Без риска инноваций не бывает

Лет пять назад доктор физико-математических наук Андрей Фурсенко, тогда еще заместитель министра промышленности, науки и технологий Российской Федерации, докладывая в Европейском деловом клубе о состоянии венчурного инвестирования в стране, невесело пошутил: “Чтобы приготовить рагу из кроликов, нужно иметь по крайней мере кошку. А у нас не то что с кроликами плохо, и кошку-то не всегда найдешь”... Изменилось ли что-то у нас за эти пять лет на венчурном фронте, мы постарались узнать у Ольги Брагиной, директора по инвестиционному развитию компании “АнтантаПиоглобал”.
— Ольга Игоревна, появились ли наконец в нашей стране эти самые “кролики”?
— Их, конечно, еще не так много, как в США или Великобритании, но они есть.
— Что же тогда мешает нам приготовить желанное “рагу”?
— До недавних пор в России отсутствовали элементарные механизмы и институты венчурного финансирования. Наша страна как минимум на полвека отстала от Соединенных Штатов, где еще в середине прошлого века Том Перкинсон, Юджин Клейнер, Франк Кофилд, Брук Байерс разработали принципиально новую концепцию организации финансирования, включающую создание партнерств в виде венчурных фондов, сбор денег у партнеров с ограниченной ответственностью и установление правил защиты их интересов. Новации инвестиционного процесса предоставили Америке весомые конкурентные преимущества, позволив ей шагнуть далеко вперед в сфере высоких технологий. И сегодня именно на США приходится три четверти венчурного капитала планеты. Ежегодно американцы зарабатывают на венчурах десятки миллиардов долларов, но объем неамериканских инвестиций растет год от года. Венчурный путь поддержки инноваций и развития экономики предпочли Великобритания и Израиль.
Взлеты венчурного рынка похожи по структуре, но каждый раз происходят на иной основе. За период депрессии сектор консолидируется, исследования делают шаг вперед — и через несколько лет рывок повторяется, уже на ином уровне и иных технологиях. Основой американского бума 1960-х была микроэлектроника (изобретение микросхемы, полупроводниковые лазеры). Тогда же, кстати, произошел сильный прорыв и на биотехнологическом фронте (после раскрытия молекулярной структуры ДНК, расшифровки генетического кода). Вторая волна — восьмидесятых — поднялась благодаря персональным компьютерам. И, наконец, третья волна — середины девяностых — явилась в образе Интернета. Что станет основой нового рывка, окончательно станет понятно лишь через некоторое время. Компьютерные сети уже сегодня вытесняются радиоканалами на базе стандартов Wi-Fi, Wi-Max, UMTS вплоть до еще не существующего стандарта сверхширокополосного диапазона UWB. Вместе с тем одной из мировых тенденций на рынке высоких технологий является постепенное снижение интереса к IT и телекоммуникациям при увеличении вложений в альтернативную энергетику, нано- и биотехнологии, биофармацию. Многие страны принимают государственные программы развития этих секторов.
— О Wi-Fi значительная часть россиян хотя бы слышала, а продвинутые граждане даже активно пользуются данным видом беспроводной связи. А вот суть венчурного финансирования понятна гораздо меньшему числу наших соотечественников...
— Суть заложена в самом понятии “venture”, что в переводе с английского означает “рискованное предприятие”. На самом деле, это старейший вид капитала. Он появился, пожалуй, одновременно с бизнесом как таковым. С того момента, когда некий человек, у которого возникла сулящая большие надежды идея, обратился к своему дяде, другу, соседу или же государю с просьбой вложить в свое новое дело некоторую сумму денег, предложив за это часть будущих прибылей. Одними из первых венчуристов были негоцианты, отправлявшие корабли из Старого Света в Новый. Высокий риск, высокие на тот момент технологии и сверхприбыль в случае успеха там тоже присутствовали.
Венчурные инвестиции испокон веков входят в высший класс риска. Но если вернуться в наши дни, то, как правило, это малоликвидные вложения на срок до семи лет. Направляются они во вновь создаваемые малые высокотехнологичные перспективные компании, ориентированные на разработку и производство наукоемких продуктов. Инвестор не застрахован от потерь вложенных денег залогом или закладом. Соответственно, и вкладываемые в венчурный фонд средства не относятся к числу тех, которые непременно следует приумножить, — это деньги, преимущественно частных инвесторов, которые в случае чего не жалко и потерять. Отсюда и более высокая норма ожидаемой доходности. Для США, например, это примерно 30 процентов.
