Бригадиры ждать устали

НАША СПРАВКА: Милованов Виктор Иванович. В 1973 году после окончания Саратовского политехнического института по специальности “Теплогазоснабжение и вентиляция” пришел во “ВНИПИгаздобычу”. С этим институтом связана вся его дальнейшая трудовая биография.
В 1988 году стал главным инженером института, в 1997 году был избран генеральным директором ДАО “ВНИПИгаздобыча”. Эта организация считается одной из ведущих в системе ОАО “Газпром”.
Почетный работник газовой промышленности. Член-корреспондент Российской экологической академии и американского института управления проектами.
Отмечен знаками “Отличник газовой промышленности”, “Ветеран труда РФ”. Награжден Почетной грамотой Министерства газовой промышленности СССР, золотой медалью Парижского общества поддержки национальных производителей.
Кавалер ордена “Знак Почета”.

Вертикаль выстроена жестко. Решения государственного масштаба принимаются на самом административном верху. Высота этого верха заоблачна — уровень последних этажей знаменитого офиса-небоскреба, штаба ОАО “Газпром”.
Однако формируется любое решение на земле. Точнее, в тундре. Оно складывается из долгих бесед с населением национальных поселков, жителями стойбищ, гостями факторий.
Промысловики, рыбаки, оленеводы, бригадиры животноводческих артелей о будущем говорят скупо. Они вообще народ немногословный. Против прихода Газпрома на отчие земли не протестуют. Больше того — признаются, что устали ждать.
Газовикам без тундры нельзя. Ее исконным жителям без пришлых людей тоже не обойтись. Они приносят большие перемены и никогда не отказывают в малой, пусть житейской, помощи.
Гостей с “большой земли” тундровики просят об одном: не ломайте наш мир!
* * *
...Летопись российской газовой промышленности и биография ОАО “ВНИПИгаздобыча” написаны словно под копирку. В следующем году институту исполняется 60 лет. Первый опыт создания проекта по разработке газового месторождения к его специалистам пришел еще на Елшанском промысле, что в Саратовской области.
На той скромной по нынешним меркам залежи зародился газодобывающий комплекс СССР.
В последующие годы у сотрудников саратовского института были другие проекты. Их имена знает весь мир — Новый Уренгой, Заполярное, Песцовое.
Эта история продолжается. Сегодня изыскательские экспедиции “ВНИПИгаздобычи” работают на Бованенковском месторождении. Новом мегапроекте Газпрома.
— Экспедиция базируется на Харасавэе, но работает на Бованенково, — уточняет генеральный директор общества “ВНИПИгаздобыча” Виктор Милованов.
— Наш институт готовит проект обустройства Бованенковского месторождения. Это во-первых. Во-вторых, мы еще работаем над проектом строительства газопровода до Ухты. Сейчас как раз находимся на этапе, когда подготовлены, защищены и согласованы во всех инстанциях обоснования инвестиций, — рассказывает Виктор Иванович. — У нас был объединенный проект по обустройству Бованенковского и монтажу газотранспортной системы на 1000 километров. Завершена прединвестиционная стадия.
Сейчас наступил следующий этап. Вообще, “ВНИПИгаздобыча” должна комплексно закрыть все проблемы, связанные с географическим положением месторождения (речь идет о транспортной схеме доставки грузов), решить проблемы технического, технологического порядка, потому что условия строительства очень сложные.
— Пока длилась предынвестиционная стадия, много подрядчиков у вас было?
— Мы выступаем в роли генпроектировщика, у нас на субподряде порядка двадцати крупных предприятий, а вообще-то их еще больше. Круг соратников не сокращается. Надежный, проверенный партнер у нас — донецкий институт ЮЖНИГИПРОГАЗ, которым руководит Борис Александрович Сумский. Грубо говоря, почти пополам мы с ним работаем по созданию проекта газотранспортной системы.
Точнее, мы идем как бы следом за ним. Донецкий институт был последним, кто прорабатывал вопрос обустройства Бованенково. Хотя начинали его мы, потому как были первыми, кто выходил сюда с разработкой проекта.
(фото2)— Самыми первыми?
— Мы пришли раньше всех.
— Когда это было?
— В начале 80-х годов. Примерно 1982-1983-й...
— На каких объектах “ВНИПИгаздобыча” прежде выступала в качестве генпроектировщика или субподрядчика?
— Мы всегда и везде выступали только генпроектировщиками.
— Виктор Иванович, всегда и везде — это когда и где?
— Перед выходом на полуостров Ямал у нас была крупная стройка — это Новый Уренгой. Как была, так и остается. Только сейчас протекает другая стадия добычи. Наступила фаза довыработки ресурсов месторождения. Поэтому у нас большие задачи по подготовке проектов реконструкции добывающих мощностей.
