МАЛЕНЬКИЕ ЭПИЗОДЫ БОЛЬШОЙ ВОЙНЫ

Запомни ж все.
Пускай навеки память
до мелочи, до капли сохранит
все, чем ты жил, что говорил с друзьями,
все, что видал, что думал в эти дни.
(Ольга Берггольц. “Февральский дневник”, Ленинград, 1942 год).

Две точки на карте — город на Туре и город на Неве. Их разделяют тысячи километров. А соединяет память. Ленинградцы помнят, что в годы Великой Отечественной Сибирь стала для них вторым домом, где с ними делились куском хлеба, вареной картофелиной, кружкой молока. А наши земляки-фронтовики помнят, как разрывали блокадное кольцо Ленинграда, и о том, как потом сражались за освобождение этого города. 10 июля 1941-го — 9 августа 1944-го... Столько времени продолжалась битва за город на Неве. Это время можно перевести в годы, месяцы, дни. Но даже минуты и секунды могли оборвать множество человеческих жизней... Страшная память! Но она нужна. Не только для того, чтобы знать историю своей страны. Но и для того, чтобы ценить жизнь. Мирную.
В военную биографию наших земляков, с которыми мы познакомились благодаря книге “Памятные дни войны”, изданной по инициативе областного совета ветеранов, битва за Ленинград вписана кровью...
Александр Васильевич ЗНАМЕНЩИКОВ:
— В августе 42-го готовилась вторая попытка прорыва блокады Ленинграда. Нашей 8-й армии отводилась главная роль. И к исходу дня 27 августа нам удалось нарушить оборону врага.
Стрелковые дивизии — 24-я гвардейская и наша 265-я, преодолев речку Черную, вклинились в оборону гитлеровских войск на глубину до двух с половиной километров. Затем, успешно развивая наступательные действия, 19-я дивизия с упорными боями вышла на подступы к Синявино, 265-я стрелковая захватила поселок 1-й Эстонский.
В течение десяти дней бойцы Волховского фронта и Невской оперативной группы Ленинградского фронта атаковали немецких захватчиков на Синявском выступе, но безуспешно. Вторая попытка прорвать блокаду Ленинграда не увенчалась успехом. Однако Синявинская операция сделала свое дело: план нового наступления на Ленинград с привлечением сил 11-й армии (из Крыма) был сорван.
Один из памятных ленинградских случаев такой: прокладывали нитку связи. Предложенное место для расположения КП командиру части не понравилось, и, сориентировавшись по карте, он указал новое. Получилось, что значительная часть запасов телефонного кабеля была израсходована напрасно. Пришлось срочно собирать и сращивать провод, оставшийся от противника. Положение с проведением линии связи усугублялось еще и тем, что, преодолевая речку наши танки застряли, подверглись сильному артобстрелу и бомбардировке. В результате всего этого нам только с третьей попытки удалось пробросить телефонный кабель через поляну (по которой прошли эти самые танки) непосредственно к командному пункту.
А потом я попал в госпиталь. Выписался из него 16 апреля 43-го. И в составе 27 человек, ограниченно годных и не годных к строевой службе, почти месяц работал на освобожденных от оккупации территориях — восстанавливал разрушенное войной. Потом служил в 498-м отдельном пулеметно-артиллерийском батальоне, в ноябре 43-го мы прибыли на 1-й Украинский фронт, сменили обороняющуюся часть в районе станции Святошино — в одиннадцати километрах от Киева. В январе 44-го был вторично ранен, по выздоровлении служил в 365-м Запасном стрелковом полку.
Строки из биографии: А.Знаменщиков родился в 1922 году в Сорокинском районе. Участвовал на фронтах Великой Отечественной с октября 1941-го по май 1945-го. Награжден орденами Отечественной войны I-й степени, “Знак почета”, медалями “За боевые заслуги”, “За оборону Ленинграда”. После войны служил на Дальнем Востоке, работал заместителем начальника городского отдела милиции г.Ишима, много лет был секретарем Ишимского горисполкома. Почетный гражданин города Ишима.
Иван Иванович САМОРУКОВ:
— Из военного времени трудно выделить один день, один эпизод и трудно определить место описания: судьбе было угодно направить меня и под Москву, и в Финляндию, и в Норвегию... Но ленинградские военные страницы, конечно же, — особая память.
...Июнь 1944-го. Прошло пять месяцев со времени снятия блокады города на Неве, но битва за Ленинград продолжается. И наша артдивизия участвует в форсировании реки Свирь около районного центра Лодейное Поле Ленинградской области и в боях на Ладожско-Онежском перешейке. Мы сосредоточились на высоком левом берегу Свири, ширина которой достигала полукилометра. А противник — на противоположном, низком, болотисто-лесистом укрепленном плацдарме. Массированная артподготовка перед наступлением (орудия — через каждые 2-3 метра) продолжалась около трех часов. Чтобы обнаружить, а затем уничтожить огневые точки врага командование отобрало двенадцать добровольцев, пожелавших первыми форсировать реку. Это были спортсмены-пловцы, сильные и бесстрашные ребята.
Еще до окончания артподготовки они спустили на воду лодки с чучелами солдат и, толкая плоскодонки, поплыли к вражьему берегу. И хитрость удалась. Фашисты открыли стрельбу по лодкам, обнаружили свои огневые точки, которые были уничтожены прицельным огнем нашей артиллерии. Все 12 смельчаков остались в живых и получили звание Героя Советского Союза. Преодолев водный рубеж, наши войска начали широкое наступление на всем Ладожско-Онежском перешейке.
Вспоминаются отдельные эпизоды этих боев.
