолели системный кризис? Или есть в этом преодолении и ваш посильный вклад?
— Основа выздоровления, конечно, в улучшении российской экономики. За газ стали платить. Соответственно, появились деньги, которые реинвестируем в развитие компании. Но и на протяжении самого сложного периода, даже в условиях повальных неплатежей, эффективность и надежность работы газотранспортной системы росли. И это уже наша заслуга, гордость всей команды и коллектива компании. Мы выстояли! Находили способы платить зарплату и налоги — по зачетам и бартеру, возили людей в отпуска чартерами. Это было действительно сложное время. Однако я ставил задачу не просто выжить любой ценой, как делали тогда многие, а выжить красиво, зная, что у любой задачи есть цена.
— А если бы вы не выстояли в 1990-е?
— Если бы газовики не выдержали, не подставили тогда стране плечо, думаю, страны в ее нынешнем виде сегодня бы просто не было. Тогда мы мобилизовали все наши ресурсы — трудовые, производственные, финансовые. Выстроили действенную систему мотивации труда, направленную на конечный результат, на снижение и оптимизацию затрат. Сейчас говорим о высокой культуре производства. Человек так устроен: когда вокруг него красиво, зарождается совершенно другое отношение к жизни, он с настроением идет на работу, хочет хорошо трудиться. Тем более что от качества труда напрямую зависят величина его доходов и признание в обществе.
— Но грянул кризис 2008-го...
— Мы чувствовали себя намного увереннее. Зарплату, конечно, пришлось заморозить, но бездумным сокращением персонала в отличие от других не занимались. Я вообще поражаюсь, когда начинают сокращать людей. Возникает вопрос: куда раньше смотрели? Специфика у нас такая, что весь газ транспортируем по малонаселенной местности — по тундре и тайге. Мы вынуждены все создавать здесь своими руками. Нам каждый из 24 тысяч человек обходится очень дорого. Поэтому у нас нет лишних людей. А что касается кризиса, то первый признак выздоровления экономики — рост потребления энергоресурсов. «Газпром» уже в нынешнем году планирует восстановить былую добычу. До кризиса «Газ-пром трансгаз Югорск» перекачивал 495 миллиардов кубов. В кризисный год поступление газа сократилось до 408 миллиардов. В 2010-м мы вышли на 465 миллиардов, а нынче готовимся принять 480-490 миллиардов кубов.

О двойственности вещей

— На ваших трассах периодически звучат взрывы. В июле зафиксировано «разрушение с возгоранием» на 540-м километре газопровода Надым — Пунга — 5. За месяц до этого рванула труба на 7-м километре газопровода Пунга — Ухта — 1.
— Газотранспортная система, как и любой человек, стареет. Возникает масса проблем с пленочной изоляцией. Раньше у нас случалось до 15 аварий в год! Террористов не надо, газопроводы сами взрывались от прогрессирующей коррозии. При социализме, несмотря на все приказы и постановления, предписывающие использовать при прокладке газопроводов трубу только в заводской изоляции, нередко принимали решение в пользу пленки, гарантийный срок эксплуатации которой всего семь лет. Гнали план любой ценой! Но мы год от года повышаем надежность системы, меняя сотни километров труб. И последнее время у нас не больше одной-двух аварий. Уверен, в ближайшие годы благодаря внедрению новых технологий, в том числе диагностики, мы достигнем абсолютно безаварийной работы.
— Сейчас партия и правительство много говорят о необходимости модернизации и повышении энергоэффективности...
— Главная проблема в том, что страна прочно сидит на газовой игле. По сравнению с углем, мазутом, нефтью газ — наиболее дешевый продукт. А пока это так, никто не будет его беречь. Так уж русский мужик устроен. Из-под палки энергоэффективностью заниматься сложно. В экономике должны быть экономические стимулы. И цену на газ принципиально важно повышать именно для того, чтобы его начали экономить. Не секрет, что в России на единицу продукции тратят в 5-6 раз больше энергии, чем в Китае или Японии. Согласно статистике россияне ежегодно пережигают от 80 до 120 миллиардов кубов газа, которые могли бы вообще не добывать или продавать за валюту. Это разврат полный!
— А как экономит сам «Газпром трансгаз Югорск»?
— Я еще в 1997-м защитил кандидатскую диссертацию по повышению эффективности транспорта газа. Ведь мы сами по себе являемся одним из крупнейших потребителей газа. Наши газовые турбины — а это 1130 огромных агрегатов, качающих газ по стальным магистралям на 27,5 тысячи километров! — сжигают при транспортировке более 18 миллиардов кубометров газа в год. Примерно столько потребляет Свердловская область. Постоянно снижаем удельные нормы расхода топлива на перекачку. За счет энергосбережения и банальной экономии ресурсов каждый год сохраняем для общества 1,6-1,7 миллиарда рублей. Пока мы ограничены тем же кризисом. Процесс идет медленно, поскольку напрямую зависит от инвестиций в реконструкцию и модернизацию системы, замену старого оборудования.
— Газ рано или поздно кончится...
— Мы напрямую связаны с освоением ресурсной базы на Ямале. Разведанные там запасы оцениваются еще как минимум на полсотни лет интенсивной добычи, а в январе наше предприятие отпраздновало 45-летие. Следовательно, «Газпром трансгаз Югорск» находится в середине своего жизненного цикла. Зная перспективу добычи и то, что через нас проходит 80% газа, в том числе все экспортные поставки, мы и определяем стратегию развития. Речь идет не просто о замене устаревшего оборудования, в основе всех планов — экономика и человек. С первых дней работы генеральным директором я определил три главные задачи предприятия: надежное и бесперебойное обеспечение транспорта газа, достойные условия труда и жизни работников предприятия и членов их семей, а также минимальное воздействие на экологию. Вокруг этих задач строится вся система управления, система мотивации труда и социальной защиты. Кстати, основной девиз социальной политики компании: кто умеет хорошо работать — должен хорошо жить, а тот, кто хорошо живет, не имеет права плохо работать.
— А что для вас самого работа? Дело всей жизни, бизнес, реализация личных идей?
— Все вместе! Как форма и содержание, добро и зло в философии Дао. Знаете, там есть такое понятие — двойственность вещей. Работа вообще и моя работа в частности дают многогранные ощущения.