ООО “Ямбурггаздобыча” выступало нашим заказчиком, а мы были генпроектировщиками при обустройстве Заполярки. Последняя серия объектов, где мы работали, — Песцовое, Юбилейное месторождения. По своим запасам они достаточно крупные.
Мы ведь давно обосновались на Севере. Начинали еще коми-ухтинские проекты. Потом был большой Уренгой — громадный комплекс. Затем Заполярка, и вот сейчас — Ямал. До него мы выросли с первой добычи газа в России. Потому что разработка Елшанского месторождения считается началом газодобывающей отрасли.
Опыт у нас, конечно, очень большой, и основная наша специализация — это обустройство промыслов вот в таких экстремальных условиях. Мы еще где-то в начале семидесятых годов имели большой навык подготовки проектов к строительству в условиях еще более тяжелых, чем здесь. Это была серия месторождений норильского комплекса. Потом мы работали в Якутии. То есть Север и Средняя Азия — два полюса наших направлений. По объему производства мы сейчас одно из самых крупных в нашей отрасли предприятий.
— Что предстоит сделать в новом году?
— В первом квартале 2008-го мы должны завершить проект монтажа газотранспортной системы Бованенково, то есть пройти все согласования, сдать материалы на экспертизу.
Это значит, что с того момента, когда проекты будут утверждены, стройки станут полностью согласованными и узаконенными. Это большая кропотливая работа. Мы миновали ее экватор, потому что прошли согласование всех основных технических решений. Как по обустройству Бованенковского месторождения, так и по проекту строительства газотранспортной системы.
— Кто выносит вердикт, проводит согласование?
— Это уже структуры большого Газпрома. Сначала идет утверждение на уровне заказчика. У нас их два. Заказчик-инвестор — это департамент капитального строительства ОАО “Газпром”. Заказчик-застройщик — это в данном случае ООО “Надымгазпром”, а по проекту газотранспортной системы — предприятие “Ямалгазинвест”.
Такая двухступенчатая система утверждения решения принята. А мы выполняем свои функции, оказывая полный комплекс услуг по обеспечению проектно-сметной документацией.
Поэтому мы не только специализированы на проектах обустройства и транспорта газа. Готовим проекты строительства перерабатывающих мощностей и объектов подземного хранения газа. Когда есть необходимость, привлекаем к работе субподрядчиков. Например, на Бованенково предприятие-субподрядчик станет готовить проект для аэродромного обеспечения.
Аэропорт на Бованенково непременно появится. Без него никак не обойтись. Только будет он возводиться в два этапа. Сначала обустроят вертодром, а потом появится надежная взлетно-посадочная полоса как элемент полноформатного аэродрома.
Проект строительства железной дороги от Обской до Бованенково выделен в самостоятельную разработку. А на других стройках мы и такие заказы выполняем. И масса таких специализированных проектных организаций сейчас работает в связке с нами.
— На сегодняшний день что можно назвать самой важной задачей?
— Наиболее актуальный вопрос сегодня — это транспорт груза на Харасавэй и Бованенково. Ни одно традиционное, раньше применяемое решение не подходит. Мы их все проанализировали и, как говорится, детально обсчитали, затем пришли к выводу, что ни одно из них не может быть применено при такой сложной транспортной схеме доставки грузов.
Поэтому на сегодняшний день мы остановились на блочно-модульном способе строительства. Это значит, что транспортные единицы, габаритами, весовыми характеристиками вписывающиеся в железнодорожный стандарт, будут доставляться на месторождение по железной дороге.
Например, элементы конструкции здания осушки газа или переключающей арматуры. Их можно перевозить по железке. Уже сегодня конструкторские разработки, позволяющие сделать это, нами развернуты. Дальше на основании конкурса будут определены поставщики, которые там, на земле, укомплектуют эти установки, разъединят их на отдельные блоки для транспортировки. Оборудование будет сюда доставлено как готовый элемент конструкций и зданий. Его немедленно установят на фундамент.
— В чем преимущество транспортировки грузов по железной дороге?
— Превосходство этого вида транспорта основано на тарифной политике, точнее, на снижении затрат при использовании железной дороги. При таком массированном объеме грузов, который нужно завезти в 2008-2009 годах, экономический эффект нарастает в геометрической прогрессии. Тем более что при сдаче участков железной дороги сокращается протяженность зимника. Ведь вся сложность в чем? В том, что и морской, и речной, и прочие варианты транспортировки подразумевают заказ этого оборудования, предварительное его складирование и лишь потом перевозку.
— К тому же загодя, чуть ли не за год...
— Да еще и года не хватит, чтобы перевезти отдельные элементы. Сама технология транспортировки такова. Зимники тоже не смогут обеспечить перевозку необходимого объема грузопотоков, хотя и без них не обойтись.
