Территория покаяния

Нягань, седьмой километр, вагон-городок АТБ-14. Среди хибар, вросших по окна в землю, кривых улочек, отгороженных штакетником, самое приличное по размерам сооружение — здание бывшего детского сада. Точный ориентир — российский флаг на высокой мачте. Здесь располагается благотворительный фонд социальной и духовной помощи “Возрождение”.
Когда из дошкольного учреждения стали вывозить детскую мебель, думаю, жители окрестных домов перенесли шок: они узнали, кто займет эти “хоромы”. Врагу не пожелаешь иметь в соседях наркомана или алкоголика, а тут оба варианта сразу, да к тому же во множественном числе. Да деваться было некуда. Прошло семь лет. Многие о своем прежнем страхе давно забыли, а некоторые даже пересмотрели свое отношение к жизни вообще и к проблеме наркомании в частности.
Один из тех, кого, вначале заочно, так невзлюбили старожилы вагона-городка, был Максим Бондаренко. Пай-мальчик из благополучной семьи, прилежный ученик, побывавший в Канаде в составе школьной делегации, студент престижного Санкт-Петербургского вуза, сотрудник аппарата городской администрации — это все о нем, о Бондаренко. Но до приезда в Нягань этот молодой, перспективный, в меру амбициозный парень жил только одной заботой: где взять героин.
— Я был наркоманом со стажем: четыре года героиновой зависимости, доза 2 грамма в день, — чуть хрипловатым голосом рассказывает Максим историю своей жизни. — Честно признаться, плохо представлял себе, куда еду, но мне было абсолютно все равно. Как узнал? Парень знакомый в город вернулся, из Екатеринбурга, там есть похожий центр, колоться перестал, даже курить бросил, отношение к жизни поменял. Я смотрел на него и не верил, не верил, и все. При этом так сам устал колоться, давно хотел завязать, лечился неоднократно, но ничего не помогало....
И когда мне рассказали про этот центр, поехал без особой надежды. Но снова увидел людей, которые бросили наркотики. Причем не таких, что раз-два укололись и мама с папой их закрыли от греха подальше на реабилитацию, а которые лет по десять кололись, тюрьмы прошли, у которых кошмар что творилось в жизни. Я в глазах этих людей увидел доброту, увидел готовность мне помочь, причем не лицемерно, а в самом деле искренне. Меня это так зацепило! Я подумал: у них получилось, значит, и у меня получится, я тоже хочу. И что-то загорелось внутри меня. В общем, я остался...
Максим сделал паузу, будто хотел проверить реакцию на такое свое откровение. Два статных юноши в спортивных костюмах, бывшие с нами с первых минут встречи, тоже поначалу напряженные, разом расплылись в улыбке, когда поняли, что тюменский журналист готов их внимательно выслушать, и побежали на кухню готовить чай. Потом окажется, что они оба из “бывших”: Артема привезла из Нижнего Тагила мама, у Игоря от передозировки наркотиками отказали почки, его выписали из больницы инвалидом II группы... А Максим Бондаренко, директор благотворительного фонда “Возрождение”, продолжил тем временем свой рассказ.
— Реабилитация наша начинается с веры в Бога. Мы верим, что только Бог один может помочь человеку пересмотреть свою жизнь, ценности поменять. Если Божьи ценности приходят к человеку — он становится чище. Любой, необязательно наркоман. Я уверовал — и стал другим. На сегодняшний день уже пять лет не употребляю наркотики. Мне 30, я женился, Катерина вот-вот должна родить ребенка. Мы с именами уже определились: будет дочь — назовем Машей, сын — Мишей. Михаил — подобный Богу. Сильно, правда?!
Он снова перевел дух. Я задала ему вопрос, ответ на который предполагал возвращение в прошлое. Тут вернулись парни с чаем, разлитым по большим кружкам, и угощением — горсть шоколадных конфет на блюдечке, пряники. Ребята взяли по конфетке, присели рядом с Бондаренко...
