...И мертвые продолжают ждать

24 августа в деревне Брод Западно-Двинского района Тверской области состоялось торжественное захоронение останков 63 солдат, погибших в здешних местах в самом начале Великой Отечественной войны. Среди них — наши земляки. Это установили бойцы двух поисковых отрядов — «Кречет» из Тюмени и «Память» из деревни Брод.
20 августа, 1941-2007
(фото3)Ночь на 20-е августа 2007-го для бойцов поискового отряда «Кречет» выдалась по-военному тревожной. Представьте: те же западно-двинские ели и сосны, те же воронки и корни лесных деревьев, что за время вахт памяти стали уже просто лично знакомыми для ребят, вдруг заговорили, зашептали, затрещали, залаяли, застонали. Ребятам показалось, что неподалеку от их палатки происходит какое-то массовое действо. Будто кто-то ходит, но невидимо, будто листья шелестят при полном безветрии...
В дневниковой записи командира третьей танковой группы, входящей в состав девятой немецкой армии, есть запись, датированная 20 августа 1941-го: «Прибыла свежая дивизия». Речь идет о 246-й стрелковой, которая была сформирована из колхозников Омской области (в ее состав до августа 1944-го входил наш, тюменский, регион) и офицеров Ярославской области. Политдонесения, что сохранились в архивном фонде штаба нашей 29-й армии, позволяют уточнить: 246-я насчитывала 11040 человек. Как следует из документов, дивизия «была вооружена далеко не полностью, из положенных 54 пушек 46 мм имеется только 4». Не досталось сибирякам нужного количества танков, минометов, винтовок, а ярославцам... Большинство начальствующего состава не имело пистолетов. Между тем задача перед стрелками была поставлена сложная: 246-й предстояло прикрыть правый бок смоленского сражения — уничтожить Ильинскую группировку противника, где готовился плацдарм для наступления на столицу нашей Родины.
«Нах Москау — чай пить» — такими словами провожал каждый свой самолет немец, поселившийся в родительском доме Нины Тарасенковой.
— А жили мы тогда, — вспоминает Нина Григорьевна, — в Цикарево, в соседней с Бродом деревне. Бог помиловал: у нас такого ада, как в Броду, не было. А там была сплошная мясорубка: огонь — и с неба, и из-за каждого куста. В деревне Солово, а ее от Брода отделяла лишь речка Западная Двина, была церковь. Так вот, где-то там на маковке ее немцы замаскировали свой пулемет. И строчили, гады, по нашим, строчили-строчили... А некоторые из наших, веришь ли, шли в бой в домашней одежде — похоже, не всем обмундирования хватило. Что уж там говорить об оружии?! Голыми руками шли врага душить. А голыми руками... Это ж все равно что две дули скрутить за спиной — в ответ на слова немца «Нах Москау — чай пить». И все ж не сбылась немецкая мечта — не попили чайку в столице нашей. Сибиряки не позволили.
...Перед отходом ко сну бойцы «Кречета» совершают крестный ход вокруг палаток, что расположены в лесу, неподалеку от раскопок, которые они сейчас проводят в четырех километрах от Брода — в Андреевском. Вечером 19 августа 2007-го после такого ритуала командир Андрей Ковалевский попросил ребят... запомнить предстоящие сны. «20 августа — особый день для 246-й дивизии. Так что вам, возможно, могут присниться знаковые сны».
Удивительно, но факт: результат раскопок-находок знакового 20 августа — три медальона, сохранивших имена солдат 41-го.
Памятник солдату 41-го
Мечта о таком памятнике была озвучена в сентябре 2000-го. Родственники погибших в Западно-Двинском районе — омичи и тюменцы, побывавшие тогда в Броду на торжественном захоронении останков, верили, что и их родные власти не останутся в стороне от этого доброго начинания. На деле в долгу перед сибиряками считает себя только администрация Западно-Двинского района, располагающего довольно скромными финансовыми возможностями. На месте будущего памятника — звезда на постаменте, установленная семь лет назад рядом с братской могилой. Каждый год в конце осенней вахты в деревне проходит день сибиряка. Чтобы почтить их память, в Брод приходят и приезжают жители из окрестных населенных пунктов, руководители администрации района, депутаты районного и областного законодательных собраний. Нынче такой день проводился 24 августа.
