Родителей не выбирают?

Каким будет завтрашний день у этих детей? Что они будут есть, в чём пойдут в школу? Этими вопросами взрослые, тоже состоящие «на учёте» в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, даже не задаются.

К школе готовы?

Комиссия по делам несовершеннолетних провела рейд по семьям, находящимся в «социально опасном положении». Мы ехали в район Коротчаево. Ехали большой командой: ведущий специалист отдела по делам несовершеннолетних Жанна Куракина, сотрудник органов опеки Татьяна Широкова, начальник отдела социально-культурной сферы администрации района Наталья Кишканова, заместитель директора местной школы Людмила Третьякова.

Первоначальная цель была выяснить, насколько родители подготовили своих детей к школе, куплены ли необходимые принадлежности: учебники, рубашки, костюмы, платья… Каждый приезд комиссии — «сюрприз» для нерадивых родителей, поэтому, понятно, нежданных гостей они почти всегда впускают с неохотой.

От главной дороги района

Коротчаево в разные стороны уходит несколько развилок, ведущих к маленьким жилым островкам.
В этих оазисах, словно в лесу средней полосы России, за стволами деревьев спрятались деревянные домики. В жилых строениях, стоящих в чащобе, протекает жизнь людей, которым как будто неизвестно о существовании цивилизации. Но время от времени мир сам даёт о себе знать…

С водителем нам повезло: он знает каждый дом «на опушке» и ловко лавирует меж деревьев от одного крыльца к другому. Да и в рейде не первый раз, знаком с каждым ребёнком. Для нас это важно: на домах ни одного номера и названия улицы. По первому адресу — холостой заход. На стук в дверь среагировала лишь «злая собака». Хлипкие двери, за которыми бесновалось животное, не внушали доверия.

Второй адресат — женщина сорока лет. Увидев нас на пороге, развела руками: «А мы вас не ждали!» Особого гостеприимства и мы не ждём, на хлеб с солью не рассчитываем. Зрелищ хватает… Жанна Куракина делает в бумагах пометку: не пьёт, устроилась на работу диспетчером в местную организацию. «Самое главное скажите — ребёнок к школе готов? Покажите, что приобрели для школы», — требует Куракина. Женщина, явно смущаясь, приносит вещи. Пожелав маме дальнейших успехов в работе над собой, покинули дом. Уже в машине, проезжая мимо той самой организации, куда устроилась посещенная комиссией родительница, Наталья Кишканова вспомнила — диспетчеров там и в помине нет!

От вахты до вахты

От главной гладкой дороги наш автомобиль ныряет на очередную разбитую развилку. На пустыре стоят приземистые, вросшие в землю фундаментами деревянные покосившиеся одноэтажки. Быстро добрались до нужного адреса. Увиденное повергло в растерянность. Большое по площади одноэтажное сооружение совмещает в себе, по всей видимости, две квартиры: перед нами одно крыльцо и две парадных двери. Постучались наугад. Открыл «красавец-мужчина». Еле держась на ногах (рейд проходил в разгар рабочего дня), почёсывая бока, поинтересовался: «Чё надо?» К счастью, мы ошиблись дверью. Стучимся во вторую. Тишина. Мужчина благородно решает помочь нам и, продолжая чесаться, долбит в стену своему соседу. Наталья Серафимовна на всякий случай уточняет, нет ли у нашего добровольного помощника детей. И выдыхает: «Нет? Слава богу!» В итоге нам удалось пообщаться с отцом двоих детей, живущим рядом с нашим собеседником. Мужчина сообщил, что ребятишки в другом городе с бабушкой, жена работает вахтой. А мне лично показалось, что супруга его вовсе не бывает дома: перед нами стоял потрёпанный несчастный человек, проживающий пьяные куски жизни — от вахты до вахты…

В следующем, тоже довольно скромном жилище обитает дама с двумя сыновьями и мамой. Младшему сынишке три года, старший идёт в четвёртый класс. На вешалке, висящей на дверной ручке, — детские пиджак и брючки. Готовятся к первому сентября. Молодая мама вздыхает: «Не могу работу никак найти». Ну что ей посоветовать? Быть активнее, ведь за ней — ребятишки. «Она просто не хочет никуда устраиваться, а детей воспитывает бабушка», — сетует на нерадивую мамашу Наталья Серафимовна. «А муж где?» — спрашиваю я. «В тюрьме», — с горечью бросает женщина.

Очередное в нашем невеселом списке — общежитие предприятия «Уренгойгидромеханизация». Стучимся в комнату. Длительное молчание, затем недовольный женский голос: «Сейчас открою, только приберусь немножко». Отчётливо слышно, как бренчит стеклотара. Настораживаемся. Входим и видим молодую женщину с двухгодовалой дочерью на руках. На полу разбросаны игрушки, вещи, на самом видном месте — зажигалка. На кухонном столе — гора немытой посуды, пустые банки из-под пива, в кастрюлях еда явно недельной давности. На полу за мусорным ведром не слишком старательно припрятана полуторалитровая бутылка водки.

Пили. Но вчера!

«Почему у вас алкоголем так пахнет? Пили?» — спрашивает Татьяна Широкова. Ответ убивает логикой: «Нет, мы в гости вчера ходили, вот и пахнет». «Почему бутылка на полу?! Были случаи, когда ребёнок получил сильнейшее отравление организма, глотнув из бутылки, стоявшей на полу, мерзости, и оказался в реанимации! — возмущается Татьяна Николаевна. — Кормили ребёнка сегодня? Чем?» «Картошкой, ещё чем-то там…» — отмахивается мамаша.