— Я сначала курил анашу, еще в школе, так, из любопытства. Это не было явной физической зависимостью, хотя психологическая, наверное, уже тогда была. Просто это было смешно, прикольно, в наших кругах это расценивалось вполне нормально. А потом я поехал учиться в Питер, в город неограниченных возможностей, во всем, и наркотиков — любых, каких хочешь. Я стал экспериментировать, практически все попробовал, отдал предпочтение героину. Употреблял время от времени, чтобы расслабиться, я так отдыхал. Потом перевелся на заочное отделение, вернулся домой, устроился на хорошую работу, перспективы просматривались конкретные. Но в городе тоже появился героин. И когда мне знакомые говорили: “Что ты делаешь, безумец, остановись!”, отвечал, что конченым наркоманом никогда не стану, все под контролем. А потом я понял, что зависимый... Мне было 25 лет. Когда в Нягань собрался, отец в сердцах сказал: “Вернешься — убью!”, а потом, практически через год, он встретил меня на пороге квартиры, обнял и заплакал. Я понял, что меня простили...
Максим ездил домой навестить родителей. После девяти месяцев реабилитации он остался в фонде “Возрождение” работать. Многие поступают так же, только мотивы у всех разные. Кому-то некуда идти — нет документов, жилья, потеряна связь с близкими. У других все это есть, но они сознательно хотят остаться помогать товарищам по несчастью. Третьи боятся соблазна свободной жизни. Четвертые уже привыкли быть своим среди своих: здесь у них есть общая забота о пропитании, общая тема для разговоров и общая книга для чтения — Библия.
Правила тоже одни на всех, принять их нужно сразу — это и есть первое испытание. Для тех, кто остался, начинаются будни, в которых нет места назойливой пропаганде и агитации. Есть молитвенные собрания утром и вечером, чтение Библии, восьмичасовой рабочий день без перекуров. Отказаться от курения — одно из обязательных условий, такое же обязательное, как не употреблять спиртные напитки, не вспоминать о наркотиках, забыть все матерные слова... Умные люди головы ломают, пытаясь решать подобные глобальные проблемы, а здесь просто ставят человека перед конкретным выбором. Слабые остаются за порогом, сильные...
Казалось бы, откуда у наркоманов и алкоголиков взяться силе воли, если они когда-то не смогли справиться со своими пагубными привычками?! Однако, такие факты есть. Возможно, очень редкие. У “Возрождения” нет никакой рекламы, но их все равно находят жители Москвы, Ижевска, Свердловской области, городов и поселков Ханты- Мансийского округа. За семь лет работы здесь излечились более ста человек. Тех, кто не смог пройти полный курс реабилитации, за положительный результат не считают.
— Мы с ними контактируем, — сказал с улыбкой Максим, — и они сманивают всех наших невест.
Сам Максим нашел жену тоже в центре — Катя была волонтером, добровольным помощником.
Условия для проживания в центре спартанские. В некоторых комнатах кровати приходится ставить в два яруса, но самая большая и светлая комната отведена под столовую, здесь же проходят молитвенные собрания. Доброй мебели не хватает, зато есть спортивный уголок с тренажерами... Туалеты цивильные, но помыться можно только в бане. Телевизор в наличии, правда, смотрят его не часто, только “свои” каналы, где нет пропаганды секса и насилия (реалити-шоу “Дом-2" здесь считают полным развратом). На кухне постоянно звучит музыка, разумеется, не попса. На окнах нет красивых штор, ну и не надо, зато подоконники заставлены рассадой. Ремонт зданию требуется, и не только косметический, но это потом, первым делом нужно найти полмиллиона на крышу...
— Организация мы некоммерческая, никем не финансируемся, существуем за счет пожертвований, — “оправдывался” Бондаренко. — Слава Богу, что у нас в городе люди отзывчивые, не все, конечно, но в большинстве своем. Хозяйство подсобное мы имеем, за счет него тоже держимся, процентов на пятьдесят продовольственный вопрос решаем сами. Люди, которые бросают наркотики, у них сразу аппетит появляется, прям-таки зверский...
