У каждой песни — своя история

Первый телефонный отклик не заставил себя ждать. Нам позвонила Елена Ивановна Басаргина, жительница Ханты-Мансийского округа, и сообщила, что на днях ветераны на своем собрании обсудят военный репертуар и «отправят нам полный отчет». Ждем! И помним предварительный наказ Елены Ивановны: «Обязательно включите в сборник солдатских песен, который выйдет по окончании акции, песню «Огонек» («На позиции девушка провожала бойца…»). Эта песня — о доме, где солдата любили и ждали. И для него этот дом был Родиной».

81-летняя жительница Тюмени Клавдия Афанасьевна Ларионова не поленилась — сама доставила в редакцию несколько тетрадных листочков, исписанных текстами песен военной поры. Каждую из них «сопровождала» устная история. Вот, например, песня о медсестре Анюте:

Эту встречу и тот зимний вечер

Не забыть ни за что, никогда.

Дул холодный порывистый ветер,

И во фляжке застыла вода.

Я был ранен, и капля за каплей

Кровь горячая стыла в снегу.

Наши близко, но силы иссякли,

И не страшен я больше врагу.

Мне минуты казались столетьем,

Шел по-прежнему яростный бой,

Медсестра боевая Анюта

Подползла, прошептала: «Живой!»

«Поднимись, посмотри на Анюту,

Докажи, что ты — парень-герой!

Не сдавайся ты смертушке лютой,

Посмеемся над нею вдвоем…»

— Эту песню, — рассказывает Клавдия Афанасьевна, — привезла с фронта моя двоюродная сестричка Катя Панфилова, 1920 года рождения. В 41-м из Байкалово Тобольского района она ушла на фронт. А меня отправили на лесозаготовки. Тяжелая, мужская работа, а все ж не под пулями. Хотя…

В глубоком тылу в 1944-м Клавдия получила ранение, которое «сделало» ее пожизненным инвалидом. Пулей для неё стал острый сучок, который впился в голову со стороны правого уха. И начала «гнить» голова. От верной смерти Клаву спас отец Афанасий Евдокимович Репин, который умудрился где-то достать очень дефицитный в ту пору пенициллин.

— Мой папка… — украдкой утирает слезы Клавдия Афанасьевна, — он всю войну крутил «баранку» — шоферил по боевым дорогам. Дважды на него приходила похоронка. Первую от мамы спрятал в сундук дед — отец папы. В 43-м дедка умер. Похоронка обнаружилась, но моя мама уже знала, что папа остался жив. А вторая похоронка… Отец сам расписался в ее получении. «Опоздала! — засмеялся. — «Эх, умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!» Прошу вас: в память о моем папе и сотнях других шофёров, которым была не страшна бомбёжка любая, обязательно включите в сборник песню «Путь-дорожка фронтовая».

— Клавдия Афанасьевна, песню о медсестре Анюте вспомнили не только вы. Я пыталась найти правильный ее текст в Интернете…

— Правильный текст, дочка, знали только те медсестры, которые тащили на себе раненых. Хрупкие девчоночки под пулями выносили на себе мужиков и уговаривали их быть сильными. Каждая из них находила свои слова… И как точно называется эта песня, я не знаю, названия ведь не поются. Я запомнила только одно: Катя, когда пела про Анюту, всегда плакала. А ее муж — боевой летчик Иван Сергеевич Шумилин — не мог сдержать слез, когда пел:

В углу заплачет мать-старушка,

Смахнет слезу старик-отец,

И молодая не узнает,

Какой был летчику конец…

— Но это ж — известная песня про танкиста! Хотя… Хотя я слышала ее вариант про «молодого пехотинца»…

— А кому легко в то время было? — разумно замечает моя собеседница. — Иван Сергеевич, светлая ему память, пел нам про летчиков. Вот — «его» слова…

В коридоре, на редакционном диване, я пытаюсь спеть с этой удивительной женщиной на два голоса:

Зима холодная настала:

Пурга, метель и гололёд.

Сержант-механик ежедневно

Готовит к бою самолёт.

…Машина в воздухе кружится,

Течет бензин, горит крыло,

Судьбы я вызов принимаю:

Врагам не сдамся все равно!

…Не без радости отмечаю, что Клавдия Афанасьевна Ларионова осталась довольна моим «подголоском». Даже разоткровенничалась:

— Мы тут с моей подругой как-то 9 Мая вышли на площадь и стали петь фронтовые песни. Некоторые молодые предлагали нам… деньги. Но мы сказали, что не милостыню пришли собирать, а передать им, молодым, песни нашей юности. Знаете: они стали подпевать! И «Темную ночь», и «Катюшу», и «Эх, дороги…» И тогда я осмелилась и прочитала им:

Были песни у нас, да истерлися,

Зарубежные к нам припёрлися.

Непонятные, бессловесные…

А ведь наши-то были чудесные!

…Не поют теперь, не танцуют так,

Как певали мы, танцевали как!

Хоть и жили мы почти в бедности,

Да другие у нас были ценности!

Я эти строчки отовсюду собрала, кое-что и сама присочинила… Хочется мне, чтобы сегодняшняя молодежь узнала нашу жизнь… Ну, хотя бы по песням! А про войну написана самая правдивая песня — «День Победы». Радостная, вроде, а вдумаешься в слова — заплачешь…