ЧЕЛОВЕК С ОСОБОЙ ФАМИЛИЕЙ

Женский день бывает праздником и для мужчины. 8 марта отмечает свой 70-летний день рождения Артур Христель — человек, известный педагогам Тюмени и региона. Если считать годы учебы, то в образовании юбиляр трудится уже более полувека. По специальности — учитель математики, заболевший этой наукой еще в детстве. Да так, что не пожалел потратить десять рублей (по тем временам огромную сумму), чтобы купить у друга дефицитнейший тогда “Задачник” Ларичева для восьмого класса.
Впрочем, Артура Владимировича знают не только учителя. Более десяти лет он возглавляет региональную национально-культурную автономию российских немцев Тюменской области.
Пятнадцатилетнее знакомство с этим открытым для контактов, энергичным, жизнерадостным человеком, не боящимся высказывать свою точку зрения, отличную от общепринятой, дает нам право общаться без каких-либо церемоний и чопорности. А Артуру Владимировичу обращаться ко мне на “ты”, что воспринимаю как высшую степень доверия.
— Если честно, с трудом верю, что грядет такая весомая дата в вашей биографии...
— Самому не верится, но метрикам следует верить.
— Интересно, на сколько лет себя ощущаете?
— Не знаю. Кажется, что детство мое еще продолжается. И я все тот же парнишка, который гонял бурундуков, шагая из деревни Малиновка Тюменского района в Успенку. Как яркое событие вспоминаю тот ежедневный поход в школу. Три километра туда и столько же обратно.
— Малиновка — ваша родина?
— Родился я в Саратовской области. 21 августа 1941 года вместе с мамой и сестрой был депортирован из Поволжья (отца с нами не было, в 1940-м он был призван в армию, а в первые годы Великой Отечественной пропал без вести. Таких в России сотни тысяч...). В 1947 году из Омской области мы перебрались в Тюмень, и с тех пор, считайте, уже 60 лет живу на тюменской земле.
— Пятьдесят два года в образовании, в основном, как говорится, у руля, на руководящих должностях. Помнится ли вам то ощущение, когда впервые встали у классной доски? Как учитель.
— Дело в том, что в комиссии, распределявшей нас, выпускников Тюменского пединститута, был Виктор Феоктистович Югринов, руководивший тогда гороно. Он-то и предложил: “Давайте-ка мы Артура Владимировича направим директором школы! В годы учебы он проявил свою активность и доказал, что вполне готов возглавить учебное заведение”. Обсуждались два варианта: либо Заводоуковский, либо Викуловский район. Но в первой школе не было места для моей супруги, а вот Викулово нам подошло по всем параметрам.
Мы прибыли в деревню Малахово, что в 24 километрах от райцентра. Я сразу в качестве директора восьмилетки, жена — учителем математики. Мне дали лошадь, сани, телегу, три школьных здания — все с печным отоплением. Моя забота заключалась в том, чтобы сено для лошади было накошено, дрова для отопления заготовлены.
— Помимо того, детишек требовалось учить.
— Учебный процесс — это само собой. Его надо было организовывать. Школа была небольшая, училось в ней примерно 180 ребятишек. Среди 16 учителей были и бывшие директора, и завучи. Сначала меня как молодого руководителя (тогда мне было 23 года) восприняли, конечно, в штыки, ну а потом отношения нормализовались.
Как-то тогдашний Викуловского заврайоно спросил меня: “Не надоело бегать по деревне между тремя зданиями школы? Сломай их и построй одно”. Сейчас бы я на это дело не решился, но тогда молодой был... И как только учебный год закончился, все три школьные избушки разломал и приступил к новостройке. Конечно, все лето пришлось “стоять на ушах”. Поднимался в пять утра, шел к бригадиру. Он давал мне работников, трактор, таскали из леса заготовленные бревна... В итоге уже после летних каникул, в начале октября, наши ребятишки сели за парты в новенькой школе. Когда после рождения дочери пришлось перебраться в Успенку, к родственникам, года два переживал, все думал: как там мои “викуловчане” живут, что делают?..