Представители комиссии — женщины! — осматривают содержимое кухонной посуды и скептически переглядываются между собой. Старший ребёнок этой особы живёт с бабушкой, первый муж, как и второй, сбежал от неё. Строгие указания и предупреждение о возможном лишении родительских прав должны отрезвить барышню. Отрезвят ли?

Прятаться от нависающих проблем за хмельной ширмой может каждый, а вот найти в себе силы и посмотреть правде в глаза — трудно. Но выход только в этом. Найдут ли такие силы женщины, свыкшиеся с обилием пустой тары на «семейной» кухне? С засоренной, чавкающей жижей раковиной? С вечной сухомяткой, к которой их дети тоже давно привыкли?..

Водитель «Газели» лихо петлял меж одинаково безликих домов района Коротчаево. Дождь делал картину ещё мрачнее. В списке членов комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав следующим был единственный, пожалуй, ухоженный домик, выкрашенный в синий цвет. Однако вскоре приятных эмоций у нас поубавилось…

Впустив нас на порог, молодая одинокая мама тут же начала сердиться: на работу пора, некогда ей тут с нами беседы вести. В это время в соседней комнате резвились двое ее ребятишек, старшему — десять лет. Выяснилось, что к школе подготовка ещё не велась, но в ближайшие выходные — честное слово! — за канцтоварами поедут специально в Новый Уренгой. «Искренним» этим словам, конечно, никто не поверил. «И вообще, ладно тетради, но почему я должна покупать дополнительные учебники? Разве их не обязаны выдавать в библиотеке?» «У вас специальная развивающая учебная программа, — пыталась объяснить неосведомлённой мамаше заместитель директора коротчаевской школы Людмила Третьякова. — Эти учебники просто необходимы, если вы хотите дать достойное образование сыну». «А я считаю, что это ваше развивающее образование ничем не отличается от обычного, поэтому не хочу ничего покупать». Таков был ответ.

К какому-либо соглашению прийти не удалось. Мамаша сама прекратила спор, сказав, что ей нужно на работу. Мы полюбопытствовали, кем же она устроилась? «Уборщицей…»

Через минуту члены комиссии ехали уже по следующему адресу. Пешком преодолели немало препятствий, чтобы подобраться к крыльцу, где нас встретила собака. Вид у неё был недружелюбный. В предбаннике стало ясно, чего так опасалась собака: месячные чёрно-белые щенки ползали по углам. Стучим. Никто не отвечает. Только слышно, как по ту сторону двери грохочет музыка. Через некоторое время дверь открыл нетрезвый мужчина. В помещении неприятный затхлый запах. Оглядев нашу команду из пяти человек, мужчина махнул рукой: «Вы, наверное, микроволновку пришли смотреть, а она у нас сломалась…»

Открыл дверь в зал, откуда гремела музыка, и позвал хозяйку. Женщина, по всей видимости, едва оторвавшая голову от подушки, с недоумением таращилась на нас заспанными глазами. Вздохнув, направилась в сторону кухни: «Пойдёмте, покажу микроволновку…» «Вы что, действительно думаете, что мы пришли что-то чинить?» Женщина и вовсе растерялась. Проблема в том, что её сын, окончив девятый класс, решил забрать документы из школы и поступить в ПТУ. До первого сентября рукой подать, а документы ещё не отданы в учебное заведение. Работать нигде не хочет. В общем, мальчишка предоставлен сам себе. Мать невнимательно слушает нарекания специалистов и торопливо кивает: она исправится, она обязательно исправится!..

На улице мы вдруг — как раньше не заметили? — увидели деревянный шалаш. В нем, как оказалось, прятался подросток, за судьбу которого так беспокоятся специалисты комиссии по делам несовершеннолетних…

Родим другого?

Последний визит мы оставили на «десерт». Эта история поражает воображение. Давным-давно у представительницы малочисленных народов Севера в болоте утонул любимый супруг. Горечь потери мужа она глушила алкоголем, поэтому в скором времени в отношении старшего ребёнка её лишили родительских прав. Но дама особо не расстроилась: вскорости, найдя сожителя, забеременела. Живёт на пособие по уходу за ребёнком, работой себя не утруждает. Само собой, образовался немалый долг за квартиру и коммунальные услуги. Чтобы сохранить крышу над головой, женщина пошла по проторенной дорожке — нашла другого сожителя и родила ещё одного ребёнка…

«Сейчас приедем, сами увидите», — говорит Наталья Кишканова. Мы стучали и в двери, и в окна. Собрались уже уходить, как вдруг нам открыла худенькая молодая особа низенького роста, на вид лет 19-ти. Окинула нас удивлённым взглядом: «Ого! Целая делегация! Ну проходите…»

В отличие от тех домов, что мы посетили за весь день, жильё этой дамы опрятно. Специалисты комиссии интересовались здоровьем малышей и долгом за квартиру. «По чуть-чуть выплачиваю, — поясняет женщина. — Осталось ещё 30 тысяч. Не могу же разом взять и погасить весь долг, на продукты денег не останется».

…На обратном пути грустно обсуждали: что же будет с детьми тех проблемных родителей, которых мы по долгу службы навестили сегодня? Кто ответит на этот вопрос?

И вообще — кто ответит?