ТАКОГО, КАК У НАС, ВЫ НЕ НАЙДЕТЕ НИГДЕ В МИРЕ

Краеведческий музей, кажется, знаком каждому тюменцу. Там всегда можно было поглазеть на бивень мамонта или экзотический древний костюм коренного северянина. Теперь старый музей носит красивое и гордое название «Городская Дума». Туда захаживают туристы, ну а наши земляки, кто более-менее разбирается в культурной жизни региона, судачат о том, когда наконец построят новый комплекс, который возводится, если не ошибаюсь, уже более десятка лет.
Объект сей располагается в центре города, и сам с годами стал похож на некий памятник архитектуры постсоветского периода. Однако сегодня шутки по поводу бесконечного долгостроя уже немодны: на объекте вовсю кипят строительно-отделочные работы, и можно говорить о сроках сдачи в эксплуатацию...
Разумеется, музейные экспозиции также станут иными. Планы — поистине грандиозные. О них мы беседуем с научным сотрудником Тюменского областного краеведческого музея имени И.Я.Словцова Павлом СИТНИКОВЫМ.
— Павел Сергеевич, расскажите хотя бы вкратце о ваших замыслах.
— Прежде всего, сегодня «направленность» музейного дела стала совершенно другой. Раньше считалось, что экспозиция должна быть грамотной — этот постулат ставился во главу угла. Сейчас на передний план выходит принцип «интересности», то есть людям, в первую очередь, должно быть все интересно. Однако понятие это не прописано ни в одной методичке или учебном пособии для музееведов. Поэтому мы, выражаясь на молодежном сленге, придумываем «прибамбасы», завлекаем посетителей «фишками».
Чем увлечь можно тех, кто пришел в зал археологии? Ну, расскажем о глубине веков, покажем то, это, а дальше? А мы устроим настоящую пещеру человека из каменного века. Причем туда можно зайти, раздеться, напялить на себя набедренную повязку и звериную шкуру, взять охру и порисовать на стенах, изображая из себя художника эпохи палеолита. Можно зайти в пещеру и с друзьями, сфотографироваться в этом удивительном «маскараде». Это называется «интерактивная зона» — люди не только смотрят, но и участвуют. Или возьмем зал природы. Вы окажетесь в 15-метровом туннеле — в таежной зоне, окруженные подлинными лесными звуками. Но перед этим вас основательно попугают в «черной комнате», с ночными обитателями леса. Филин ухает или волк воет — это ерунда по сравнению с тем, что вы там увидите и услышите. Советую иметь крепкие нервы.
Отдохнуть и прийти в себя вы сможете в зале релаксации, где мы хотим разместить живые аквариумы, но не с банальными «золотыми» рыбками, что в офисах плавают, а с представителями морской фауны и наших широт (а это медузы и бычки-рогатки Северного Ямала, морские тараканы), и южных. Здесь же, в этом зале, будет диковинная оранжерея, и будут кружиться в воздухе бабочки. Тут я столкнулся с проблемой — наших местных мотыльков не заставишь порхать зимой — не раз проводил эксперимент. Как зоолог, знаю, что у наших бабочек наступает диапауза (то есть в просторечии — спячка), а вот тропические экземпляры могут летать круглый год.
В следующем зале продемонстрируем сокровища подземных королей: хрусталь горный, изумруды, самоцветы. Покажем нефть, но не только в колбах, а как она появлялась из органики. Но это еще не все... Сорок миллионов лет назад на месте Западной Сибири было сплошное море. Мы сделаем маленькую лагуну (вода настоящая!). Как только появится посетитель (а это определяют специальные светодатчики), через секунду из воды вынырнет акулья голова, разинет пасть, щелкнет зубами и исчезнет. И наконец, самая свежая идея: «воронка времени». Это летающая тарелка, куда поместятся человек десять. На ней мы совершим путешествие в прошлое — напугаем мамонтов, повстречаемся с морским ящером, плюхнемся в современное болото. Аналог этого нашего «ноу-хау» есть только в Америке, но там сюжет — полная мешанина, а у нас он строго выстроен.
— Все это прекрасно, но, Павел Сергеевич, музей потеряет свои первоначальные функции и превратится в эдакий Диснейленд!
— Неправда. Так думать — ошибка. Все наши развлечения имеют под собой научную подоплеку, их конечная цель — познания! Во Флориде есть аттракцион, где действуют гигантская акула из кинофильма «Челюсти» и огромный робот из какого-то ужастика. У нас же идея не с фантастическим сюжетом, а научным! У нас не Диснейленд, а нестандартная подача материала — если же акульи зубы в витрине выставить, люди могут их просто оставить без внимания, а увидев живьем — навсегда запомнят. В Американском музее естественной истории есть скелеты динозавров, целое стадо африканских слонов, но там нет интер-активных зон. В Германии в музее современной истории много интересных приемов, скучный материал увлекательно подан, но опять-таки интерактивных зон нет ни одной. А у нас их будет аж больше 20. Аналогов нашему музею не будет не то что в России — в целом мире!
