Пути-дороги Сергея Кочкина

В подъезде дома, построенного в 80-е годы по «совминовскому» проекту, чувствуется, к сожалению, разрушительная сила времени. Краска на стенах давно отслоилась, забыв, какого она оттенка. VIP-персоны, высокие чиновники городского и областного ранга, из квартир давно съехали. Жильцы попроще, заселившие освободившиеся просторные гнездышки, похоже, не тратят свои нервы на то, чтобы требовать от коммунальщиков проведения косметического ремонта. Жмут на кнопки лифта и торопятся домой. Есть дела и поважнее, чем запущенный пустынный подъезд...
(фото2)У хозяина двухкомнатной квартиры на третьем этаже недавно тоже случился хлопотливый день. Сергей Степанович Кочкин, в прошлом начальник планового отдела в объединении «Тюменьстройпуть», отметил 5 июня 2007 года завидный по человеческим меркам юбилей. Сергею Степановичу исполнилось 90 лет. Сдвинули вместе два стола и посидели в хорошей мужской компании. «Мальчишник» получился еще и потому, что супруга Сергея Степановича Нина Эрнестовна умерла 11 лет назад. Чтобы вино у юбиляра не горчило, старые друзья проявили солидарность.
Хороший хлеб долго не черствеет. Плановик Кочкин выстроил свою жизнь так, что стал долгожителем, находясь в хорошей форме. Никогда не курил, даже на фронте. Еще полтора года назад бегал утром по четыре-пять километров. «Десять кругов по стадиону — и порядок!» Жаль, конечно, что сейчас под боком стадиона нет, — его сменил космический ландшафт пешеходного бульвара с заимствованным у чужого города названием.
По давно сложившейся традиции ежедневно читает периодику. Недавно составил рукописные хроники своей жизни: дочери помогли с набором текста на компьютере. Заслуженный экономист РСФСР, почетный транспортный строитель и орденоносец С.С.Кочкин коротко и емко изложил историю строительства железных дорог в Тюменской области. Летопись, которая не умаляет его заслуг...
«13 января 1949 г. приказом Министерства путей сообщения организовано управление строительства «Абаканстройпуть», ныне «Тюменьстройпуть», и эта дата является днем рождения и моей трудовой деятельности после Великой Отечественной войны. Управление было организовано на базе спецформирований военного времени для строительства железной дороги «Сталинск-Абакан» и железнодорожной ветки к Абаканскому руднику...»
Коллектив, в который влился фронтовик, вводил в эксплуатацию восточный участок дороги «Абакан — Новокузнецк», железнодорожную линию «Красная сопка — Линево» к нефелиновым месторождениям для Ачинского цементного и Красноярского алюминиевого комбинатов, автомобильные дороги Горячегорск — Кия — Шаптырь, Абаза — Ак — Доурак, выполнял электрификацию Транссибирской магистрали Москва — Байкал.
Усилиями наших транспортных строителей была введена линия Абакан — Тайшет, ставшая заключительным звеном Южно-Сибирской «железки».
Много времени потребует одно перечисление ответственных сдаточных объектов! Кочкин и его товарищи рапортовали стране и правительству о пуске в эксплуатацию железных дорог Тюмень — Тобольск, Тобольск — Сургут, Сургут — Нижневартовск, Сургут — Уренгой, Уренгой — Ямбург. Резали алую ленточку в речных портах Тобольска и Сургута, на крыльце административного здания по улице Первомайской в Тюмени...
Это был непростой, но результативный путь. Напряжение интеллекта, характера и силы воли требовалось от всех: от руководителя до простого транспортного строителя.
«За Тобольском болот прибавилось, — бесстрастно свидетельствует автор хроники размером в несколько страниц, — зима стала еще холоднее, лето короче, но строители упорно продвигались на Сургут. Линия через Саяны была нелегкой, но то, что мы встретили на тюменской земле, не идет ни в какое сравнение: непроходимые болота, отсутствие местных строительных материалов. Не стану останавливаться на всех трудностях: строители о них знают, они встречались с ними и преодолевали их каждый день».
Тридцать с лишним лет назад главный инженер проекта дороги Абакан — Тайшет посоветовал Кочкину заняться оздоровительным бегом, дабы окончательно устранить остаточные явления осколочного ранения в ногу, едва не приведшего к ампутации конечности. Сергей Степанович заставил себя убежать от физического недуга и с завидным постоянством, в любую погоду, выходил на дистанцию жизни и здоровья. Целых три десятка лет...
Если годы перелистать, как тяжелый фолиант за стеклянными дверцами книжного шкафа, прорисуется четко выстроенная линия судьбы. Этот человек не прятался от ее ударов, хотя ему и прилетало прямо в лоб: об этом красноречиво свидетельствует небольшая вмятина над бровями — сидящий в черепной кости осколок другого снаряда. Его, твердолобого, не одолело, как видите, грозное оружие противника...
