Момент истины на Курской дуге

Встречи с такими людьми, как Александр Георгиевич Колтунов, не проходят бесследно. Все время невольно ловишь себя на мысли, что это же счастье — однажды столкнуться с таким человеком и пусть ненамного, но заглянуть-таки в его непостижимую душу, что так сильно отличается от наших, сегодняшних...
Война застала его в Омске, где 17-летний Саша Колтунов только что окончил среднюю школу. Всем классом спортсмены-лыжники явились в военкомат и подали общее заявление. Их приняли и после прохождения медкомиссии оставили до особого распоряжения. А 25 октября вызвали в военкомат и отправили в город Барабинск, где располагался запасной 4133-й полк, который готовил лыжные батальоны специально для Москвы.
По окончании подготовки в составе 238-го отдельного лыжного батальона Александр прибыл под Москву. К тому времени наступление нашей армии уже началось и немцев погнали от столицы. Отходить им мешали лыжные батальоны, для чего, собственно, и были созданы. Затем батальон Александра перебросили на плацдарм в Кривцовске, где немцы удерживали оборону. В одной из атак он попал под снаряд и получил сильную контузию. На 13-е сутки, придя в себя в пункте медицинской помощи 60-й стрелковой дивизии, узнал, что его батальон уже сняли с плацдарма и перебросили в другое место. Его хотели отправить в госпиталь, но Александр отказался, предложив себя в качестве писаря в обмен на лечение. Командир санроты согласился и оставил его санитаром-писарем. А через два месяца уже подлечившегося Александра направили на курсы санинструкторов, по окончании которых назначили заместителем командира взвода санитарных носильщиков при той же санроте. А дальше был Брянский фронт, где в одном из боев он лично вытащил на себе двух командиров — 7-й и 9-й роты. Но в жизни каждого человека наступают такие моменты, когда требуется показать, чего ты стоишь. Такой момент для Александра настал на Курской дуге...
Их дивизия тогда стояла под городом Севском, где плотно засели немцы. 1 марта они заняли две деревушки (Малое и Большое Меркулово), тем самым как бы вклинились в оборону немцев. Обе деревни, находящиеся в низине, простреливались с высот пулеметным огнем противника. Раненые, как и местные жители, могли укрыться лишь в подвалах, где хранилась картошка. По ночам Александр со своими солдатами прочесывали окрестности и подвалы, подбирали раненых. Однако вывезти их из деревни оказалось нелегким делом. Верхняя дорога, что проходила на высоком месте, простреливалась немцами, а нижняя шла через болото.
Он помнит до сих пор, как накануне вечером одна из местных женщин раскинула ему карты и, помолчав пару минут, произнесла: “Ты останешься в живых, но ждет тебя долгая дорога через казенный дом”. Тогда он не придал этому значения, но, как оказалось, карты гадалки не соврали...
На следующий день по приказу командира роты Александр отправился за подмогой той нижней дорогой, прихватив с собой повозочного и еще одного солдата. Когда спустились к болоту, солдат увидел прямую дорожку через болото и ушел по ней, а Александр с повозочным пошел дальше, как планировали. Только, обогнув болото, они стали выходить к риге, как были тут же обстреляны немцами. Лошадь завалилась набок, а Александр вылетел из повозки, но тут же, быстро сориентировавшись, прыгнул в канаву и, не найдя повозочного, пошел по ней дальше.
Добравшись до командира батальона, передал просьбу своего начальника, и тот, отправив танки в подмогу, попросил Александра на пяти подводах вывезти раненых той же дорогой. Но, узнав, что немцы вот-вот начнут атаку, Александр помог уложить 25 раненых солдат в повозки и, проинструктировав повозочных, как нужно добираться, остался здесь. Подводы ушли, и вскоре ударили немцы...
Их было только пятеро... Немцы, уже ворвавшиеся в Большое Меркулово, сунулись к ним и получили отпор: Александр не жалел патронов. Когда осталась лишь одна лента, предупредил остальных, что нужно менять позицию, и они разделились на две группы. Александр с двумя солдатами, пытаясь проскочить на другую сторону деревни, выбежал на дорогу. Тут и нашла его первая пуля... Упасть ему не дали солдаты: так и тащили его под руки, а он все не выпускал пулемет из рук. Предстояла вторая атака немцев — на Малое Меркулово.
Понимая, что их сейчас просто перестреляют, Александр приказал солдатам залечь. Немцев оказалось не более полутора десятков, и они открыли по ним огонь. Противник развернулся назад как раз в тот момент, когда у Александра кончились последние патроны в пулемете. Увидев, что оба солдата погибли, Александр забрал у них автомат, документы и стал отползать. Сильно разболелась рука: оказалось, что в бою он не заметил, как его еще ранили и в плечо.
