Вот и встретились...

На верхней фотографии — внук фронтовика Григория Никитовича Мехрякова — Владимир Геннадьевич. Он пришел поклониться своему деду в светлый праздник — День Победы. Путь к деду был долгим…

О первых шагах на этом пути наша газета уже рассказывала 3 декабря 2010 года в материале «Память… от отца к сыну». В извещении, которое адресовал Тюменский РВК в Утёшево семье Мехряковых, сообщалось, что Григорий Никитович, 1902 года рождения, умер от ран 6 мая 1942 года в госпитале №　1489. Работа, болезнь, а потом и смерть не позволили сыну фронтовика Геннадию Григорьевичу осуществить мечту — найти место захоронения своего отца. В 2010-м к поиску приступил сын Геннадия Григорьевича — Владимир. Участник войны, член областного Совета ветеранов Анатолий Александрович Троицких направил запрос в отдел областного военного комиссариата по Тюменскому и Нижнетавдинскому районам, откуда и сообщили, что красноармеец Григорий Никитович Мехряков похоронен в городе Бабаево Волгоградской области. Такая же информация напечатана во втором томе Книги Памяти Тюменской области и размещена на сайте ОБД «Мемориал».

В конце 2011-го внук решил действовать дальше и обратился в региональную общественную приемную председателя партии «Единая Россия» Владимира Путина в Тюмени — к спикеру областной Думы Сергею Корепанову с предложением занести в списки городского мемориала Памяти фамилию его деда. Такая просьба в разных инстанциях звучала от Мехряковых и раньше. Но… Утёшево, откуда Григорий Никитович ушел на фронт, территориально относилось к Тюменскому району. А теперь это село входит в состав муниципального образования Тюмени. Стало быть, есть основания причислить Григория Никитовича к фронтовикам-горожанам, погибшим в годы Великой Отечественной. И Сергей Корепанов вместе с обращением Владимира Геннадьевича направляет соответствующий запрос главе администрации Тюмени Александру Моору…

И вот накануне 9 Мая на мемориале Памяти областного центра появилась еще одна фамилия фронтовика — рядового Григория Никитовича Мехрякова. Возлагая цветы к подножию стелы, Владимир сказал:

— Воспоминания отца о своем бате были очень отрывочными. Он помнит, что мой дед был немногословным и очень трудолюбивым. Помнит, как провожали его на вокзале на фронт и как потом ждали от него солдатские треугольнички. В общем я знал, по сути дела, только то, что у меня был дед-фронтовик. Теперь знаю, что он воевал под Сталинградом, выходит, был в самом пекле Великой Отечественной. И теперь могу в любой день прийти к нему в Тюмени и поклониться. За такую возможность и хочу поблагодарить Сергея Евгеньевича Корепанова и Александра Викторовича Моора.

Переписка с инстанциями в данном случае — не бумажная волокита, а стремление к точности. Зайдите в Интернете на ОБД «Мемориал», где собраны данные о наших потерях в годы войны. Неправильно написанная лишь одна буковка в фамилии или отчестве, неточно указанный адрес места призыва значительно затрудняют поиск родного тебе человека. Военная обстановка, а нередко и элементарная безграмотность тех, кто заполнял документы на погибших, многократно усиливали возможность появления ошибок. И вот вам пример…

В обобщенной базе данных есть разные варианты написания фамилии и отчества Андрея Михеевича Карпачёва: в одном случае он КОрпачёв, в другом — Минаевич, в третьем — Михайлович. В том, что речь идет об одном и том же человеке, сомневаться не приходится, ведь во «всех случаях» указан именно его год и место рождения, домашний адрес и Алексинский РВК Тульской области, отправивший красноармейца на фронт. Именно — отправивший…

— Я родился в 1940-м, — рассказывает сын фронтовика Александр Андреевич Карпачёв, — поэтому папу своего видел только на фотографии. Часто просил маму и брата Ивана рассказать мне про отца. Ваня вспоминал наказ, который дал ему папа, когда прощался: «Сынок, теперь ты остаешься в семье за старшего». А мама говорила о том, что у папы была бронь: он работал механиком на электростанции — объекте стратегической важности. «Значит, мог не идти на войну и остаться в живых», — дальше следовал горький всхлип, который обрывал мамины воспоминания. Да, отец сам на фронт попросился, когда немцы были уже совсем рядом с Тулой.

Из города в срочном порядке эвакуировали химический и арматурный заводы, на которые в основном и работала электростанция. О семи специалистах с бронью как бы забыли. Но они сами напомнили о себе: в ноябре 1941-го явились в родной Алексинский райвоенкомат. И там им «посоветовали»: «Идите в сторону Подольска». Пошли. И не вернулись.

До марта 1943-го от Андрея Михеевича Карпачёва не было никаких вестей. А потом…

— В наш дом пришла почтальон тётя Маруся с извещением о том, что отец пропал без вести. Мама упала на колени и начала причитать так, как причитают в деревнях над покойником. А тётя Маруся утирала ей слёзы и просила не горевать — «обещала»: «Иногда пропавшие без вести находятся». Вся наша семья, — говорит Александр Андреевич, — очень надеялась, что это обещание сбудется. Шли годы… И вот уже я, младший сын отца, отслужил в рязанских десантных войсках, окончил военное училище в Орджоникидзе. Армия многому меня научила, в том числе и подсказала: «Безымянных защитников Родины быть не должно!» И я обратился с запросом в Центральный архив Министерства обороны. Ответ подтвердил уже известное.

Почти 68 лет фронтовик Андрей Карпачёв считался без вести пропавшим. В 2010-м знакомые помогли его сыну войти в базу обобщенных данных «Мемориал». В итоге Александр Андреевич и получил те самые сведения, где были по-разному написаны фамилия и отчество его отца (а все остальное совпадало!). Одна из колонок сведений была дополнена информацией, из которой сын узнал, что его отец погиб 11.02.1942 года, что имя его занесено в девятый том Книги Памяти Смоленской области. Книга сохранила для потомков послание о том, что этот красноармеец в числе других 1600 погибших похоронен в братской могиле города Демидов.

Сын-пенсионер начал копить деньги на поездку к отцу. «Дорога неблизкая, а нужно всё сделать по-человечески — привезти венок от себя и от тюменцев не только отцу, но и другим бойцам и командирам, может, они тоже покоятся там неопознанными…» Встречу эту ускорил депутат Тюменской областной Думы Владимир Ильич Шарпатов.

— Я поделился с ним своей радостью: нашел отца! А Владимир Ильич сказал: «К отцу нужно ехать срочно!» Он обратился с письмом к губернатору, после чего мне выделили деньги, которых хватило и на венки, и на цветы, и на билеты. Не передать то волнение, с которым я шёл к папе, — рассказывает Александр Андреевич. — Ноги наверняка подкосились бы, если бы не поддержка племянника Валеры, который вместе со своими детьми приехал из Алексино, чтобы отдать дань уважения деду. Стоял я у гранитной плиты, гладил ладонью камень и думал: «Если бы мама знала, что могила отца находится всего в трехстах километрах от нашего дома, она сгребла бы нас, ребятишек, в охапку и переехала в Демидов — поближе к мужу. И может, пожила бы подольше, а так… раньше срока извелась в ожидании встречи».