Родился Сережка в 1917-м в селе Благодатном, что в Северном Казахстане. В семье было семеро по лавкам и один не слишком прибыльный заработок отца. Степан Митрофанович был печником, умел вести кирпичную кладку. А хозяйство вели не знавшие покоя руки матери. Анастасия Илларионовна, жилистая старушка, умерла на девятом десятке, надолго пережив мужа. Если рассудить, то сын пошел в нее.
Расписавшись в получении комсомольской путевки, рано начавший взрослеть, Сергей был направлен на работу в рудник Бестюбе, где добывались цветные металлы. Вот что пишет мой герой в своих кратких, будто отжатых из пота и крови воспоминаниях:
«Нет, что ни говори, а вспоминать то время очень интересно. Это были годы такого высокого патриотизма и трудового подъема, что казалось, невозможное осуществлялось с поразительной легкостью! А дисциплина! А энтузиазм! А желание работать!»
В этих словах нет ни капли преувеличения. Когда на руднике Бестюбе открылся клуб, это был всенародный праздник. А праздник был результатом «вечеровок» после смены под землей, в шахте.
В 1938-м его призвали в Красную Армию. Закончил школу младших командиров, и вскоре международная обстановка осложнилась. Германия шагнула на польскую землю, занеся сапог над всей Европой. Боевое крещение новоиспеченный командир принял на Халхин-Голе, в жестоком сражении с японскими самураями на монгольской земле. «Не всех пощадила война, многие пали смертью храбрых. Время посеребрило наши головы, нарисовало морщины у глаз, но по-прежнему живы в памяти их подвиги».
В 41-м заканчивался трехгодичный срок армейской службы. Все мысли, естественно, были о доме, увидеть который удалось не скоро. 3 мая 1941 года их часть была погружена в эшелон, который из Иркутска двинулся на запад. Весть о нападении фашистов и на нашу страну пришла к ним в районе Семипалатинска. Прямо с колес, на белорусской земле, приняли с товарищами первый бой.
«Мне, как пехотинцу, много раз приходилось подниматься в атаку. Это нелегко: подняться в рост, когда смертельным металлом пронизан воздух. Больше всего запомнилось начало войны. Когда отступали с боями, оставляя города и села Белоруссии, Смоленщины. В трудных условиях, теряя друзей, наши бойцы первыми принявшие на себя удар фашистов, проявили мужество, героизм и отвагу».
За годы войны он был трижды ранен. Награжден двумя боевыми орденами Красного Знамени и медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина».
Участвовал в освобождении сел и городов Смоленской области, Орши, Минска и Гродно. Вместе с другими громила Минскую группировку немцев его 307-я стрелковая дивизия в составе Третьего Белорусского фронта. Освобождал Польшу, сражаясь в заболоченной пойме речушки Бебжа, севернее Варшавы.
На подступах к Кенигсбергу шли ожесточенные бои. Крепость, главные сооружения которой были возведены в XVIII веке, бомбила наша авиация. Гитлеровцы модернизировали старую крепость, усилив ее бетонными дзотами, установкой стальных и бетонных колпаков на форте. Первая линия обороны проходила в семи-восьми километрах от города, вторая — опоясывала Кенигсберг по окраинам, и, наконец, центр города с цитаделью бастионов в три-четыре боевых этажа. Три дня подряд на крепость сыпались массированные удары. 8 апреля 1945 года она сдалась.
Пехотинцы шутили тогда с артиллеристами: «Вы хорошо поработали. Может, доведете дело до конца и в атаку сходите за нас?»
Было ли страшно? А разве не страшно умирать молодым?
— Пуля просвистела у виска. Значит, эта не тебе предназначалась... Почему же ты все равно падаешь, где стоишь? Обыкновенная реакция на опасность. Инстинкт самосохранения.
Да, он поливал огнем врага из пулемета. Поднимал бойцов в отчаянном броске на сотню метров вперед. Знает, что враг пытался выторговать свою жизнь, маяча что-то на бегу и демонстрируя часы на цепочке...
Сергей Степанович, в откровенности которого я усомниться не могу, про свои боевые награды говорит единственное:
— Награды давались за операцию. И чаще, конечно, командному составу. В то время как героизм проявляли очень многие...
За плечами знатного дорожника, плановика, ценившего железный расчет и ее величество Цифру — Абаканский экономический техникум. Работу, родственную его специальности, избрали дочери Лидия и Надежда. Всегда на подхвате. Всегда, если что, рядом. У них давно пущены собственные корни в земле, которую защищал их отец.
...И бегут по дорогам поезда, как верный знак того, что жизнь продолжается.
P.S. Но подъезд в хорошем доме, где живут такие хорошие люди, было бы, на мой взгляд, неплохо освежить...