— Выходит, годы своего учительства не врезались в память?
(фото3)— Почему же? Я вел в Малахово уроки математики, при этом очень старался. Я, если честно, до сих пор не понимаю, как можно не научить детей математике. У меня это вроде бы получалось, хотя учить приходилось и отстающих, и двоечников. Помню, в Успенской школе-интернате санаторного типа у одного пятиклассника математика вообще не шла. Я задумался почему. Посадил мальчишку рядом: “Ну-ка, давай будем читать”. И оказалось, что к тому моменту, когда парнишка доходил до конца текста, он уже не помнил, о чем речь шла в начале. Так медленно и трудно читал. Тогда у меня и родилось убеждение, что начальная школа все-таки должна закладывать основы дальнейшего обучения. Если это учителю удалось сделать, в старших классах учеба у ребенка пойдет без проблем.
Вскоре был объявлен конкурс на замещение вакантной должности ассистента в Тюменском пединституте, и я, памятуя о годах своей успешной учебы в вузе, решился подать документы. Закончилось все приглашением на работу, которая стала для меня серьезным университетом жизни... Шестнадцать лет преподавал свой любимый предмет не только студентам-математикам, но и физикам, и химикам, и биологам. Поэтому в Тюмени сегодня много моих учеников.
— Теперь становится понятным, почему вы так не похожи на многих своих коллег. По всему, именно вузовская закваска определяет вашу демократичность, способность высказываться публично, в том числе на страницах нашей газеты. При встрече с корреспондентом вы не боитесь поделиться с ним своей тревогой за нынешнее состояние образования.
— Мне действительно до сих пор тревожно. Считаю, что не все правильно сделали и продолжаем делать. Переживаю за то, что происходит у нас в системе образования.
Как-то занялся подсчетами. Сменить набойку на каблуке стоит 150 рублей, поход в парикмахерскую обойдется как минимум в 300-350 рублей. Умножьте это на рабочий день, и получите в среднем 5 тысяч рублей. А “ученико-час” (такая странная аббревиатура у нас недавно появилась) стоит 1 рубль 72 копейки, 2 рубля или чуть больше. При том, что у учителя как минимум 25 детей в классе. Сейчас мы, конечно, гордимся, что довели зарплату учителя до средней по промышленности. Но за счет чего?!
— За счет увеличения нагрузки, за счет интенсификации учительского труда.
— Да, за счет сокращения штатов, увеличения численности детей в классе, урезания учебного плана... То есть за счет внутренних ресурсов самой системы. Но так нельзя решать социальные проблемы! Убежден: это неправильно. Государство должно оценивать труд педагога в соответствии с его высоким статусом и важнейшей миссией — растить будущее страны.
И еще. Не знаю, замечают ли другие, но в последнее время в детской среде возрастает агрессивность, что лично меня крайне волнует. Это происходит из-за того, что ребятишки, чьи родители не имеют возможности платить за услуги дополнительного образования, лишены организованного досуга и оказываются один на один с улицей.
— Сегодня мы имеем и другую, не менее тревожную картину: в прошлом году в Тюменской области подростками совершено девять попыток суицидов. Анализируя причины, заметила, что в одном случае ребенка оставили без крайне необходимого ему патроната психолога. Что это, первая ласточка последствий “оптимизации”?
— Психолога, социального педагога, педагога-организатора в школу надо возвращать! Это необходимо детям.
— Как удается сохранять пусть относительную, но все же независимость взглядов? Что придает вам силы?
— Внутреннее убеждение в том, что в конечном счете я на правильном пути. Чувствую доверие многих людей, которые очень часто обращаются ко мне с разными просьбами, и я всегда кровь из носу, но стараюсь им помочь.
— Артур Владимирович, вы родились под особой — нерусской, но очень звучной, светлой фамилией. Она вам помогала в жизни, хранила, несмотря на жуткие времена?
— Не скажу, что мешала. По крайней мере, на этот счет у меня обид нет. Имеется единственное “но”: со студенческих лет до 1957 года приходилось ходить на улицу Луначарского, 24, что в Тюмени. Отмечаться, что никуда не сбежал.
