РЕКА И СУДЬБА ЕКАТЕРИНЫ КРЮКОВОЙ

Годы совместной жизни супруги Крюковы считают навигациями. У Екатерины Матвеевны их было восемнадцать, Леонид Александрович готовится к тридцать пятой. На большой воде росли их дети.
Романтика здесь в общем-то ни при чем. По крайней мере, Екатерина Матвеевна успела до замужества выучиться на пекаря и кондитера, по той и другой специальности у нее был высший шестой разряд. Она хотела бы кормить вкусным хлебом весь Нижневартовск, но эти планы перечеркнуло появление первого сына. Он родился инвалидом. Бесконечные поездки по больницам (даже до Москвы однажды добрались) сводились к одному печальному итогу: медики уверяли, что парень абсолютно безнадежный и предлагали оставить в клинике, намекая, что он может пригодиться «для науки».
Екатерина Матвеевна устала тогда на всех обижаться. А еще она понимала, что если взвалит на себя этот крест — больного сына — никто, кроме родных, плечо ей не подставит. И поступила так, как подсказывало ей материнское сердце. С ее помощью Женька жил двадцать шесть лет. А она за это время потеряла всякий сон. Проводя ночи напролет у кроватки мальчика, Екатерина Матвеевна решала для себя, как ей быть дальше, и надумала. Муж решение одобрил, ведь держаться вместе можно было только на реке.
Леонид Александрович еще мальчишкой просился в юнги и полюбил свою будущую работу крепко, слышать не хотел о каких-то других профессиях. Родители отправляли его учиться в пединститут, а он пошел в школу плавсостава, где и получил диплом штурмана. Вода — вот его настоящая стихия, и ничего тут не поделаешь, это Екатерина Матвеевна сразу поняла. А куда иголочка — туда ниточка, и пришлось переквалифицироваться Крюковой из хлебопека в мотористы. Зато старший сын был постоянно под присмотром, и она могла работать.
Ее труд на реке простым не назовешь. Подъем еще засветло, чтобы успеть накормить команду, отбой — ближе к полуночи. Вроде и женские выполняла обязанности: стирка, уборка, готовка, а не покапризничаешь, если настроение плохое — на берег не сбежишь. К «железу», правда, супруг не подпускал, просто механическую часть он вообще никому не доверял, но усталости и без того за навигацию копилась столько, что, казалось, всю зиму можно на печи лежать, ничего не делать, и то не успеешь отдохнуть.
Только ей ли об отдыхе-покое было думать? Другой бы на ее месте зарекся рожать детей, а Екатерина Матвеевна опять поступила по-своему: родила сначала дочь, потом сына, слава Богу, здоровых. А когда они немного подросли, сгребла их в охапку и снова на теплоход пришла. За восемнадцать лет она так привыкла к реке, что и сейчас при виде любого теплоходика сердце ее сжимается в необъяснимой тоске: так бы бросила все дела и поплыла... Но сейчас у Екатерины Матвеевны с рекой другие отношения. Сейчас она больше любит не равномерный шум работы двигателей, а тишину, в которой отчетливо различались бы шуршание стрекоз и разговоры лягушек. В общем, стала Крюкова заядлым рыбаком, с удочкой может проводить дни напролет, и вовсе не ради улова.
Зимой ее время занято другим, наконец-то появилась возможность поколдовать над пирогами. Пока Леонид Александрович готовит к навигации свое судно, Екатерина Матвеевна экспериментирует на кухне. Рецепт одного из фирменных пирогов: берется пшеничная мука плюс ржаная, а для начинки — куриное мясо и цветная капуста. Настряпав разных пирогов, она хранит их на балконе, в холоде, и за пять минут в микроволновке может вернуть им первозданную пышность.
— Вот, говорят, человек хозяин своей судьбы. Может, и так. Я, наверное, могла что-то по-другому сделать, только ходить клянчить — это тоже нужно натуру иметь, — озвучивает Екатерина Матвеевна давно сформулированные «про себя» мысли. — Пенсия по инвалидности первой группы у парня была сначала 5 рублей, потом 20, и все, на том спасибо: никакие дополнительные льготы я просить не стала. И полы пришлось мыть, и на теплоход потом пошла, стаж честно заработала, «ветерана ХМАО» получила. А оставь я сына в три с половиной года чужим людям и думай потом, какие опыты над ним ставят? С ума сойти можно! Я тут на приеме у кардиолога была. Врач посмотрел и спрашивает: «Что сердце так рано посадили, на психопатку, вроде, не похожи?» Объяснила я врачу свою ситуацию, он тогда и согласился: я их пациентом еще лет десять-пятнадцать назад могла бы стать с такой-то жизнью.