Зато если у вас имеется заманчивая идея, та самая инновация, о которой сегодня столько разговоров, и вам нужны деньги для следующего шага, то ваш случай весьма привлекателен для венчурного капиталиста. У него есть деньги, в которых вы так нуждаетесь, и он даст их вам безо всяких процентов в обмен на акции вашей компании или долю в уставном капитале. И, уже имея личный интерес, долю в общем деле, венчурный капиталист разделит ваш финансовый риск. Ваша неудача будет его неудачей. А если вы добьетесь успеха, то и он получит прибыль, продав свою долю в вашем бизнесе уже по рыночной стоимости.
— Но где гарантия, что благодетель в случае удачной реализации идеи не заберет у гения уже раскрученный бизнес?
— Приобретение “раскрученного бизнеса” — не самоцель венчурного капиталиста. Он зарабатывает на разнице стоимости бизнеса до инвестиций и после. Это намного выгоднее. Мы говорим о цивилизованном бизнесе. С жесткими правилами и отработанными за полвека механизмами. Венчурный инвестор заинтересован не в получении сверхдивидендов, а в быстром развитии компании, увеличении ее капитализации. Он приобретает долю в компании, чтобы обеспечить контроль над работой совета директоров, и уже на берегу договаривается, как именно будет выходить из компании. Вступая в “брак по расчету”, венчурный инвестор никогда не мечтает прожить в этой “любви” долгие годы. Для него главное — вовремя выйти из бизнеса, что называется, на пике доходности, получив максимальную прибыль.
Скорее, возникает другая ситуация. Зачастую выход инвестора является тяжелым психологическим моментом для самих гениев или для менеджеров компании. Им трудно пережить, что вначале за долю в компании инвестор заплатил какой-то миллион, а лет через пять продает ее в десятки, а то и сотни раз дороже. Компания Intel, например, для своего старта попросила у венчурного капиталиста Рокка полтора миллиона долларов. На выходе же подобная инвестиция принесла Рокку свыше 200 миллионов долларов. Нетрудно посчитать доходность его вложений — многие тысячи процентов годовых!
— Россияне рискнуть готовы?
— Они уже рискуют. Хотя изначально у истоков венчурных фондов России стояли иностранцы. В апреле 1993-го главы ведущих держав мира на саммите в Токио договорились о выделении независимой России 500 миллионов долларов на развитие венчурных проектов под эгидой Европейского банка реконструкции и развития. Эту сумму предполагалось разделить между венчурными фондами, подконтрольными ЕБРР, и фондами, организованными в России по региональному принципу. Первый фонд появился в 1994 году, а последний по счету (одиннадцатый) — в 1996-м. Однако эффект от их деятельности оказался весьма слабым. Во многом давала о себе знать ментальность русского “левши”, который не привык работать с частным капиталом и пускать в собственное дело стороннего инвестора.
Не добавляла оптимизма и позиция Минфина, который рубил все венчурные предложения на корню. Перелом произошел лишь в феврале 2004-го, когда на заседании Совета Безопасности Владимир Путин неожиданно поддержал Андрея Фурсенко, тогда еще исполнявшего обязанности министра промышленности, науки и технологий. Президент высказался за стимулирование развития венчурного капитала в России. Причем высказался в таких выражениях, которые не допускали многозначного толкования. И если в 2004-м венчурные фонды работали преимущественно на деньги иностранцев, то в 2005-м капитал венчурных фондов пополнили 220 миллионов долларов из российских источников, а в прошлом году на создание венчурных фондов федеральное правительство выделило уже свыше 540 миллионов долларов.
