С ЮБИЛЕЕМ, КОЛЛЕГА!

Первое апреля воспринимается с улыбкой — праздник юмора. Случайно ли совпадение, но у главного редактора информационно-издательского центра “Знамя труда” Николая Семеновича ДРОБОТА, тонкого знатока особого литературного жанра — анекдота и первоапрельских розыгрышей, день рождения приходится на 1 апреля. Но нынче особый случай — он празднует юбилей, а потому и серьезные размышления о жизни вполне уместны.
— Вы родились и выросли в селе Большое Сорокино, здесь же и живете, работаете, по сути, всю жизнь, исключая годы учебы в Ишиме, Свердловске, Тюмени и службу в армии в городе на Неве — Ленинграде. Так сложилось или это осознанный выбор?
— Здесь, наверное, уместна поговорка: где родился, там и пригодился. По окончании средней школы перед каждым из нас открылось много путей и дорог, тем более что выпуск 1965 года был экспериментальным — учились 11 лет, и профориентирование последнего года учебы позволяло смоделировать будущую профессию согласно желанию — кто избирал животноводство, кто педагогику, кто слесарное дело, кто электричество. Мне нравились уроки физики. Преподаватель Вера Алексеевна Вакуленко просто влюбляла мальчишек в свой предмет — друзья отдавали предпочтение механике, а я помешан был на электричестве. С него и началась моя трудовая биография в коммунальном хозяйстве. Служба в армии в военно-медицинской академии чуть было не перепрофилировала юношеский замысел — серьезно задумался над овладением профессией врача и уже готовился к экзаменам, как вдруг сильно затосковал по дому. И в первый же послеармейский год стал студентом Ишимского техникума механизации.
— Такой поворот не кажется ребячеством? Может, из-за вашего минутного каприза страна потеряла выдающегося доктора. Вообще долго сохранялось в душе детство?
— Пытаюсь вспомнить свое босоногое детство, глядя на внуков Захара и Антошу, и поражаюсь больше не сходству, а различию. Радио в виде черной тарелки на столбе, из которого деревня узнавали мировые новости, казалась нам чудом. Игрушки были самодельными — вырезали машинки из автомобильных шин, мастерили ЗИСы из дерева. Что замечательно — читали книги. За чтением засиживались допоздна, пока кто-то из взрослых волевым действием не “вырубал” керосинку. И почему-то казалось: чинился такой “произвол” на самом интересном месте. Подрастая, читали много приключенческой литературы, фантастики, исторических романов. Шести лет мать записала меня в библиотеку, а дед Порфирий следил, чтобы внуком прочитывалось все от корки и до корки. Дед считался грамотным, ибо два класса церковно-приходской школы имел. Ну как тут не полюбить книгу?
И на свежем воздухе мы резвились гораздо больше, чем современные дети: игры всевозможные, снежные крепости, походы, спорт — без этого не проходило ни одного дня. Мечтали о службе в армии, хотели быть солдатами, космонавтами, капитанами дальнего плавания. Дрались за право называться сильным и смелым. “Кержаки” шли стенкой на “колчаков” — почему такое прозвище придумали, по сей день в недоумении. Попасть с одной окраины села на другую можно было только проселочной дорогой, считавшейся нейтральной, там даже вполне дружески можно было общаться с “противником”. А пойдешь прямо по селу — бой неизбежен. В старших классах противостояние исчезало само собой. Как давно это было — и как быстро прошло! Современные дети играют в другие игры, у них другие кумиры, они часами просиживают за компьютером, их игрушки напичканы электроникой, и они во многих вопросах проворнее нас изначально. Я свой мобильный телефон даю на “отладку” внуку, а в компьютере эти пацаны с пеленок как рыба в воде. Где-то я завидую современным детям, но в нашем прошлом юным мечтателям простора было больше.
— Вы упомянули про кумиров. Хотелось подражать литературным героям?
— Да как сказать? Герои Марка Твена, Беляева, Фенимора Купера будоражили воображение. Но мы же дети послевоенного времени, и наши герои проживали рядом с нами. Это и близкие родственники, как дядя Ефим Знаменщиков, вернувшийся с войны весь израненный, и отец друга дядя Миша Фадеев. Это и молодогвардейцы, военачальники, как маршал Жуков. Юрий Гагарин воспринимался живой легендой. Было кому подражать, на кого равняться. Моим кумиром могу назвать и первого своего трудового наставника — электрика от бога Василия Григорьевича Комарова.
— Но в любимой профессии вы долго не задержались. С электрического столба да в кабинет райкома партии как-то умудрились.
— Хороший был, потому и честь оказали, учиться отправили в Свердловскую высшую партийную школу. А если серьезно — так устроена была жизнь: пионер, комсомолец, коммунист. В школе я общественной работой не очень увлекался, все больше спортом да духовым оркестром. А в армии секретарем комсомольской организации избрали. Идеей всеобщего равенства и братства мы со школьной скамьи были увлечены вслед за взрослыми. И в райком на работу приглашали в то время не для прохладной жизни. Будь ты простой инструктор или первый секретарь, главное — твоя работа, так нас учили в трудовых коллективах. В страдную пору “уазик” первого секретаря можно было встретить на поле и ранним утром, и поздним вечером.
