Юбилей отрасли, которой нет

В воскресенье страна традиционно отметит День геолога. В его преддверии о состоянии дел в отрасли рассуждает генеральный директор Сибирского аналитического центра, президент группы компаний «СибНАЦ», доктор геолого-минералогических наук, лауреат Государственной премии СССР Анатолий Брехунцов.
— Анатолий Михайлович, нынешний год ознаменован сразу двумя круглыми датами: 60-летием тюменской геологии и 100-летием со дня рождения первого руководителя Главтюменьгеологии Юрия Эрвье. Именно вы явились инициатором проведения юбилейной кампании. Что побудило вас к тому?
— Нельзя забывать историю геологии. Я бы даже в вузовскую программу включил такой предмет. Будущие специалисты нефтегазового комплекса ее попросту не знают, как не знают и людей, создававших эту историю. Досадно, что имена Эрвье, Салманова (их бесчисленное множество) молодым ни о чем не говорят. А у нас, к счастью, еще сохранились корифеи, которые могут поделиться своим бесценным опытом, знаниями в этой области.
— На базе «СибНАЦа» уже не первый год проводятся «Салмановские чтения». С какой целью?
— В нашей системе работает порядка 900 молодых специалистов, которых мы должны воспитывать в том духе, в каком нам бы хотелось. Очень важно, чтобы они были профессионально подготовлены. Мы приглашаем ведущих ученых для объективной оценки результатов исследований наших сотрудников.
— Возглавляемый вами холдинг можно назвать научно-производственным?
— В принципе, мы повторяем функции Главтюменьгеологии по всем основным направлениям. Конечно же, объемы работ далеко не те. Сегодня у нас трудится 3,5 тысячи человек, тогда как в мощную структуру главка было вовлечено до 100 тысяч работающих.
— Кем вы финансируетесь?
— Никем.
— За счет чего тогда существуете?
— Только за счет договоров, согласно народной мудрости: «как потопаешь, так и полопаешь». Мы проводим сейсморазведку (полярная экспедиция в Новом Уренгое объединяет 10 сейсмических партий), бурение («Уренгойнефтегазгеология» способна бурить до 30 скважин в год), каротаж, лабораторные работы. Словом, обеспечиваем весь цикл от проектирования геологоразведочных работ до обустройства месторождений и добычи углеводородов.
— Как вы оцениваете текущее состояние геологической отрасли?
— Отрасли как таковой не существует: она превратилась в обычную сервисную систему. Есть структуры, которые осуществляют те или иные виды деятельности. Каждая нефтегазовая компания живет своей жизнью. Нефтяники и газовики нынче «заказывают музыку». А что касается поиска и доразведки месторождений, то этим они занимаются по остаточному принципу. От советского времени им досталась основная доля запасов, они эксплуатируют ранее открытые месторождения. К сожалению, государство практически полностью отстранилось от управления недрами. При этом у регионов изъяты полномочия. Все замкнулось в пределах Садового кольца Москвы. Согласитесь, невозможно управлять таким огромным комплексом из центра, то есть издалека. Только в Западной Сибири геологи открыли более 800 нефтяных месторождений.
— Но существует же министерство природных ресурсов. Или оно, что называется, для галочки?
— Есть и министерство, есть и несколько федеральных агентств. Однако четкой вертикали нет, госконтроль отсутствует. Идут разговоры о создании государственных предприятий, которые бы занимались геологическими работами, но и их пока нет.
— То есть живем старыми запасами и новыми надеждами?
— Запасами — да. Но касаемо надежд — нет. Скорее всего, ставка делается на рынок. Именно он формирует экономические взаимоотношения. Сегодня геология не нужна, просто невыгодна, поскольку не приносит сиюминутной прибыли, потому считается неэффективной.
— Нефть и газ когда-нибудь кончатся, что тогда?
— Кончатся — не кончатся — вопрос спорный. Относительно газа ситуация более благоприятная: на территории полуострова Ямал открытые запасы превышают 10 триллионов кубов. Это позволяет нашей стране заглядывать на 50, а то и на 70 лет вперед. Ресурс же там намного больше: порядка 50 триллионов, из которых, как я уже сказал, разведано только десять. Так что потенциал территории достаточно большой.
— А что с нефтью? Чем будет заполняться так называемая восточная труба?
— Там тоже не так страшно, как кажется. Магистральные нефтепроводы дошли только до Тарко-Сале. Обустроить территорию дальше не хватило времени. Это как раз и явилось тормозом для освоения новых месторождений, запасы которых превышают миллиард тонн, что позволило бы держать добычу черного золота. С другой стороны, в последнее время открыты новые месторождения, точнее, доразведаны. К примеру, в ачимовских отложениях сосредоточены запасы в 3 триллиона кубов газа и миллиард тонн нефти с конденсатом, что по своему углеводородному потенциалу превосходит знаменитый Самотлор. Еще один нетронутый блок — полуостров Гыдан и Гыданский шельф, где даже сейсмические работы не проводились. Между тем, по оценке специалистов, запасы там достигают 30 триллионов кубов газа и 7 миллиардов тонн нефти.
Казалось бы, государство должно заниматься такими стратегическими проектами, которые позволят увидеть далекую перспективу на десятилетия вперед. Но, увы, нет ни одного объекта, который бы финансировался из федерального бюджета. Понятно, надо заниматься и социальными проблемами, и недрами Восточной Сибири, но не следует забывать и о точках роста, которые необходимо держать в подготовленном состоянии.