Товарищ военврач

В школьные годы у Сергея Аверина было два увлечения, и они не мешали друг другу формировать личность мальчика.
Дед, Юрий Михайлович Аверин, до войны заведовал кафедрой в Тобольском пединституте. Он погиб в Великую Отечественную, оставив после себя богатую библиотеку и научные труды по истории. Сергей живо интересовался тем, как жили наши предки в древности и в средние века, мечтал об археологических экспедициях. И наверняка продолжил бы исследования деда, если бы не влияние родственников по материнской линии. А они в большинстве своем были приверженцы медицины.
Родная тетя Сергея Александра Степановна Таирова слыла основоположницей хирургии в древней столице Сибири наряду с Василием Васильевичем Мешковым, известным врачом. Бабушка сперва работала медсестрой в тобольской больнице, а после окончания Тюменского мединститута (в составе первого выпуска) — акушером-гинекологом в одном из родильных домов областного центра. Мальчик, по сути, вырос в стационарах, исподволь наблюдая за медицинской практикой родственников, наслушался их разговоров на эту тему, и, когда пришло время выбрать профессию, колебаний уже не было. Только медицина. Только хирургия. И только военная.
Почему военная? Во-первых, дед погиб, защищая Отечество. А во-вторых, все мужчины по линии бабушки-казачки служение Отчизне считали священным долгом. Драгоценные корни у Сергея Олеговича. И будут они питать еще не одно поколение Авериных.
После 4-го курса Тюменского мединститута отправился Сергей в Томск — именно там, в родственном вузе, был военно-медицинский факультет, готовивший специалистов для Вооруженных сил. Успешно окончил и получил направление в Краснознаменный Среднеазиатский пограничный округ. К месту службы прибыл с женой Натальей, врачом-педиатром, и восьмимесячным сыном Антоном.
На границе
Казахский городок Чунджа принял молодую офицерскую семью без особых почестей. Рядом — китайская граница. Обстановка напряженная. Беспокойные соседи то и дело заставляют пограничников вскакивать среди ночи по тревоге, держат в постоянной боевой готовности. Угроза танкового вторжения достигла апогея. В погранотряде каждый человек на счету и в любую минуту должен приступить к выполнению приказа.
Лейтенанта Аверина назначили руководить медицинским пунктом мотоманевренной группы. В ту пору пограничные отряды усиливались вот такими бронированными “кулаками”. И начальник службы капитан А.В.Свинарёв без промедления ознакомил Сергея с его обязанностями.
В Чунджинский отряд входили 14 пограничных застав и две комендатуры, численный состав — около двух с половиной тысяч человек. Все они, включая офицерские семьи, должны быть здоровы. Для того и существует медицинская служба.
Пожалуй, самым примечательным человеком в отряде был командир полковник Николай Филиппович Лукашевич. Про него ходили легенды. И молодой военврач смог в короткий срок убедиться, что у полковника врожденный нюх на нарушителей границы. Бывало, сидит в кабинете, беседует с офицерами, вдруг замрет, насторожится — и полетит на тот участок границы, где именно в это время происходит задержание нарушителя. Несколько раз сам лично проводил задержание. Рядом с таким командиром служить — одно удовольствие.
Впрочем, граница не терпит, да и не примет случайных людей — равнодушных, трусливых, ленивых. Здесь каждый должен быть уверен в товарище, и самому надо быть готовым прийти на помощь. Особый отдел не дремлет, и Аверин знал, почему его два месяца не подпускали к заставам: проверяли. Зато потом началась такая работа, что он за год службы всего месяца два в общей сложности видел семью.
Зону действия отряда условно делили на две части: горную и пустынную. От крайней горной заставы, что на уровне две тысячи метров над морем, 200 км до дома, от крайней пустынной — 240. Не наездишься! Вот и кочевала медслужба с одной заставы на другую, оказывая необходимую, а то и экстренную помощь. Случаи самые разные. То солдатики решили разнообразить свой рацион свежими грибочками — и отравились поголовно. То кого-то тепловой удар хватил. То воды неочищенной напились и получили кишечную инфекцию. А на одной заставе у офицерской жены начались преждевременные роды. И Сергей принял младенца, сам весь в поту от неожиданности и волнения, консультируясь по поводу действий у жены по телефону.