Он знал, что нужно иметь не только высшее образование, но и высшее воображение. Поэтому и не пополз к кустам у болота, где бы его не смогли отыскать свои. Единственной надеждой оставалась убитая лошадь: уж там-то непременно подберут. Александр дополз до большой воронки и спустился в нее. После короткого отдыха стал вновь выбираться наружу. Вдруг где-то близко хрустнул снег — перед ним стояли двое немцев. Что произошло дальше, Александр не помнит до сих пор. Видимо, автоматически он открыл по ним огонь, те — тоже стреляли в него...
Два пальца — пополам, ранение в голову, и Александр потерял сознание. Часа через два, придя в себя, он сразу же вспомнил про немцев, снова спустился в воронку, и уже до самого дна. Трясясь от холода в ледяной воде, он ждал появления немцев, но вокруг стояла тишина. Автомат остался на кромке воронки, и Александр стал подниматься наверх, но обе руки стали как ватные. Кое-как приспособив свой пистолет, взвел курок и высунулся из воронки. Сразу же увидел автомат: согнутый кожух и треснутый приклад спасли его от смертельного ранения. Осмотревшись, Александр увидел в кустах одного из тех немцев. Подполз к нему и убедился, что тот мертв. Повернув голову, увидел второго. Этот оказался еще живой. Глядя на Александра, немец пытался дотянуться рукой до своего автомата. Но он опередил противника: добравшись до немца, Александр приставил пистолет и добил его. А затем, преодолевая сильную боль, вновь стал ползти к убитой лошади. Но силы оставили его — разом отказали руки и ноги. Так и пролежал Александр на этом месте 18 часов, отморозив руки до локтей, пока его не обнаружили-таки наши.
И вновь судьба оказалась благосклонна... Александра привезли в Курск, откуда из госпиталя, как тяжело раненного, собрались самолетом переправить на “большую землю”. Когда началась погрузка, одному из ходячих раненых стало плохо и, уложив его на носилки, тот занял его место в самолете. Александра погрузили в другой самолет, а когда они взлетели, их “перехватили” немцы, и тот самый самолет, в котором он должен был лететь, был подбит.
В Ряжском госпитале по прошествии трех месяцев Александр пошел на поправку, начал ходить без костылей, когда к нему пришел вербовщик и уговорил пойти в училище минометчиков. Ведь Александр уже не был годен к строевой службе. Это был конец мая 1943 года...
По окончании учебы, уже в 1944 году, его вызвало руководство училища, как лучшему курсанту предложило дальнейшее трехгодичное обучение в Рязанском Краснознаменном десантном училище. Александр согласился, но после медкомиссии, которая признала его негодным, вернулся обратно. Руководство оставило его в училище командиром взвода, и до конца войны он обучал курсантов военным премудростям. Радостную весть о Победе Александр встретил здесь же, однако шумным праздником в училище ее не отметили: после торжественного собрания все вернулись к занятиям. А вскоре началась демобилизация...
Александра не отпускали. Его вызвали в отдел кадров и предложили поехать в Иваново, где стояла 201-я стрелковая дивизия, и сделать выпуск сержантов в полковую школу, после чего пообещали сразу же демобилизовать. Александр согласился, а после выпуска сержантов комиссовался и приехал в Тюмень. Здесь его сразу же пригласили работать в милицию. Сын сотрудника милиции, фронтовик — его приняли на работу без прохождения медкомиссии. Так Александр Георгиевич и проработал 27 лет в органах внутренних дел, будучи физически негодным к этой службе.
За эти годы он успел на отлично заочно окончить Ленинградскую школу милиции. Работа в органах оказалась его призванием, оттого-то и направляли талантливого, инициативного и принципиального Колтунова в самые слабенькие подразделения. Тюмень, Тобольск, Ханты-Мансийск, Конда, Ямал — куда бы ни забрасывала его судьба, он всегда в первую очередь думал о людях. Но это уже совсем другая история...
В октябре 1972 года 49-летний начальник Ленинского ОВД подполковник милиции Колтунов Александр Георгиевич вышел на заслуженный отдых. Однако, по-прежнему радея за дело, будучи одним из активнейших членов совета ветеранов ОВД и ВВ Тюменской области, он и сегодня продолжает оказывать посильную помощь не только в воспитании нового поколения сотрудников милиции, но и пенсионерам МВД.
После расставания с ветераном, Человеком с большой буквы, в памяти прочно осели слова, некогда прочитанные им у Льва Толстого: “Человек подобен математической дроби, числитель которой — это то, что он есть в действительности, а знаменатель — это то, что он думает о себе. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь. Если же знаменатель бесконечность — дробь равна нулю”. А можем ли мы, сегодняшние, так же четко определить свое место и, как наши ветераны, служить народу?...