Открывая череду уже традиционных мероприятий, председатель районного Западно-Двинского законодательного собрания депутатов Анатолий Евгеньевич Степанов сказал:
— Мы не в силах изменить законы природы — с годами стареют города и люди. Но мы можем сохранить и передать потомкам нашу благодарность всем, кто подарил нам возможность жить на мирной земле. И нашу память передать... Есть у поэта Марка Лисянского, воевавшего в здешних местах в составе 243-й дивизии 29-й армии, строчки, которые нужно бы знать нам, нашим детям, внукам, правнукам:
Речка Западная Двина,
Мне твоя неизвестна длина,
Но известна твоя глубина
И знакома твоя ширина
Там, где встал из далекого сна
Город Западная Двина.
Шла Отечественная война...
Каждый шаг ее, каждый шаг
По земле, простертой в огне,
Отдавался громом в ушах,
Отзывался стоном во мне.
До деревни — одна верста,
Мы идем к деревне давно.
За речной полосой — высота
Под названием Ильино.
Мы идем,
Мы бежим,
Мы ползем.
А верста — словно сорок верст,
Чернозем уже — краснозем.
И горит перед нами мост,
А команда одна:
— «Вперед!»
И огонь нас в клещи берет,
И дивизия — вплавь и вброд,
И двинская вода, как лед...
Оперативные сводки, боевые донесения позволили поисковикам восстановить картину августа 1941-го: «22.08. В 14:00 дивизия перешла в наступление и к исходу дня вышла на рубеж высоты 199,9. 23.08. с 5 часов части дивизии продолжали выполнять поставленную задачу по уничтожению Ильинской группировки. Противник прочно удерживал высоту 209,6, оказывая упорное сопротивление. 25 августа с 12:00 части 246-й стрелковой дивизии перешли в наступление. Всему участку фронта противник оказал сопротивление. Наступление успеха не имело. ...Потери 246-й с.д. с 22.08 по 26.08 составили: убитыми — 1020 человек, без вести пропали 205 человек».
— Все они — герои, — сказал А.Степанов, — потому что ценой собственных жизней истощили силы врага. И остались для нас вечной памятью. Тысячи погибших и пропавших без вести унесли с собой свои имена. И родные до сих пор не знают, где принял свой первый и, быть может, последний бой их солдат, в какой воронке, под какой елью он нашел свой приют. Вернуть их из небытия — такую благородную задачу поставили перед собой и успешно решают бойцы отрядов «Память» и «Кречет».
Итог совместного весеннего и осеннего поиска двух отрядов — 67 останков. Шестьдесят шесть лет назад эти солдаты окрещены одним огнем, в 2007-м отпеты и захоронены по христианскому обычаю. Десятки людей, прибывших в Брод на митинг, торжественное захоронение и поминальный обед, прежде чем бросить горсть земли на крышки гробов, согрели землицу в своих ладонях. А она в здешних местах и впрямь необычного, красноватого, цвета.
Пропавшие без вести просятся домой
С учетом вновь захороненных в братской могиле деревни Брод покоится 709 останков. Имена 370 из них неизвестны.
В числе блокнотных записей, сохранившихся со времени предыдущих командировок в деревню Брод, храню воспоминания местного жителя Василия Егоровича Журавлева. Они проливают свет на вопросы: почему солдаты оказались безымянными, почему герои, сражавшиеся за Родину до последней минуты своей жизни, вошли в «подозрительный» список без вести пропавших?