...Экстрима на воде хоть отбавляй. Команде капитана Крюкова по рекам приходилось проходить, когда до берега слева и справа расстояние меньше метра; в лесные озера заходить, где вместо бакенов — шесты, расставленные рыбаками-ханты; лед руками обламывать, чтобы пробиться к большой воде; «лопату» (трап для машин) кипятком отогревать... Ваха — это, конечно, не Обь, большой вал здесь — в редкость, но однажды, по дороге на Юганскую Обь, ветер такой разыгрался, что вода залила «КамАЗы», стоящие на барже...
Ни поэтом, ни художником Екатерина Матвеевна на реке не стала, хотя по природе своей она человек наблюдательный, и, когда настанет ее час рассказывать внукам сказки, бабушка Катя запросто может поведать о том, что видела на реке. И это будет очень интересно слушать.
— Я однажды видела, как ханты ставит сети — глаз оторвать невозможно, до чего все было красиво! — «репетирует» Крюкова, вспоминая свои навигации. — Во-первых, он совершенно беззвучно спускает облас на воду, сел аккуратно, ноги спрятал под лавочку... Берет весло и как-то так его заводит, что всплеска не слышно. Вот как мы гребем — шлеп, шлеп, и как он — красиво, плавно, а облас при этом, как стрела, идет ровно-ровно. Вот ханты сеточки поставил, обратно возвращается — в первую сетку уже рыба попалась. Мы как ее выпутываем? Все искололись, а он с колотушечкой в руках: рыбку — тюк, оглушил и выбирает спокойно. Разве такое можно забыть? А пожары лесные, когда деревья красно-оранжевые стоят, листьями играют, словно живым огнем? Да нигде больше такой смены декораций не увидишь, только на реке. А воздух какой чистый!
Одно плохо, от воды всегда холодно, одежды на нас было, как у кочана листьев. А все равно все испростужены: река — не суша, здоровье забрала — не спросила. Но и притягивает она посильнее всякого магнита. Леонид уже на пенсии мог быть, а чуть лед на реке зашуршит, пусть хоть камни с неба падают — все, он уже чемоданы свои собирает и — на полгода из дома. Это как нужно свою работу любить, чтобы про себя напрочь забыть?!
Санька, младший сын, тоже сейчас с отцом к навигации теплоход готовит. А ведь мог бы, как я, пекарем стать. Мы однажды идем с дачи, еле ноги передвигаем, руки в кровяных мозолях, и я про себя думаю: кто бы картошку в мундире сварил да чайник вскипятил, сил никаких не осталось ужин готовить. Подходим к дому, слышу — вкусный запах еды. Саша стоит у дверей с белым посудным полотенцем через руку, вроде как официант, и докладывает: «Мама, я тушенку с картошкой пожарил и пирог испек. Только соды в тесто я не четыре ложечки насыпал, а три...» Я стою, от счастья чуть не плачу: мальчишка рецепт в тетрадке посмотрел, а про дроби еще не знал. Пирог тот съели (уж какой получился), а на другой день мы с ним вместе другой испекли. Так и научился парень кашеварить.
Все идет от семьи. Слышу разговоры, что у кого-то дети то курят, то пьют, то колются, где-то там шарахаются... А с моими никогда не было проблем, просто они всегда были заняты. Я своим детям все говорила один раз. Они знали, что такое порядок, потому и не канючили, не отпрашивались на улице погулять, если некому было с Женькой остаться... У меня однажды спину так пересекло — вздохнуть трудно. Ребятишки побежали за меня полы мыть, а там как на грех вода в кране перемерзла. Так они снега на батарее натаяли и все кабинеты вымыли. Шурке тогда 14 лет было, а он толковал как взрослый. А в армию пошел, настолько нас оберегал от всех переживаний — я даже не знала, что у него аппендицит вырезали. Сказал: чего зря беспокоить, пока письмо дойдет, я уже поправлюсь, а ты расстраиваться будешь...
Сейчас Крюковы-старшие живут в Большетархово. Екатерина Матвеевна навела идеальный порядок в своей большой уютной квартире, развела диковинные сады. Коротать длинные вечера ей помогают тарховские переселенцы — лохматые беспородные собаки Фунтик и Семен, и старый кот Рыжий. Они мирно уживаются между собой и вместе с Екатериной Матвеевной ждут возвращения главы семьи. Только дома он бывает редко даже зимой, что уж тут говорить о поре, когда вскрываются реки...