За счастье надо бороться

— Однажды вы сказали об уникальности нынешней газотранспортной системы, а также о том, что создать ее можно было только в советское время. Что это — ностальгия, тоска по социализму?
— К сожалению, мир стал жестче. При советской власти люди хоть и жили небогато, звезд с неба не хватали, но радовались жизни, строили планы, чувствовали себя равными среди равных. При капитализме за свое счастье надо бороться, зато возможности для этого сумасшедшие. Вот только многим такая борьба не по душе. Так уж человек устроен: радуется не тогда, когда у соседа корова отелилась, а когда корова сдохла. Меня это угнетает.
— При новом строе чувствуете себя более уверенно?
— В юности был комсомольцем, мечтал, как и батя, стать коммунистом. Проработав год на Тюменском Севере, обратился даже в партийную ячейку с просьбой принять кандидатом в члены КПСС. Секретарь парторганизации только посмеялся: у нас разнарядка, а ты — ИТР, чтобы тебе в партию вступить, надо трех рабочих сагитировать. Для меня это было откровением: разве в партию принимают не по убеждению? Позднее, когда стал главным инженером Ныдинского ЛПУ, начали уже зазывать в КПСС — номенклатурная, мол, должность, обязан быть членом. Тогда я сказал, что никому ничем не обязан, моя задача — хорошо работать и получать соответствующее вознаграждение. В партию так и не вступил, а к концу 1980-х эта тема оказалась вообще неактуальной. Однако к идейным коммунистам отношусь с большим уважением. Идея прекрасная, но человечество до нее еще не дозрело. С высоты прожитых лет и жизненного опыта понимаю: это была утопия. Капиталистическая система для выживания нации гораздо эффективнее. Она больше требует с человека, но и больше дает ему и обществу. Тот же родной Югорск за последние годы изменился до неузнаваемости, в каждой семье две-три машины, хотя, казалось бы, те же люди!

Генерал с мандатом

— Павел Николаевич, зачем десять лет тому назад вам понадобился еще и депутатский мандат? Что подвигло вас тогда во власть?
— Стать депутатом в 2002-м мне предложил губернатор Александр Васильевич Филипенко. Честно говоря, не хотел идти в Думу, работы хватало. Немаловажную роль сыграл тот факт, что из 25 депутатов Югры две трети были генеральные директора компаний, обеспечивающих львиную долю не только регионального, но и федерального бюджета. Вместе с правительством автономии они формировали бюджет округа, определяли приоритеты, решая, куда потратить деньги. Конечно, это дополнительная нагрузка, требующая немало времени. С другой стороны, хороший опыт. До этого на многое смотрел с точки зрения корпоративных интересов. Сейчас взгляды поменялись. Не может отдельно взятая компания, особенно регионообразующая, жить вне общества, вне экономики региона. Медицина, образование, социальная сфера обеспечивают и наших сотрудников, членов их семей. В свою очередь, бизнес через налоги, создание рабочих мест, доходы работников участвует в финансировании всех этих бюджетных отраслей.
— Вы в Думе уже третий депутатский срок. Можете сравнить то, чего ожидали от хождения во власть, с тем, что оказалось на самом деле? Велика разница?
— А я ничего не ждал, поскольку понимал: Дума — то место, где необходимо работать, отстаивать позицию. Без споров не обходится ни одно заседание. Но мы не люди с улицы, за каждым из нас многотысячные коллективы. Мы прекрасно знаем, что такое деньги и как их расходовать. Бюджет «Газпром трансгаз Югорска», например, превышает бюджет автономии. Причем наш бюджет крайне жесткий: шаг влево или вправо — головы не сносить. Также должно быть и в государстве. Казенные деньги должны идти на улучшение качества жизни людей. Нам надо города и села приводить в порядок, строить жилье, дороги, школы, больницы, канализацию, водоочистные сооружения и многое другое, что влияет на жизнь людей.