«После полудня фашистские пулеметы отдыхали. Вместо их стрекота в окна, двери, в каждую щель домов деревни Брод проникал стон раненых красноармейцев. Жители торопили ночь: только в темное время суток они могли подползти к своим. Раненых прятали в сараюшки да подполы, а убитых хоронили в первой попавшейся ямке или прямо в окопах и под прибрежными кустами речки Западная Двина, воды которой были красными от крови. Документы мы у них не вытаскивали, а куда их посылать, коль кругом немцы? Да и не до того было: дай Бог успеть укрыть набитых, хотя бы мало-мальски присыпать их земелькой». Эти воспоминания очевидца — все, что можно передать «по наследству». Рассказы непосредственных участников тех событий услышать не довелось. Мертвые молчат. А живые... Лишь однажды наши совместные с «Кречетом» поиски уцелевших стрелков 246-й увенчались успехом. Но, выслушав просьбу о встрече, тюменец, участник тех западно-двинских боев, ответил: «Не хочу вспоминать».
Мы поняли, не обиделись.
Борщевик, которым изобилуют местные поля и луга, отчего-то напоминает мне фрицев. Будто все еще шагают они в касках по нашей земле. Стеной, с автоматами наперевес. И эта картина заставляет ежиться от страха.
— А вам здесь не страшно? — безо всяких предисловий задаю вопрос поисковикам, в числе которых есть 12-летние мальчишки.
— Так мы же проходили специальное обучение. Если находим что-то из оружия — обращаемся к командиру.
— Слышала, что распорядок дня у вас — жесткий, а дисциплина — железная...
— Работаем с утра и до вечера. Хочется поднять как можно больше. Ну, сколько можно им тут еще лежать?
— Вы думаете, они ...чувствуют?
— Для нас они одушевленные, они — солдаты.
— Говорят, здесь копать можно где угодно — под каждым кустом убитые лежат...
— Копать нужно с умом. Прежде чем приступить к этому делу, мы изучаем военные документы, проводим разведку.
— Скажите, а какие чувства вы испытывали сегодня во время захоронения?
— Что мы здесь нужны. Что нас ждут. И кто-то должен...
Ответы я собирала по словечку — немногословными оказались ребятишки. Но лично для меня эта встреча с поисковиками эффективнее любой организованной беседы по патриотическому воспитанию.
(фото2)...День, наступивший после той памятной ночи на двадцатое августа 2007-го, оказался для «Кречета» необычайно результативным. Вместе с останками бойцов ребята подняли сразу три медальона. Редкая удача! И ее принято считать достоянием всего отряда — даже тех, кому «все время попадаются лишь фрагменты костей да гильзы». Но на этот раз ребята отступили от своего принципа — «именинником дня» называли Дениса Завьялова, у которого нынешняя вахта памяти — седьмая по счету.
— Вместе с Димой Неугодниковым 20 августа мы продолжили раскопки воронки, — рассказывает Денис. — Наткнулись на берцовую кость... Ивашка Юровских череп нашел. Ну мы и решили, что поднимаем одиночного солдата. А через несколько часов работы обнаружили три ключицы. Выходит, что здесь останки не одного, а двух человек. Стали расширять яму и вместе с костями подняли два медальона. Я и раньше находил такой «смертничек», но тогда, во-первых, было трудно разобраться, кому из погибших лично принадлежал медальон (это было захоронение нескольких человек), а во-вторых... Тот мой вкладыш не сохранил ни фамилии, ни имени, ни адреса солдата. А тут: два красноармейца и два медальона! Ну хоть один-то из них должен был открыться!
Процедура распилки медальона — событие, которого ждут с нетерпением. Однако работа эта — многочасовая и кропотливая. А сроки у вахты памяти — ограниченные. Хотелось успеть побольше поднять... Вечером 23 августа командир Ковалевский наконец предложил Денису:
— Посмотрим, какой подарок подготовили солдаты тебе на 16-летие?
Три медальона открывали 12 часов. «Завьяловские» вкладыши оказались читаемыми. Такое впечатление, что Василий Никитич Винокуров и Иван Никитич Бороздин из деревни Садовщиково Голышмановского сельского совета заполняли их не 66 лет тому назад, а совсем недавно. Третий медальон сохранил первую и последние буквы фамилии (Д...ИВ) Данилы Егоровича, 1907 г.р. из Молотовской области Карачайского района.
