Декабрист Батеньков и инородческий вопрос в Сибири

О деятельности и судьбе декабристов в Сибири книг и статей написано немало, но об их отношении к инородческому населению, в общественно-политической литературе говорится скупо.
Вспомним нашего земляка, патриота Гаврила Степановича Батенькова, уроженца г.Тобольска, много сделавшего для развития Сибири, проведшего 20 лет в каземате Петропавловской крепости и сохранившего верность своим демократическим идеалам.
Г.С.Батеньков в движении декабристов занимает видное место. Он герой Отечественной войны 1812 г., храбрый офицер-артиллерист, друг и соратник генерал-губернатора Сибири М.М.Сперанского. Дружеские связи с братьями Бестужевыми, К.Ф.Рылеевым и другими декабристами привели Батенькова в ноябре 1825 г. в Северное общество, где он примкнул к демократическому крылу. Кроме дел инженера, капитана проектов железнодорожного транспорта Батенькова занимали вопросы общественно-политические, проблемы управления многонациональным населением Сибирского края, разработка российского законодательства и др.
При осуществлении реформы в деле управления Сибирью Сперанский и Батеньков исходили из того, что все беды в общественно-государственных делах — беспорядки, самовластие, множество злоупотреблений, воеводский произвол — происходили из-за отсутствия контроля, правильной системы управления, отсутствия законности. Как отмечали исследователи, “нигде чиновник не пользуется такой властью, как в Сибири, располагая имуществом и состоянием людей, нигде не существует менее обеспечения и гарантии для личности... Вековой административный гнет до Сперанского стоил крепостного права”. “Известный ученый-писатель и общественный деятель, автор крупных трудов о Сибири Н.М.Ядринцев писал: ”Особенно было печально положение инородцев, обреченных на притеснения, бедствия и, наконец, вымирание. Инородческий быт представляет самую мрачную картину местной жизни, и борьба администрации против угнетения инородца до последнего времени была бессильна".
Примечательно, что Батеньков является одним из авторов “Устава об управлении инородцев”, законодательного акта российского правительства. Интересный своей широтой и демократизмом, этот документ, принятый в 1822 г. (хотя и не был окончательно совершенным и реализованным), определил основные принципы и систему управления нерусскими народами Сибири сообразно их быту, обычаям, степени их развития, служил проводником политики царского правительства в течение столетия, обеспечив жизнедеятельность нерусского населения Сибирского края. Ведь именно в то время в инородческом управлении возникал все резче вопрос административно-политический, касающийся гражданского полноправия нерусского населения и гарантий закона в применении к ним.
В работе над сибирской реформой Батеньков, еще не будучи членом тайного общества, как многие декабристы, проявил себя сторонником сближения коренных жителей Сибири с русским народом. Он выступил множеством статей против реакционной политики царизма, рассматривавшего народы Сибири как “низшие”, “неполноценные”.
Сущность и значение реформы 1822 г. в Сибири отображены ученым-краеведом П.Словцовым еще в 1834 г. в работе “Прогулки вокруг Тобольска” и другими историками, такими, как М.П.Алексеев, Б.О.Долгих, С.С.Шашков, Н.М.Ядринцев и др.
Для того, чтобы доказать необходимость разработки сибирских законов, основанных на истории, этнографии, климатологии края, Батеньков проводил серьезные статистические исследования. Результатом его работы стала “Табель населения Сибири по климатам”. Поэтому Батенькова можно считать одним из основателей сибирской статистики. Правда, как утверждают некоторые исследователи, эти сведения двадцатых годов XIX в. по Сибири были приблизительными.
Сибирь давала Батенькову все новые факты для размышлений. Скрупулезно отбирал он данные о заселении земель за Уралом. Углублялся в историю родной страны, чтобы делать выводы, вполне современные для своего века. Ведь до “Устава об управлении инородцев” сибирские жители — самоеды (ненцы), татары, вогулы, остяки, юраки, буряты, карагасы, якуты, тунгусы, юкагиры, лапуты, коряки, олюторы, камчадалы, курильцы, а также иные — и в XIX в. жили по установленной для коренных сибиряков атаманом Ермаком в 1580 г. присяге: “...быть им под царскою рукой до веку, пока мест изволит бог вселенной стояти, и ясак им давать государю по все лета бесповоротно, а на русских людей зла никакого не мыслить и не творить, а которые похотят в его государскую службу, и тем бы его государственную службу служить прямо, недругам его государским не спускать... и самим им не изменять... и в иные улусы не отъехать, и во всем правом постоянстве стоять крепко и непоколемо до века”.
Административный произвол и злоупотребления воевод и чиновников по отношению к местному населению были такими вопиющими, что, проезжая по Сибири с ревизией управления, Сперанский писал Столыпину: “Если бы в Тобольске я отдал всех под суд, что можно было сделать, то здесь (в Иркутске) оставалось бы уже всех повесить”.
В Тобольской губернии уже с 1823 г. началась практическая работа по реализации положений Устава об инородцах. Нерусское население распределяли не только по вероисповеданию, но и по разрядам в соответствии с параграфами Устава. Татары, бухарцы и оброчные чувальщики были отнесены к разряду оседлых и обложены крестьянскими окладами, как у русских.
Хотя реформа до конца не достигла своей цели и была мало реализована, трудно переоценить значение инородческих волостных управлений в жизнедеятельности нерусского населения Сибирского края, созданных на основе реформы — Устава об инородцах, которые функционировали до установления советской власти. К моменту 10-й ревизии (1858 г.) в результате укрупнения в Тобольском уезде было 9 инородческих волостей, в Тюменском уезде — 5 волостей, в Тарском уезде — 5 и в Ялуторовском уезде — 2 волости. Даже в первые годы советской власти (до районирования в конце 1923 г.) в Тобольском уезде функционировало 6 татарских волостей, в Тюменском уезде — 5 и в Ялуторовском уезде — 2 волости.
После освобождения из тюремных застенков и ссылки Батеньков много путешествовал. Он ездил в Москву, Петербург, Варшаву. Многие современники находили в старом декабристе глубокий и острый ум, сказывавшиеся в его суждениях на разные темы. Полувековая творческая активность Батенькова, несмотря на все вставшие перед ним препятствия и постигшие его неудачи, не была бесплодной. Он оставил капитальные труды в разных областях знания (точные науки, этнография, языкознание и др.).
Серьезным вкладом Батенькова в российское законодательство являются также его проекты законов о сибирской ссылке — уставы о ссыльных и этапах и подготовленные к ним материалы. Самым серьезным материалом для составления уставов были “Записки о населении Сибири”. В проектах законов, разработанных Батеньковым, заложены самые прогрессивные идеи управления государством без злоупотреблений и коррупции.
Хотя имя Батенькова несправедливо не включено в блистательный ряд имен крупнейших поэтов-декабристов, он был незаурядным поэтом и автором многих критических статей. Его гуманизм и бескорыстие к окружению, стремление помочь благими делами своим землякам-инородцам отражены в его письмах и поэзии:
Подай мне сердце непорочно,
Исполнено любви к другим,
Чтобы ревностно, всегда и точно
К делам стремилося благим!
Чтоб трудности не опасался
Я в нужде ближним помогать,
Их счастьем бы восхищался,
Умел доброт их цену знать!