Сегодня в России насчитывают от 60 до 100 венчурных фондов. Более точно определить их численность довольно трудно. Ведь действуют из них не более трех десятков. Они инвестируют в добычу и обработку природных ресурсов, лесную и целлюлозно-бумажную промышленность, связь, массмедиа, сферу высоких технологий, производство товаров широкого потребления, фармацевтику, транспорт, дистрибуцию, сферы недвижимости и услуг. В нашей стране немало вполне успешных венчурных проектов. Это проект Берингса “СладКо”, объединивший несколько российских кондитерских фабрик, и небезызвестный бренд “Святой источник”, появившийся благодаря американской “Дельта-капитал”. Это концерн “Калина”, входящий сегодня в тридцатку европейских производителей косметики, это электронные магазины “Озон”, интернет-холдинг “Рамблер”, информационно-развлекательный портал “Рунет”, “Голден Телеком”...
— Могли бы вы определить место Тюменской области в этом захватывающем процессе венчурного финансирования?
— Мы в самом начале пути. Год назад Министерство экономического развития России провело конкурсный отбор субъектов Федерации в рамках поддержки малого бизнеса. Тюменская область вошла в семерку пилотных регионов. Доля Минэкономразвития в размере 70 млн. рублей и аналогичный имущественный взнос правительства области аккумулированы на счете вновь созданного Фонда содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Тюменской области. Впоследствии имущество фонда стоимостью 140 млн. рублей учредители внесли в состав закрытого паевого инвестиционного фонда венчурных инвестиций, а управляющая компания “Пиоглобал Эссет Менеджмент”, отобранная на открытом конкурсе, должна была дополнительно привлечь не менее 140 млн. руб. внебюджетных инвестиций.
— Почему выбор пал именно на “Пиоглобал”? Ведь конкуренция на рынке достаточно высока.
— Действительно, в конкурсе по отбору управляющей компании участвовало немало известных компаний. “ВТБ Управление активами”, “Финнам Менеджмент”, “Финанс Траст”... Выбор “Пиоглобал Эссет Менеджмент”, на мой взгляд, обусловлен тем, что компания специализируется на управлении активами более десяти лет. Будучи частью крупнейшего инвестиционного холдинга России “АнтантаПиоглобал”, она управляет имуществом доброго десятка паевых инвестиционных фондов. В свое время мы создавали рыночную капитализацию мебельной компании “Шатура”, аптечной сети “36,6", ”ПетроЛесПорта", “Алтай-Кокса”, Стерлитамакской “Соды”, Волгоградского химпрома, Челябинского цинкового завода... Мы осуществляли специализированное финансирование, размещали акции, выступали организаторами облигационных займов, занимались слияниями и поглощениями...
— А что из себя представляет региональный фонд венчурных инвестиций?
— Закрытый паевой инвестиционный фонд под управлением “Пиоглобал Эссет Менеджмент” сформировали в Тюмени менее года назад, 15 декабря 2007-го. Его активы составили 280 млн. рублей. В качестве ключевых для инвестирования мы рассматриваем проекты Западно-Сибирского инновационного центра нефти и газа, создаваемого в Тюмени. Предполагается, что фонд будет осуществлять инвестиционную деятельность в течение 7 лет. На первом этапе управляющая компания призвана распределить все средства в виде инвестиций (в обмен как минимум на блокирующий пакет акций), а затем в срок до 30 сентября 2014 года — вновь обратить имущество фонда в денежные средства, погасив инвестиционные паи.
При выходе венчурного фонда из проинвестированной компании рассматриваются различные варианты. Покупателями доли фонда вправе выступать как другие акционеры малого предприятия и его менеджмент, так и сторонние компании. Возможна и публичная продажа доли вместе с первичным размещением ценных бумаг (то самое IPO) или их вторичным предложением (SPO) на бирже, равно как и рекапитализация компании посредством обратного выкупа и последующего погашения инвестиций фонда, финансируемого за счет ее собственных средств, под банковский кредит или выпуск облигаций и прочих долговых инструментов.
— Кто из тюменцев может претендовать на венчурные инвестиции?
— Фонд готов инвестировать компании и проекты, находящиеся на стадии организации бизнеса, его раннего развития и расширения, инновационные проекты, предусматривающие создание высокотехнологичной продукции или услуг, а также уникальные изобретения и решения, позволяющие занять доминирующее положение среди конкурентов в своем сегменте рынка или создать абсолютно новый рынок. Более подробно с отраслями, одобренными к инвестированию, любой желающий может познакомиться на сайте управляющей компании www.pioglobal.ru. Приоритет отдается проектам, связанным с нефтегазодобывающей специализацией Тюменского региона.