— Недостающие буквы установим с помощью экспертизы и будем искать родных Данилы Егоровича, — пообещал на митинге Андрей Ковалевский.
И не удержался — рассказал собравшимся о... совпадениях. Про то, что знаковое 20 августа подарило ребятам такие находки, про то, что торжественные мероприятия, намеченные западно-двинской администрацией на 24 августа, совпали с днем рождения Дениса Завьялова, и про то, что найденные этим парнем медальоны вернули из небытия фамилии двух наших земляков — жителей одной деревни.
...Иду по деревне Брод к дому командира отряда «Память» Надежды Сидоровой — поистине уникальной, добросердечной женщины, которая держит корову, чтобы напоить поисковиков молоком, сажает картошки столько, чтобы ее хватило на всех ребят, а еще она — поэт, музыкант, композитор и настоящий поисковик. Навыки этой работы пригодились ей в обнаружении единственной «точки» на своей оконной занавеске, с которой ловит связь с остальным миром сотовый телефон. Вот и иду «держать связь через Надежду». По дороге слышу обращенное ко мне приветствие женщин, сидящих на лавочке.
— Здравствуйте!
— И вам — добрый день!
— Слышали, что вы приехали из Тюмени? Когда вернетесь домой, кланяйтесь родителям ваших поисковиков. Таких хороших девчонок и мальчишек воспитали!
Кланяюсь... И от жителей Брода, и от родных погибших здесь в сорок первом, и от администрации Западной Двины. Во время митинга глава города Юрий Николаевич Орлов пожал руку каждого бойца из отрядов «Память» и «Кречет», вручил им благодарственные письма. В числе награжденных — Юля Ковалевская, Рома Бородулин, Коля Сильнягин, Ваня Юровский, Сережа Сизов, Денис Завьялов, Аня Рычкова, брат и сестра — Алеша и Наташа Пасынковы.
«Шли три героя с немецкого боя»
«Связь через Надежду» пригодилась в поисках родных Винокурова и Бороздина. По телефону мы связались с работниками Голышмановского музея Надеждой Николаевной Скаредновой и Любовью Константиновной Казанцевой, руководителем районного совета ветеранов Василием Павловичем Успенским, рассказали им про находки. Ребята оставались еще в деревне Брод, занимались раскопками и по-прежнему считали, что Иван и Василий из одной деревни — друзья, которые во время боя «были рядом, ну чисто, как Завьялов и Неугодников», а я по возвращении в Тюмень уже знала, что Винокуров и Бороздин — сводные братья.
... Пять сыновей было у Ефросиньи Антоновны Бороздиной. Троих из них — Павла, Ивана и Василия — она проводила на фронт в самом начале Великой Отечественной. И вскоре на всех, почти одновременно, получила похоронку.
Обезумела от горя мать. Вдове Ивана — Агафье Григорьевне пришлось поводить ее и к медикам, и знахарям. А младшие сыновья Ефросиньи Данил и Алексей никак не верили, что «все три их брата вот так взяли и сразу сгинули — ведь такими сильными были». И спустя много лет после войны они продолжали до самой своей смерти искать Ивашку, Васятку, Павлушку.
В День Победы бабушка Ефросинья усаживала «своих внуков от Ивана» — Галину и Витальку рядком и просила их исполнить песню «Шли три героя с немецкого боя, с немецкого боя домой». «И плакала-плакала, а рядом с ней в голос рыдали вдовы ее сыновей Агафья и Домна».
Эти подробности мы узнали благодаря председателю ветеранской организации села Голышманово, бывшему учителю истории Павлу Гавриловичу Юркову и руководителю школьного музея этого же села Любови Владимировне Винокуровой, которые добровольно вызвались побывать в Садовщиково. Побывали, встретились, поговорили со сродными сестрами погибших — Валентиной и Александрой, уточнили адреса прямых наследников памяти — детей Ивана Галины и Виталия.