...В дальнем углу большой квадратной низины, заваленной огромными валунами ледникового периода, фашисты построили дот — мощное железобетонное укрепление. Сначала танкисты, за которыми мы шли, хотели с ходу, прямой атакой взять дот, но наши снаряды даже при точном попадании не причиняли вреда укреплению. После того, как у одного танка снарядом разорвало гусеницу, пришлось совершать обходной маневр, и дот взяли с тыла. Берегли людей, воевали умением.
...Преследуя противника, мы заняли его окопы, и минут через двадцать над нами на бреющем полете прошли, стреляя из всех стволов, наши штурмовики ИЛ-2 (фашисты называли их “черной смертью”). К счастью, никто не пострадал. Но что было — то было.
...Во время марша по лесной дороге наш артполк подвергся массированной атаке пикирующих бомбардировщиков “юнкерс-87". Мы яростно отстреливались и сбили один юнкерс, но в лесу был мал обзор неба, и полк понес большие потери: тридцать два бойца были убиты, осколком бомбы изуродовало лицо молодому лейтенанту Маленко. Сержант моего артрасчета Валя Малышев был убит. А мне повезло — осколок попал в левый бок по касательной. Зажав кровоточащую рану рукой, я добрался до походного прифронтового госпиталя — огромной палатки, на потолке которой было начертано: “подарок от Элеоноры Рузвельт”.
Строки из биографии: И.Саморуков родился в 1923 году в Тобольске. Работал учителем Бачелинской семилетней школы Байкаловского района. Заявление на фронт подал 22 июня 1941-го. Призван был в марте 1942-го. Демобилизован в июне 1946-го. Награжден орденом Отечественной войны первой степени, медалями “За боевые заслуги”, “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”. В 1950 году закончил Тюменский педагогический институт, где и продолжил работать доцентом, заведующим кафедрой, заместителем декана до выхода на пенсию в 1999-м.
Михаил Сергеевич БАЗОВКИН:
— О нападении на нашу Родину фашистской Германии я услышал по радио на аэродроме города Барабинска, где работал пилотом-инструктором в 75-й учебной авиаэскадрильи ГВФ. В числе многих пилотов-инструкторов я тоже подал просьбу направить меня в действующую армию. Несколько моих рапортов остались без ответа. В сентябре 42-го моя просьба была удовлетворена.
...Волховский фронт. Я был зачислен в ночной бомбардировочный отряд. Помню, в конце октября 42-го мы выполняли задания по переброске в тыл противника партизанского отряда Сотникова, производили сброс на парашютах бойцов отряда, боеприпасов и других грузов. Во время выполнения очередного полета произошел трагический случай. Партизан перед прыжком растерялся: он слишком рано дернул вытяжное кольцо, купол парашюта захлестнул хвостовое оперение, а стропами партизан зацепился за рычаг управления рулями высоты. Самолет потерял управление и врезался в лесной массив неподалеку от расположения партизанского отряда.
Я получил тяжелое ранение ног, руки, контузию головы. Когда пришел в себя, то не сразу понял, где нахожусь. Лежал я на сосновых ветках, у костра под открытым небом. Партизаны ухаживали за мной, так как я не мог двигаться, кормили, переворачивали с бока на бок, чтобы не замерз.
Понемногу я начал поправляться. И стал рядовым партизаном — принимал участие в подрыве эшелонов, следующих по дороге Батецкая — Новгород, нес караульную службу, ходил в разведку, участвовал в молниеносных жестоких схватках с врагом. А фашисты преследовали отряд буквально по пятам. И других бед хватало: в отряде были на исходе боеприпасы, кончились продукты, из-за плохих метеоусловий не летали самолеты, не работала рация, отсутствовала связь со штабом партизанского движения.
На десятые сутки голода было принято решение выходить к своим. Но как это осуществить? Люди измотаны переходами по глубокому снегу, обессилены, ведь наш рацион состоял из... коры деревьев. Попробовали сварить кожу из моих унтов, да “навара” не получилось.
...Выходили по замерзшему озеру Ильмень под Новгородом. Там наши войска занимали кусочек берега, и мы поспешили к ним. Впрочем, какое там поспешили — еле передвигались: ледяная вода без труда проникала в рваную обувь, обмывала ноги, мокрая одежда задубела на морозе. Но добрались!
Через несколько дней меня самолетом доставили в летный отряд, где друзья не сразу узнали меня — обросший, худой. Они считали Базовкина погибшим, а с того света, как известно, не возвращаются. А мне вот посчастливилось. Боевая дружба, забота обо мне помогли восстановить силы и войти в строй летчиков. Но... К выполнению боевых заданий меня не допускали, пришлось летать с офицерами штаба, которые проверяли прифронтовые полевые аэродромы, довольствовался ролью, хоть и воздушного, но извозчика. Мучительное это чувство — понимать, что ты делаешь меньше, чем можешь и хочешь.
В начале сорок третьего года я подал рапорт о переводе в дивизию ночных бомбардировщиков, его формировал Герой Советского Союза Молоков, и был откомандирован в распоряжение командира 17-го ночного бомбардировочного полка 1-й воздушной армии на Западный фронт и 3-й Белорусский фронт. Расчет был простой: тамошние врачи не знали обстоятельств той моей “партизанской” аварии.
Строки из биографии: М.Базовкин родился 26 сентября 1918 года в селе Савенково Тульской области. В годы войны совершил 400 боевых вылетов. Награжден орденами Красной Звезды, Боевого Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, медалями “За оборону Ленинграда”, “За взятие Кенингсберга”... Демобилизован в 1946 году. После окончания партийной школы политуправления ГВФ Ленинграда был назначен заместителем командира по политической части 21-го авиаотряда Тюмени. За трудовые успехи награжден орденом “Знак Почета”.