Стимул жить!

— Вся жизнь на нервах?
— Стресс, если подумать, — это разрыв между желаниями и возможностями. Кто-то захотел купить «Мерседес», а возможностей нет. И чем больше он хочет этот «Мерседес», тем больше злится на весь мир. Когда человек правильно умеет регулировать свои желания и сопоставлять их со своими возможностями, он — счастливый человек.
— Вы — счастливый человек?
— Как сказать. Каждое решение, экономические и производственные показатели целой компании, в которой работают десятки тысяч людей, — постоянное состояние стресса.
— И как стресс снимаете?
— У каждого свои методы: баня, водка, спорт, семья... Вот только водка хоть и снимает стресс, но понижает порог ценностей, а потому для меня неприемлема. Баня — вещь абсолютно полезная для снятия стресса и для здоровья. Спорт — безусловно:  ежедневно стараюсь пробежать пару километров, в теннис, футбол, баскетбол поиграть. Или поплавать. Охоту люблю, ни одного сезона не пропускаю.
— Это ваше хобби?
— Для мужчины работа и охота, по сути, одно и то же, только в разное историческое время. Раньше охота была основой жизни, сегодня — работа. В основе и работы, и охоты — необходимость обеспечения пропитанием, потребность в пище всегда стояла на первом месте. У современного мужика, видимо, осталось многое от первобытных предков. На работе вкалываем, чтобы прокормить семью, ну а охота превратилась в хобби, отдых.
— Помните, когда впервые взяли в руки ружье?
— Лет в восемь. Когда студентом был, всегда старался досрочно сдать все зачеты, чтобы выкроить неделю перед сессией и уехать на охоту. И сейчас гусей, лосей, медведей добывать ездим. Главное на медвежьей охоте не самоуверенность, а уверенность в себе и контроль ситуации. Чтобы медведь на тебя не кинулся, не становись против, дай возможность ему уйти. Неповторимое чувство, когда подходишь к берлоге, подбираешься весь, и ты уже знаешь — у тебя есть один выстрел и ты должен использовать свой шанс.
— Что для вас Север и какое место вы считаете родиной?
— Мой отец всегда говорил: «Твой дом там, где ты живешь». Это стало правилом жизни. А родина у нас одна — Россия, и ее я очень люблю. У меня есть малая родина, место, где я родился и вырос. Ее я люблю еще больше. Я приехал на Север уже в зрелом возрасте, что-то успел сделать, есть определенные результаты. Мое становление прошло здесь, здесь я стал таким, какой есть. Что теперь? Человек — сложная штука: когда достигает определенного уровня материального, стремится к духовному, видит другие ценности. Получает удовлетворение не от того, чтобы брать от жизни, а чтобы отдавать — обществу, людям. Кто-то скажет, это пресыщенность жизнью. Мне кажется, это еще один стимул жить...

Павел Завальный: «Завоевывать авторитет — безуспешное дело. Жизнь сама ставит все на свои места».

 

ЗАВАЛЬНЫЙ Павел Николаевич. Генеральный директор ООО «Газпром трансгаз Югорск». Третий созыв подряд избирается депутатом Ханты-Мансийской окружной Думы. Кандидат технических наук, автор более 30 научных публикаций. Создатель прогрессивной технологии строительства магистральных газопроводов. Член-корреспондент Российской академии технологических наук. Лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники. Дважды президент — Федерации бильярдного спорта России и футбольного клуба «Газпром — Югра». Заядлый охотник и спортсмен. Воспитывает дочь Анастасию и сына Николая.
Родился 11 августа 1961-го в калужском селе Хотьково. Отец — председатель колхоза «Ленинское знамя». Мать — доярка. В семье пятеро пацанов и трое девчонок. Павел с детства не чурался крестьянского труда, ходил за коровой, косил сено. В 1984-м с отличием окончил Московское высшее техническое училище им. Баумана по специальности «инженер-механик газовых турбин». Отказавшись от аспирантуры, напросился на Тюменский Север — на стройку века. Начинал сменным инженером компрессорной станции Приозерного ЛПУ магистральных газопроводов. С 1987-го — главный инженер Ныдинского ЛПУ. С 1990-го — начальник производственного отдела эксплуатации компрессорных станций «Тюментрансгаза», затем — заместитель генерального директора. В 1996-м назначен руководителем «Тюментрансгаза» (ныне — «Газпром трансгаз Югорск»).