Тот, кто все еще ждет своего солдата с войны, которая закончилась давным-давно, знает, как получать весточку от пропавших без вести. Сквозь слезы и бурю эмоций по телефону из Ставропольского края к нам пробивалась память детства и вечная боль Галины Ивановны Королевой — дочери Ивана Бороздина:
— Мы похороним папку рядом с мамой в Свердловске, она его всю жизнь ждала и любила. Но как разделить останки? Нет, это будет неправильно...
Братьев нужно похоронить рядом с бабушкой, она тоже ждала сыновей всю жизнь... Надо же: папка погиб в Западной Двине, а мы считали, что в Рыбинске. Кто-то маме по большому секрету сообщил, что видел там папу, возле водохранилища, во ржи. А через несколько часов ту рожь подожги немцы. И там был бой...
— Двести сорок шестая, — поясняю, — формировалась в Рыбинске.
— Вон оно, оказывается, было-то как... Благодаря поисковикам мы теперь знаем, что наш папка с 1912 года рождения. Раньше с братом никогда этим не интересовались, а потом — спросить было не у кого... Не знаете, какого числа он родился?
— Наверное, это можно уточнить с помощью архивных документов.
— Зато я точно знаю, какого числа отец уходил на фронт: 7 июля 41-го. В этот день у нас Виталька родился. Братик только-только успел появиться на свет, а папу уже ждут подводы. Прижал он ненадолго к себе сына и — вперед. А потом вернулся, опять прижал сыночка, дал ему имя — Витя, и попросил маму не избывать его (не проклинать, значит). Пообещал: «Может, вернусь». С финской-то войны папка вернулся — уцелел. Мы верили, что и немецкая пуля его минует. Боже мой, как же мы его ждали... И как выживали — без хлебушка — на траве...
...Если дети или внуки попросят вас рассказать «какую-нибудь страшную-престрашную сказку», не рассказывайте им про Змея Горыныча или Дракулу.
Расскажите про военную жизнь своих отцов, матерей, дедушек и бабушек. Она — пострашнее любой самой сказочной истории будет. И для души — чувствительней, и для памяти полезней.
Поиск продолжается
Поисковое движение в нашей стране насчитывает уже десятки лет. Были годы, когда бойцы выезжали на вахты памяти исключительно за счет своих средств. Сейчас эта работа финансируется из местных бюджетов.
А возможности у регионов разные. Выделенных денег порой хватает лишь на дорогу да «горючку». Но ребята готовы экономить на всем, «лишь бы только копать». Сейчас в России начали создаваться поисковые батальоны. Государству, наконец, стало стыдно.
— Как думаете, — адресую свой вопрос руководителю поискового движения Тверской области Андрею Титкову, — не превратится ли подъем останков по приказу в очередную акцию для отчета, задание, которое нужно выполнить «от забора и до обеда»? Ведь поиск требует души.
— Есть такая опасность. Но меня успокаивает договоренность о том, что на службу в эти батальоны будут набирать ребят, прошедших школу жизни в поисковых отрядах. Первые батальоны будут сформированы в Тверской и Московской областях. Кроме них в каждом регионе станет действовать свой поисковый центр — как представительство Министерства обороны. Хочу сразу упредить возможный вопрос... Центр — общественное объединение, приказы на нас не распространяются. Надеюсь, мы будем просто сотрудничать.
А пока в поисковый бой идут добровольцы, те, что считают себя в долгу перед солдатами, защитившими Родину от фашизма.
... После торжественного захоронения в деревне Брод бойцы отрядов «Кречет» и «Память» продолжили свои раскопки. Рядом с останками красноармейцев они подняли еще четыре медальона. Два из них удалось прочесть. Свои последние приветы родным еще в 41-м послали КОЛОСОВ ИВАН ЕМЕЛЬЯНОВИЧ (Ялуторовск, ул.Бобоновская, 10) и ОРЛОВ МИХАИЛ В., 1905 г.р. (Велижанский район (ныне Нижнетавдинский — Н.Т.), Глубоковский сельсовет, участок №1). Тех, кто примет эти приветы, просим откликнуться (тел. 46-15-51).