— Как известно, в декабре прошлого года люди вновь, на новый срок, доверили вам пост председателя совета региональной национально-культурной автономии российских немцев Тюменской области. По сути, выставили пятерку за ваши усилия.
— Для меня эта общественная работа очень серьезна, значима. Стараюсь выполнять ее честно, добросовестно.
— В вашей судьбе, как в жизни любого человека, наверняка можно выделить несколько периодов. Какой из них считаете самым интересным?
— Я уже назвал работу в университете. Мне было тогда 28 лет, на дворе стоял 1965 год. Время, наполненное динамикой, романтикой. Не менее интересным, насыщенным был период моего депутатства. Самым главным тогдашним шагом считаю то, что по настоянию нашей комиссии по образованию и при поддержке председателей других постоянных комиссий областного совета удалось добиться повышения зарплаты бюджетников сразу...
— ...в три раза!
— Да. Это был шок для всей России. Мы понимали, что промедление грозило социальным взрывом. Поэтому, просчитав с финансистами областной администрации возможности бюджета, мы сумели убедить тогдашнего главу исполнительной власти региона: решение хоть и сложно, но возможно. И Леонид Рокецкий принял нашу сторону.
Период, когда я руководил Центральным районо, оказался для меня сверхромантичным. За восемь лет работы заврайоно удалось ввести в строй пять школ и три детских сада. Это был настоящий прорыв, которого требовал тогдашний стремительный рост населения. Кроме того, я побывал во всех школах, излазил каждую от подвала до чердака. В каждом учебном заведении дважды, а где-то и трижды присутствовал на педсоветах. Меня все знали, и я поименно знал всех учителей района.
— Зачем вам это было нужно, ведь вполне можно было обойтись распространенным тогда “позвоночным правом”?
— Не знаю... Помню, как в бытность свою директором школы в Малахово мужики- старожилы собирались на завалинке. Свернут козью ножку и заведут разговоры по душам, “за жисть”. И нарисует такую программу на будущее, что вам и не снилось. С тех пор уяснил для себя, что самый ценный источник информации и самое дорогое, что может быть у руководителя, — это разговор с глазу на глаз с простым человеком...
Словом, вспоминаются разные периоды моей довольно долгой жизни. Но и сегодня чувствую в себе силы и желание работать!
— Артур Владимирович, вы первым в своем роду торите педагогическую тропу?
— Папа и мама, когда мы жили на Волге, были учителями. Мама преподавала в начальных классах, папа, по рассказам, школой заведовал. С образованием связаны моя сестра, жена, сын, внучка.
— И вы ни разу не пожалели о выбранном пути?
— Никогда! Даже если бы пришлось “начинать сначала”, вновь выбрал бы педагогику. И даже не многое бы в своей “новой жизни” поменял. Возможно, добавил бы решительности. И постарался бы больше знать...
ИЗ ДОСЬЕ “ТИ”.
Артур ХРИСТЕЛЬ. Заслуженный учитель Российской Федерации. Отличник народного просвещения. Ветеран труда.
В 1960 году окончил Тюменский государственный университет (тогда пединститут). После получения диплома первые пять лет трудился в глубинке. Был директором, завучем сельских школ. Затем на шестнадцать лет вернулся в свою альма-матер, где работал преподавателем, деканом, начальником учебного отдела, председателем профкома.
В 1981 году назначен заведующим Центральным районо, после — руководителем Тюменского гороно. С 1994 по 1996 годы — заместитель председателя комитета по науке и профессиональному образованию администрации области, следующие два года — заместитель главы Центрального административного округа Тюмени по социальным вопросам. В 1998 году создает городской информационно-методический центр, совмещающий в себе функции методической службы и штаба развития образования города, где сначала занимает должность директора, а в последнее время — его заместителя.
С 1991 по 1994 годы возглавлял постоянную комиссию по науке и народному образованию, был членом Малого совета Тюменского областного совета народных депутатов.