Возвращаясь на базу, занимался усовершенствованием своего хозяйства. Хотелось, чтоб походило оно на маленькую, но современную клинику. Оборудовал перевязочную, микрооперационную, операционную. Расширил штат. Восемь врачей — это уже сила. И хотя военврач Аверин обучен многопрофильной медицинской помощи, все же лучше, если зубы будет лечить стоматолог, с дизентерией бороться инфекционист, от стрессов избавлять психоневролог, а он, хирург, должен оперировать.
О том, что кроме хирургических операций есть еще и боевые, Сергей Олегович, конечно, знал. Но участвовать самому в них не приходилось. До поры до времени.
Горячий ветер Афгана
(фото2)В феврале 1984-го вызвал к себе командир и без особых вступлений сообщил: “Тебе, сынок, выпала большая честь защищать интересы государства на территории братской Демократической Республики Афганистан. Возражения есть? Нет. Не посрами нашего погранотряда. На сборы 24 часа. Желаю удачи!” Помолчав, добавил: “Может, какая просьба будет? Говори — выполним”.
Просьба у лейтенанта была одна: помочь жене с сыном уехать в Тюмень, к родителям. Вместе им будет легче ждать его с войны. Да и ему спокойнее.
Просьбу удовлетворили. И еще до того, как Наташа с Антоном ступили на тюменскую землю, военврач Аверин поступил в распоряжение командира маневренной десантно-штурмовой группы Восточного пограничного округа подполковника Рашида Ракимова.
Боевое братство, царившее в группе, приняло Сергея без колебаний. Здесь он нашел талантливых людей и удивительно храбрых солдат и командиров. Майор Павел Дементьевич Ушкалов, например, презирая опасность, ни за что не хотел снимать свои старые, еще энкавэдэшные погоны, по которым басмачи определяли офицера.
Во время обстрела он демонстративно вставал во весь рост и, поднося к глазам бинокль, с украинским акцентом приговаривал: “Ще не отлита та пуля...” И оставался неуязвимым.
Пройдя через высокогорный Мургаб, через пограничный Ишкашим десантно-штурмовая группа вошла в Афганистан на БМП с востока, там, где узкой полоской он граничит с Пакистаном. Начальник медицинской службы сводной точки “Гульхана” лейтенант Наиль Кабиров без лишних слов прямо в “хилтоне” (в землянке) вручил Сергею автомат и посоветовал никогда с ним не расставаться.
На первых порах его учили те, у кого уже был опыт войны. И он охотно принимал наставления.
Начальник боевой группы Николай Лепатов рассказывал, как вести себя, чтоб случайно не подстрелили. Наиль Яльмурзин учил правильно окапываться, Анатолий Рождествин — как метко стрелять. Сержанты Коля Дурновцев и Витя Рожов, в свои 19 лет уже бывалые бойцы, почти год воевавшие в горах, показывали приемы, о которых не прочитаешь ни в одном учебнике. Где они сейчас, боевые друзья-товарищи, вместе с которыми столько пройдено и пережито? А как бы было здорово встретиться, повспоминать.
Хотя бы ту, первую в жизни военного врача Сергея Аверина боевую операцию под названием “Хаттабская”, первый бой, первых раненых, жизнь которых зависела от его правильных, умелых действий.
Завершив операцию, группа ждала вертолет. Грузиться в обратную дорогу положено налегке, имея при себе минимум боеприпасов: патроны, гранаты. Все, что может детонировать, особенно мины, готовые к применению, необходимо уничтожить, чтоб не подвергать экипаж и себя лишней опасности.