Максимальная сумма инвестиций на одно предприятие в настоящий момент не превышает 42 млн. рублей. При этом претендент обязан представить нам четко проработанную схему выхода венчурного фонда из инвестиций. При выборе проекта помимо всего прочего мы оцениваем потенциальную внутреннюю норму доходности проекта (не менее 40 процентов) и сроки его реализации (не более пяти лет). Замечу, что все компании, претендующие на венчурное финансирование, должны быть зарегистрированы и фактически вести свою деятельность на территории Тюменской области.
— Много таких желающих?
— На 15 августа в фонд поступило 52 заявки от 49 компаний. Географически заявки распределены таким образом: 69 процентов проектов приходится на Тюмень и Тюменскую область, 17 процентов проектов поступило из Новосибирска, остальные принадлежат Москве и Томску. Суммы запрашиваемых инвестиций варьируются в пределах от двух до двухсот миллионов рублей. Инвестиционный комитет предварительно одобрил четыре проекта из сферы нефтегазовой промышленности, самолетостроения, приборостроения и производства стройматериалов. В работе находятся еще 25 проектов. Остальные проекты отклонены, а компании-реципиенты официально уведомлены письмами с подробным обоснованием отказа. Инвестиционный комитет либо не усмотрел в этих проектах инновационности, либо технологию невозможно запатентовать. Зачастую не ясна модель получения прибыли, сроки реализации проекта превышают разумные пределы, а запрашиваемые суммы инвестиций не укладываются в определенные рамки.
— Каков порядок отбора инвестиционных проектов?
— Проект проходит три этапа. На первоначальном этапе поиска мы накапливаем информацию и выбираем возможные объекты, соответствующие инвестиционным критериям фонда. Для участия в конкурсном отборе необходимо подать заявку, резюме проекта, а также презентацию компании и проекта. При подтверждении предварительной заинтересованности со стороны фонда представляется бизнес-план.
На данном этапе информацию анализируют в течение двух-пяти недель. В случае недостаточности предоставленных соискателем данных инвестиционный комитет вправе запросить дополнительную информацию, а при ее непредоставлении — отказать в дальнейшем рассмотрении заявки. На втором этапе специалистами проводится детальная научно-техническая и экономическая экспертиза, после нее на заседании инвестиционного комитета выносится решение о финансировании или отклонении проекта.
— И заявитель может рассчитывать на венчурное финансирование?
— Если вынесено положительное решение инвестиционного комитета, то почти да. Затем проводится структуризация сделки, готовится инвестиционный меморандум. Третьим, заключительным этапом является презентация проекта и компании-реципиента для наблюдательного совета, одобрение которого и считается финальным. В наблюдательный совет входят представители Министерства экономического развития России и правительства Тюменской области. Возглавляет совет губернатор Владимир Якушев.
— Уже есть компании, добравшиеся до финала?
— В июле “Метапроцесс” презентовал наблюдательному совету свой проект создания свободнопоршневого двигателя внутреннего сгорания, обеспечивающего переработку метаносодержащих газов в синтез-газе. Планируемые инвестиции фонда — 42 млн. рублей. Взамен мы получаем на предприятии долю почти в три четверти. Данный проект привлекателен тем, что новая технология, не имеющая мировых аналогов, позволяет снизить общие капитальные затраты строительства газохимических производств как минимум на 25-30 процентов, а общая экономия крупнейших российских газохимических заводов при переходе на эту технологию составит 1,5-2 млрд. рублей. В отличие от существующих агрегатов (с открытым огнем), данную установку можно будет ставить даже на буровых платформах.
Инвестиционный комитет одобрил еще один инновационный проект производства легких летательных аппаратов. Вскоре он также будет презентован наблюдательному совету. Уверена, это только начало. Надеюсь, со временем и среди тюменцев появятся свои Биллы Гейтсы. Ведь теперешние компьютерные гиганты Microsoft, Apple, Intel начинали с малого. С одной инновационной идеи, с прорывного хай-тека.