Но их протяженность со вводом железной дороги, я повторюсь, будет все время сокращаться. Вообще надо сказать, что экономика всего проекта зависит от транспортной схемы и, как следствие, от тарифной политики.
Что же до остального, то уникальность самого проекта заключается уже в том, что работы идут в условиях абсолютно полного отсутствия грунтов для строительства оснований. У территории очень сложная геокриология. Это мерзлота, и засоленность в высокой степени, и все связанные с мерзлотными явлениями процессы. Значит, нужно найти технические решения, соответствующие строительству оснований фундамента, да и любых отсыпок, дорог и всего остального.
— Что остается проектировщикам?
— Собрать все знания, все навыки в единую систему. Сама по себе природа дала нам сложную задачку, хотя, прямо скажу, мы уже готовы к решению почти всех вопросов, связанных с природными условиями при строительстве.
Второй вопрос — это чисто технологические сложности, потому что при эксплуатации месторождения транспорт газа будет производиться под давлением сразу в 120 атмосфер. Для таких нагрузок создается уникальная труба, не имеющие аналогов соединительные детали, арматура, весь компрессорный комплекс. Это новый, эффективный подход к процессу транспортировки газа.
А это значит, что и технология подготовки углеводородного сырья будет сильно отличаться от той, которую до последнего времени применяли на газовых промыслах, на том же Заполярном месторождении. При схожем составе газа здесь будет применена технология подготовки газа методом низкотемпературной сепарации с элементами конденсации.
Больше того, сложность транспортировки сырья по трубопроводам такого диаметра в условиях полуострова обусловлена тем, что газ должен иметь температуру, максимально приближенную к температурному режиму грунта. Чтобы не нарушить технологическое равновесие — это раз. И, во-вторых, чтобы устойчивость газопровода сохранить. Газ должен охлаждаться. И технология это предусматривает. Не бездумно, а именно так, как требуется для сохранения очень шаткого экологического равновесия на Ямале.
Дальше. Несмотря на то, что разработана масса вариантов сухопутного строительства, все-таки принято окончательное решение, и газопровод пройдет напрямую через Байдарацкую губу. По ее дну.
Задача тоже очень сложная. Несмотря на то, что много лет изучались условия подводного строительства этой части перехода. Все факторы, вместе взятые, потребовали новых решений — и технических, и организационных. Поэтому сегодня нами разработаны современные системы управления. Один из главных принципов — это перевод наших технологий на малолюдный вариант. Применяется структура, основанная на взаимодействии участников всего технологического процесса.
Значит, минимум обслуживающего персонала потребуется на период эксплуатации промыслов. Относительно небольшое число работников компенсируется высоким уровнем автоматизации самого производства. Уже сейчас можно сказать, что технологические процессы будут полностью автоматизированы. Но для того, чтобы это дало эффект, нужна прежде всего реальная, современная структура управления предприятия. Как в отрасли добычи, так и в сфере транспорта газа. Такова была первая задача, поставленная перед нами заказчиком.
— Соответственно, должна быть и вторая...
— Она есть. Суть ее — в минимальной нагрузке на экосистему полуострова на весь период строительства. Вот эти проблемы сейчас близки к завершению, к принятию окончательных решений. Итогом станет наибольшая эффективность производства, которая в процессе эксплуатации будет подтверждена.
— Если коротко сформулировать, то каковы дальнейшие задачи вашей организации на Бованенково?
— Обеспечить переход транспортировки газа на повышенное давление. Потому что сейчас газотранспортная система России рассчитана только на давление 75 атмосфер. Для этого нужно разработать, грубо говоря, всё это железо. Все элементы — конструкторские, опытные, промышленные образцы — должны быть сертифицированы. И самое главное, что мы должны получить параллельно с самим проектом новую нормативную базу.
Сегодня те нормативы, которыми располагает Газпром, не соответствуют новым реалиям. Начиная от давления при транспорте сырья, заканчивая условиями строительства. Поэтому все, что связано с проектированием, а потом с эксплуатацией, должно быть узаконено в форме нормативных актов, российских стандартов.
— Речь идет о законах?
— Скорее, о нормативах.
— То есть о технологических требованиях?
— Это многоуровневая система. В том числе и технологические требования в нее входят. Они должны быть разработаны параллельно с проектом.
— Виктор Иванович, какова экологическая состоятельность ваших изысканий?
— При поиске любых, в том числе и технических, решений мы в первую очередь уделяем внимание охране природы. Потому что, имея большой опыт работы на Севере, знаем, насколько все здесь ранимо, насколько все это сложно восстанавливается. Все уровни необходимых экспертиз начиная с общественных слушаний на территориях мы прошли дважды. На два круга уже провели облеты всех оленеводческих угодий этой территории.
— Что люди говорят?