Командир группы Валерий Логинов решил не тратить время попусту, а провести в полевых условиях мини-учения. Заложили мины в арыки и бабахнули наугад. Прилетев на базу, узнали, что этими случайными взрывами накрыли несколько вражеских укреплений. Командование удивлялось: как удалось так точно рассчитать и откуда знали про точки басмачей?
А во время Калай-Зальской операции, на которую вылетали тремя группами, кто-то что-то не рассчитал — и десантировались за 20 километров до цели. Пришлось топать с полной выкладкой по “зеленке”. Минометному взводу не под силу тащить все вооружение, и Логинов раздал каждому, включая медиков, у которых и своего груза достаточно, по четыре мины, связанные попарно шнурками, предусмотрительно закрыв колпачки взрывателей.
Дорога тяжелая. За светлое время суток преодолеть расстояние и воссоединиться с другими группами не удалось. Решили заночевать. Поужинали, выставили посты, задремали. И вдруг в ночной тишине — голоса. Постовые через приборы ночного видения определили, что прямо на них движется караван верблюдов. Впереди — разведдозор из трех басмачей. Двух наши бойцы сняли беззвучно, третьего захватили, но он успел подать сигнал своим. Открыли огонь по каравану. Кого положили, кто успел скрыться. На рассвете осмотрели место. Тела убитых афганцев и верблюдов, брошенные мешки с деньгами и оружием, куча индийских велосипедов.
Там же, под Калай-Залем, однажды высадились с борта прямо на рисовое поле и встретили ожесточенное сопротивление моджахедов. Вот тут-то и увидел военврач Аверин, на что способны бойцы в ультраэкстремальной ситуации. У гранатометчиков не было времени снять со спины свое тяжелое вооружение, и один из них упал на колени, уперся руками в землю, словно постамент для гранатомета, а другой ударил из его оружия, да так метко положил мины, что уничтожил всю цепь наступавших.
Что и говорить, настоящими профи становились десантники-штурмовики за короткий срок. Удивляли своими действиями и разведчики. Особенно запомнился сержант Казарцев. Молчаливый, увешанный боевыми наградами, он отправлялся в разведку с двумя такими же, как он, невзрачными на вид, прозванными “угрюмыми” парнишками. И всегда приводил или притаскивал на себе языка. Разведчиков тренировал Оскар Кинжаков и очень гордился, что его воспитанники немногословны и в совершенстве владеют приемами восточного единоборства и другими премудростями, необходимыми в разведке.
Познал Сергей Аверин, что такое горячий ветер “афганец”, когда в считанные минуты ландшафт меняется до неузнаваемости, превращая яркое солнечное утро в непроглядную ночь. Когда даже в укрытии нос, прикрытый рукавицей-верхонкой, забивает песком, дыхание перехватывает от нестерпимого жара и только слезами можно прочистить глаза. Попадал в засаду вместе со своим телохранителем — фельдшером Рыжковым и снайпером Санниковым, когда по ним внезапно открыли огонь с минаретов мусульманской мечети. Били разрывными из пулеметов Дегтярева. И сразу девять раненых в группе, один очень тяжелый. Оказывая ему помощь, Сергей впервые испытывал чувство бессилия, зная, что ранение смертельно, что спасти бойца невозможно.
Неправда, что врачи привыкают к чужой боли и чужой смерти. Настоящий врач всегда борется до конца, а если все усилия напрасны, умирает вместе с пациентом. Пусть не в буквальном — в переносном смысле, но это так.
Падение вместе с вертолетом — не такая уж редкость на войне. Не обошло оно и Сергея Олеговича. Возвращались с операции. Сели на борт, расслабились, считай, уже дома, кое-кто даже уснуть успел. Вдруг странный звук, хлопок — и чернота. Даже испугаться не успели. Оказалось, упали на рисовое поле, болотистая почва смягчила удар, но вертолет, потеряв хвост и винт, раскололся надвое. Все 8 офицеров и 12 бойцов остались живы, отделались ушибами. Самое страшное было — неизвестность. На чьей территории упали? Чем отбиваться, если окружат басмачи, ведь патронов в обрез? Вылезли из обломков “вертушки”, заняли оборону, сняли с машины станковые пулеметы, отправили разведку за языком.