Вот пример. Лет 20 назад любой учитель биологии или географии мог запросто пригнать класс на экскурсию в музей — дети стояли, вытаращив глаза и раскрыв рты. Сегодняшних ребятишек изумить чрезвычайно трудно. Они выросли на Интернете, на высоких технологиях, кто-то с папой, мамой в Красном море с аквалангом успел понырять. А им нужно показать такое, чего они не видели вовсе. Мы проведем школьников в зал современной природы — познакомим с Северным Уралом, с его непредсказуемой погодой. Сияет солнышко, ни единого облачка — вдруг начинается гроза и ребят обливает дождик. Через 30 секунд — снова ясное небо. Радугу настоящую устроим. Прием — американский, но по функциям чисто краеведческий, причем финансово не затратный. По эффекту воздействия он намного превосходит текст учебника природоведения. Почти только что мы разработали проект экспозиции зала «Под мирным небом». Жизнь, работа, досуг в послевоенное время. Знаете, что будет гвоздем программы? Натуральный вертолет «Ми-2». Думали, что он у нас не поместится, но когда часть экспонатов решили перенести в музей нефти и газа, то нашли для этой машины площадь. Можно будет забраться в кабину пилота по винтовой лестнице, порулить — а ваши действия тут же отразятся на мультимедийном экране. Представляете, какое удовольствие?! Вертолет — это потому, что жизнь нашей области немыслима была без этого вида транспорта, ведь добраться в отдаленные уголки — поселки или месторождения — иначе было невозможно.
— Где вы возьмете этот «вид транспорта»?
— Надеемся, что какое-нибудь авиапредприятие нам списанный подарит. Музей ведь всегда существовал на «подарки». Вот, кстати, нам для этой же экспозиции требуются велосипед «Урал» сороковых годов выпуска и детская коляска, в которой катали младенцев 1950 года рождения. Может быть, у кого-нибудь на чердаке подобные раритеты валяются? Будем рады пленочному магнитофону, пылесосу 60-х. Вещи устаревают быстро. Каждый думает: «Мой ноутбук самый навороченный». А через 10 лет им можно будет только орехи колоть!
— Павел Сергеевич, возвращаясь к вопросу об интерактивных зонах, нельзя не заметить: ваши раритеты вроде звериной шкуры быстро истреплются, если столько народу ее постоянно станет надевать.
— А вы пробовали истрепать шкуру? Все равно, что толстенную солдатскую шинель. И потом, шкуру всегда можно сшить по древним технологиям. Сейчас, чтоб изготовить шкуры, денег особенно много не потребуется. Это в Петергофе выдают платья и фраки полутора — трехвековой давности — поддерживать их дороже обходится. В перспективе мы планируем тоже выдавать желающим одежду XIX века. Будет такая панорама: кусочек вымощенной булыжником улицы Царской, по ней прогуливается парочка: он — во фраке и цилиндре, она — в пышном кринолине. И фотограф сделает старинную фотографию — с тиснением на картоне.
— Можете ли вы похвалиться какими-нибудь редкими экземплярами?
— У нас есть скелет кита. Есть одежда южных ханты, сотканная из крапивы, с орнаментом. Есть буровой журнал Шаимского месторождения, где открыли первую нефть. Есть телеграмма об открытии нефти. Уникальный малахитовый столик. Хотим привезти с Севера балок-вагончик, в котором жили первооткрыватели нефти и газа, воссоздать их быт, тогдашнюю атмосферу. Наша цель — чтоб человек, попав в музей, провел в нем весь световой день и домой не захотел идти. Между прочим, все, что я вам рассказал, — это лишь 10 процентов задуманного.
— Павел Сергеевич, вы как бы «генератор идей» — являетесь одним из авторов проекта реконструкции. У вас куча организационных хлопот. С какими проблемами вы сталкиваетесь?
— Объем работы, конечно, огромный. Приходится устанавливать контакт с лучшими специалистами России, изучать передовые технологии хотя бы в ведущих европейских музеях, а значит, необходимы затраты. «Каша в голове» варится 24 часа в сутки. Но меня волнует другое. Сейчас такая ситуация, что один из экспозиционных корпусов нам принадлежать не будет — есть, к сожалению, такой вариант развития событий. Если это произойдет, все наши планы рассыплются как карточный домик. А ведь музей — это лицо города. Поэтому мы надеемся на прямую поддержку губернатора области.
— Как вы относитесь к скептическим высказываниям ученых о том, что ни в одном музее восстановить подлинную картину прошлого невозможно?
— Любые академические гипотезы через 30 лет обычно меняются. Мы не намерены пыжиться, доказывая, что есть истина. Мы — не университет и не обязаны руководствоваться только тем, что требует официальная наука. Мы не будем создавать учебник для вузов.