Хозяйство оказалось приличным: корова, лошадь с жеребенком, двадцать взрослых свиней, поросята, штук семьдесят кур, грядки под зелень, две теплицы. Картошку сажают на заброшенных дачных участках — свой большой огород решили оборудовать под спортплощадку. Просторную баню построили своими руками и свинарник, и это казалось странным — многие до “Возрождения” молоток в руках никогда не держали, а здесь научились. Жизнь заставила...
Трудотерапия — такое же обязательное условие, как чтение Библии. Работа на лесопилке за стройматериалы, разгрузка вагонов или помощь соседям по поселку практически за копейки — все хорошо, заработанные деньги пойдут на общие нужды. Женщины заняты приготовлением пищи, стиркой, уборкой, летом будут заниматься огородом, заготовками, словом, всем, чем занимались бы дома. Вот только ухаживать за детьми не смогут, хотя у некоторых они есть, но далеко.
39-летняя жительница Нижневартовска по имени Галина живет здесь уже восемь месяцев. Наркоманкой она стала в 22 года, когда собственной дочери исполнилось 5 лет. Причиной срыва стал развод. Свободная жизнь вскружила молодой женщине голову, случайные друзья-товарищи “подсказали” свой вариант бытия... На реабилитации Галина восьмой месяц, домой возвращаться не хочет. На здешней кухне она вспомнила, как варить борщи, и впервые в жизни пекла пироги, прежде как-то не доводилось...
— Мы стараемся занять каждого, не оставлять человека одного. Это помогает отвлечься от прежних дурных мыслей. Самое главное, чтоб у человека было желание изменить свою жизнь. Мы примем любого, если он сам этого захочет, даже если у него нет никаких денег, — заверял Бондаренко. — Вообще, у нас существует символическая плата, как пожертвование, ее вносят родственники. Но бывает, что люди приходят без гроша в кармане.
У нас недавно жил парализованный старик, звали его деда Ананий, хотя ему было лет 56. Абсолютно незнакомые люди позвонили нам, попросили забрать его из подъезда дома. Мы поехали. Первые дни он отсыпался-отъедался, в себя приходил, мы ему документы восстановили, чтобы в дом престарелых отправить. А потом с ним приступ случился, он в больнице в коме пролежал около трех недель, и мы стали молиться за его здоровье... Сейчас ему лучше, его перевели в неврологическое отделение.
На сегодняшний день в центре проживает 15 человек, если уплотниться, можно разместить в два раза больше. Сюда довольно часто заглядывают сотрудники паспортно-визовой службы и участковый инспектор — проверяют контингент; здесь бывают представители госнаркоконтроля — с ними фонд “Возрождение” подписал соглашение о сотрудничестве в сфере профилактики наркомании; представители партии “Единая Россия” приглашают участвовать в общегородских мероприятиях; окрестные мальчишки прибегают гонять футбольный мяч... В общем, они не одни, и жизнь их на виду.
— Человек обеспокоен, когда он не знает, что делать дальше. А если он знает, чем будет заниматься, он просто идет к своей цели. Люди, конечно, разные. Одни комфортно чувствуют себя в рамках наших правил, другие — нет. Кто-то пассивен, у других творчество и инициатива бьют через край. Они общаются друг с другом, делятся энергией, так и складывается коллектив, — подытожил разговор Бондаренко.
— Реабилитационный центр создавали люди протестанской веры, и мы тоже относимся к ней. Здесь мы говорим о Боге, читаем Библию, и люди сами видят, что Божье слово — это истина. У нас были случаи, когда взрослые мужики только по слогам умели читать, им не то что Библию — букварь нужно было в руки давать. И мы все сидели, терпеливо ждали, когда он главу вслух прочитает, и это тоже было уроком.
Бог нужен не только наркоманам, он нужен всем людям. Сегодня нормально жить ты не сможешь, если не будет Бога в сердце. Верущий не тот, кто на себе рубаху рвет, а тот, который делами своими доказывает. И без разницы, кто ты, католик православный или протестант, самое главное, чтобы ты был возрожденный от Бога человек.
На прощание Максим подарил мне Библию и посоветовал читать самую главную молитву в жизни — молитву покаяния. Здесь ее знают наизусть.