Вокруг туман, ничего не видно. Вдруг луч прожектора пробил “молоко” над землей, ударил в глаза раз, второй, третий. Поняли: окружают цепью. Кто? Враги? Свои? И тут раздался родной русский мат.
— Вы кто?
— А вы кто? — с другой стороны. — Мы-то противовоздушная оборона, так вашу и разэдак. Нашли где приземляться!
Хохотали до упаду. Оказалось, упали на своем берегу реки Пяндж. Но самое смешное было позже, когда разведка притащила перепуганного, побитого, с кляпом во рту таджика, который, как только вытащили кляп, удивленно спросил: “Слушай, что делаешь, а?” Но не обиделся, а привел чуть не весь кишлак с лепешками и горячим чаем и даже музыкой, которая звучала, пока не прибыли пограничные машины.
Один против шестерых
После Афганистана военврач Аверин с отличием окончил интернатуру, работая в крупном алма-атинском госпитале, и через две недели снова был отправлен в Афганистан. Опыт первой командировки был признан весомым, его необходимо было закрепить и передать другим. Просился в свой погранотряд, а попал в Зардевскую операцию, во время которой панфиловское пополнение (бойцы из Панфиловского ПО) было вырезано полностью. Прочесывая кишлаки, десантники в двух первых встретили полное радушие местных жителей и желание сотрудничать, а в третьем попали в засаду.
Аверин работал в группе медусиления и занимался в основном хирургией. Трудно сказать, сколько жизней спас он за свое годичное пребывание на войне. Да он и не скажет об этом. Оперировал где придется и сколько необходимо. Спасал и спасал — таков долг военврача.
Потом возглавлял медслужбу в Чунджинском пограничном отряде, убедился, что административная работа не для него, зато подружился с талантливым эпидемиологом Владимиром Нагаевым, у которого была своя система предупреждения эпидемий, свой взгляд на эту науку.
Однажды наряд пограничников покусал дикий камышовый кот. Всех пятерых. Кота пристрелили, раны солдат обработали. Но Володя твердил:
— Кот — животное реликтовое, из Красной книги. Если напал на людей, значит, чем-то болен серьезно. Надо изучить и принять меры.
Провели исследование. Догадка подтвердилась. И если бы не своевременная вакцинация пограничников, трудно сказать, чем бы кончилось. А так ни один человек не погиб.
Отслужив два года в должности начальника медслужбы, Сергей Олегович поступил в клиническую ординатуру на кафедре военно-полевой хирургии при Куйбышевском мединституте. И по окончании получил новое назначение — на Камчатку. Пять лет проработал в госпитале Северо-Восточного пограничного округа. И с выслугой в 25 лет в звании подполковника ушел в запас.
Вернулся в Тюмень, работал во 2-й горбольнице, потом два года — в Ханты-Мансийске, снова в Тюмени. Сейчас он хирург-травматолог реабилитационного центра “Сибирь”. И тут надо бы поставить точку. А нельзя. Потому что сравнительно недавно с Авериными произошла история, о которой необходимо рассказать.
Сергей и Наталья не могли не пойти на открытие памятника воинам-афганцам. После митинга возвращались домой. Встретили группу парней, распивающих пиво. Видимо, чем-то не понравились им. Нападение шестерых нехилых недорослей было внезапным и жестоким. Сергея оглушили, ударив по голове бутылкой, Наталью повалили на землю. Придя в себя, Аверин бросился на помощь жене, раскидал хулиганов. Те пустили в ход ножи. Они не знали, что перед ними боевой офицер, кандидат в мастера спорта по борьбе, владеющий приемами рукопашного боя. Он получил 28 ножевых ранений, но защитил жену, обезоружил и задержал двоих преступников. Остальные позорно сбежали.
Искромсанная бандитским ножом левая рука не позволяет больше хирургу заниматься любимым делом. Но он остается верен врачебному долгу и продолжает служить людям, а значит, и Отечеству.