— В 1985 году, оставшись без руководителя, коллектив газеты обратился в райком партии с просьбой направить вас редактором в “Знамя труда”. Для 80-х это редкий случай, когда журналисты инициативу проявили, радея за партийного чиновника. Вы не помните собственную реакцию?
— Почему же? Помню. Я к тому времени уже несколько лет курировал районной газетой, знал корреспондентов, печатников. Иногда бывал с журналистами в рейдах печати. Мне предложение показалось интересным, а трудности уже умел преодолевать. К тому же в помощи мне никто не отказывал. С большой благодарностью вспоминаю Николая Степановича Походуна, редактора “Ишимской правды”. К его профессиональной грамотности и житейской мудрости обращались многие новоиспеченные редакторы. В комитете по печати, а затем в департаменте всегда находил и нахожу поддержку руководителей и специалистов. Ну и, конечно, коллектив, который и в первые годы работы, и сегодня — главная опора.
— А помните, как этот коллектив тяжело пережил ваш уход в 1992 году на руководящую работу — председателем райсовета?
— Мне тоже было нелегко. Но когда тебе 40 с небольшим, ты полон сил, энергии и тебе предоставляется возможность взять новый рубеж, то жажда новизны заставляет сделать решительный шаг. Именно в должности редактора меня заметили земляки, оказавшие доверие на выборах в райсовет. Хотелось учиться дальше. За время работы в райсовете получил специальность юриста, окончив заочно юридический факультет Уральской академии государственной службы. И, кстати, в эти годы связи с газетой “Знамя труда” не терял.
— Вам предлагались и другие варианты для карьерного роста. Можно было неплохо устроиться, к примеру, на Севере. Оробели?
— Здесь не в робости дело, а в силе притяжения, наверное. У меня жена из южных краев, и каждое лето мы отдыхали на ее родине. Недели было достаточно, чтобы обойти всех родственников, подышать южным воздухом, поесть фруктов, а потом начиналась какая-то хандра: надо домой, да и только! Кстати, всех моих школьных друзей, кто, гонимый желанием перемен, уехал в дальние края, каждое лето тянет домой. В июле 2005-го мы собрались вместе и отметили 40-летие выпуска. Приятно, что все — и профессора, и ракетчики, и переводчики, и врачи — помнят свою школу, свое село, земляков. Приятно, что я могу их встретить здесь на правах хозяина.
— Один из ваших школьных друзей, доктор философии, читает лекции государственным служащим в Академии при Президенте РФ. А чьей жизненной философии придерживаетесь вы?
— Крестьянской. В ней правда и соль жизни: все — от земли, в ней наши корни.
— Такие глубокие мысли и чувство юмора как-то сочетаются?
— Они не мешают друг другу. Правда жизни бывает такой горькой, что порой и спасает от уныния вовремя рассказанная смешная история.
— Вас часто разыгрывают коллеги, друзья?
— Раз в году, 1 апреля. Я редко попадаюсь на прикол, но метко. Однажды так старался бдительность не потерять, что слух утратил. Вбегаю к первому секретарю райкома партии: “Вызывали? ”, а он удивленно на меня смотрит: “Что вы хотели?” В такие моменты в ушах сразу начинает стучать: “Первый апрель — никому не верь”, но разве шефу об этом скажешь?
— За годы работы в газете “Знамя труда” вам приходилось руководить не только творческим процессом, но и строительством домов для сотрудников, капитальным ремонтом здания редакции, подведением газа и т.д. Вы организовывали погрузку и разгрузку леса, работу строительных бригад. Откуда такие способности?
— Они из жизни. В сибирских селениях мужики всё умели делать и передавали это своим детям, внукам. А при финансировании проектов сверху дело остается за желанием и расторопностью.
— Ваше главное достижение к юбилейной дате?
— В личной жизни — мои дети и внуки: два мальчика и две девочки, а на работе — каждый день выхода в свет газеты “Знамя труда” и программы “Радио Сорокино” как рождение новой страницы в истории района.
— А что бы вы пожелали самому себе?
— Самому себе уже не получится. Я хочу быть счастливым, а для этого надо, чтобы были живы и здоровы близкие мне люди, чтобы больше шло хороших новостей с телеэкрана, чтобы в стране был порядок, чтобы культурнее был российский человек, чтобы можно было в завтрашний день смотреть уверенно, чтобы в современной армии служилось парням достойно, чтобы небо было мирным. И разве я хочу сверх меры?
— Я присоединяюсь к вашим пожеланиям и в завершение хочу напомнить: ведь 1 апреля!
— Понял. Поймал 60-летний мужик лягушку, посадил в банку. А она ему молвит человеческим голосом: “Отпусти меня, добрый человек! Я ударюсь оземь три раза и стану девицей-красавицей”. Мужик подумал, подумал и говорит: “Зачем мне в мои 60 девица-красавица? А вот говорящей лягушки ни у кого нет!”