— Очень хорошие и разумные вещи. Люди говорят: “Мы не против прихода газовиков. Мы устали ждать. Мы хотим этого. Но только сделайте так, пожалуйста, чтобы нам с вами было лучше, чем сейчас”.
Очень толковые поступают предложения. Самое главное — мы и сами видим, что техногенная нагрузка на экосистему все-таки, при разумном ее сочетании со всеми остальными аспектами, не нарушит уклад жизни коренного населения. Проблема пастбищ, воспроизводства всех видов ресурсов — все это решаемые вопросы.
Две параллельные цивилизации будут жить рядом — и соприкасаться. Иметь взаимный интерес. Это мы чувствуем на уровне непосредственного общения — начиная от оленеводов и кончая администрацией района. И даже округа. Потому что вообще-то эта стройка федерального масштаба.
Согласования проходят на самом высоком уровне. Но начинаются они уже здесь. Даже наши изыскатели, работающие в рамках природоохранного регламента, можно сказать, семьями дружат с оленеводами. Все друг друга знают. В чем-то идут навстречу, помогают по-соседски. Потому что тем и другим очень тяжело — друг без друга.
Могу сказать уверенно, что все пройдет спокойно и бесконфликтно. Я имею в виду весь процесс согласования и саму стройку невиданного для полуострова масштаба. Главное, что все процессы у нас идут непрерывно, не прерываясь на дискретные какие-то задачи.
— Можете поручиться словом ученого, что тысячам людей, для коих то, что видим за окошком вертолета, — родина, с вами будет лучше, чем до вас...
— Это уж точно. Весь мой жизненный опыт это подтверждает. Он у меня немалый, этот опыт, смею заметить. Так случилось, что в 1978 году я вводил в эксплуатацию первую УКПГ в Новом Уренгое. Это было в совершенно других социальных и прочих условиях. Поэтому могу сравнить, как велись работы в то время и как они исполняются сейчас. Могу сказать однозначно: этот проект обречен на успех. В нем заинтересованы все.
Как директор института могу добавить следующее: все технические решения, которые мы рекомендуем строителям к внедрению, выверены, и все проходят внутренний аудит на предмет минимального урона всему и вся. Безусловно, на первом месте — надежность. Потому что мы приступаем к разработке крупнейшего месторождения. Противофонтанная безопасность, промышленная — эти все аспекты сегодня непременно вписываются в научные разработки и обоснования.
Вообще-то я забыл сказать, что наш ВНИПИ — не совсем научно-исследовательский институт. Он скорее проектный. Но у нас есть наука, которая обеспечивает взаимодействие с крупнейшими центрами — ВНИИ газа, ТюменьНИИгипрогаз — и со всеми другими научными центрами.
Единственное отличие — мы еще и рыночники. Почему? Внешне мы вроде и газпромовское подразделение, но по форме — акционерное общество. Самостоятельный хозяйствующий субъект, который имеет свой интерес в любом проекте. И он прежде всего, конечно, коммерческий. Поэтому мы тоже развиваемся в общем этом процессе.
Растем комплексно, развиваемся постоянно. То есть непрерывно растут объемы работ, связанных с полевыми изысканиями. Добрый порядок лет используем самое современное оснащение. Сейчас это для нас уже доступно. Вот в данный момент в этом регионе на месторождении Бованенково у меня работает 80 человек.
Набираем базу знаний, наш неизменный капитал. Потому что за последние годы многое произошло. Идет серьезное омоложение коллектива.
— Это хорошо?
— Конечно.
— Но ведь у молодых нет опыта.
— У них как фундамент есть уже база знаний, которыми располагает “ВНИПИгаздобыча”. Эта база для них доступна. У нас применяется практика наставничества, другие добрые традиции. Если в экспедиции, так случится, с нами столкнетесь, то посмотрите, кто работает. Одна молодежь. И здесь, на Бованенково, у меня тоже подобрано сочетание опытных специалистов и начинающих. Кто у нас действующее лицо в проекте? Главный инженер. Чтобы дорасти до этого уровня так вот, по стандарту, потребуется минимум восемь лет подготовки. У нас нет этих восьми лет. Поэтому мы начинаем втягивать в этот процесс молодых специалистов со стажем работы три года. И для этого создана целая система.
— Каков результат?
— Хороший результат.
— Говорите так потому, что это ваши люди?
— Лишь потому, что у нас объемы производства ежегодно увеличиваются минимум на 40 процентов. Полностью автоматизирована система проектирования. Она трехмерна. То есть работаем только в цифре. Вообще, информационные технологии и все, что касается систем управления АСУ ТП и так далее, это все развивается, бурно развивается. Это гарантия нашего будущего. Того, что история, которой шестьдесят лет, не закончится.
— Что станет ближайшим продолжением?
— Месторождения полуострова Ямал...