За стеклянной ширмой

В один из недавних субботних дней на моем рабочем столе зазвонил телефон. Сухим надтреснутым голосом абонент — очевидно, очень пожилой человек — сообщал мне как корреспонденту, что никак не может “отоварить” рецепты, выписанные врачом областного госпиталя для ветеранов войны и труда.
— Что, — спрашиваю, — опять лекарственный дефицит?
— Да не в этом дело, — отвечает абонент, — купить негде. Наша аптека стоит на инвентаризации. Предлагают идти за лекарствами в аптеку № 173, что на улице Осипенко областного центра. Пришкандыбал на костылях туда, да угодил как раз в субботний день. А отдел по обслуживанию федеральных льготников той аптеки ни в субботу, ни в воскресенье не работает. Ну почему так? — негодующе несется из трубки. — Город нашпигован аптеками, как арбуз семечками. Все они работают по 12-24 часа в сутки, без перерывов на обед и выходных дней. Я даже нарочно позвонил ветеринарам — работает у них сегодня аптека. Ну объясните мне: почему заболевшие животные могут получить экстренную ветеринарную, то бишь медицинскую, помощь, а я, инвалид и ветеран войны, — не могу?
И действительно: почему? Это недоуменно-рассерженное “почему?” не выходит из головы, звенит назойливо в ушах, взывает к действию. И автор этих строк ступает на тропу, протоптанную старым воином, тропу, устланную отнюдь не розами и даже не соломой. Проще было бы, конечно, позвонить по телефону обидчикам ветерана. Но хотелось посмотреть им в глаза, выслушать пояснения: каковы те форс-мажорные обстоятельства, понудившие аптечных работников оставить без жизненно необходимых лекарственных препаратов наиболее нуждающихся в них лиц на двое суток?
Первые шаги — в аптеку поликлиники госпиталя. Действительно, вот уже три дня она закрыта на инвентаризационный учет. Вывешенное объявление рекомендует пациентам обратиться за лекарствами в аптеку № 173. Путь туда некороток, но было бы за чем! Оказалось — незачем. У прилавков традиционных отделов — оживленно. Хворь ведь не считается ни с праздниками, ни с выходными. А вот в отделе для отпуска льготных лекарств чистота, порядок и... пустота. Кабинет заведующего учреждением тоже пуст. Суббота, выходной — это святое...
Что ж, как говорят: доживем до понедельника. И, слава Богу, дожили. Запасшись рецептом, выписанным для жены, пользующейся федеральной льготой, подхожу к заветному окошечку. Ура, оно открыто! Но ликование явно преждевременно. Моего лекарства нет в наличии и, возможно, будет оно только к концу недели.
— А, может, платное есть? — спрашиваю тихо.
— Девочки, — кричит фармацевт, — у нас есть платный “Моночинкве”?
— Есть, — отвечает оказавшаяся рядом ее коллега. — Стоимость около 250 рублей.
Делать здесь больше нечего. Беседа продолжена в кабинете заведующей аптекой. Р.К.Биктимирова рассказывает о сложностях в работе полугосударственного медучреждения, о недостатке кадров, их текучести.
— Федеральный отдел закрывается в субботу и воскресенье потому, — говорит Р.Биктимирова, — что болеет работник этого подразделения. Мы были вынуждены пойти на это.
— Но ведь ваше учреждение в целом работает по 12 часов в сутки без перерывов на обед и выходных дней? — спрашиваю собеседницу.
— Да, это так. Но мы собираемся скорректировать деятельность нашего коллектива с таким расчетом, чтобы наиболее рационально использовать рабочее время каждого сотрудника. И не допускать впредь выпадания из трудового графика любого подразделения.
— Ну а что? — размышлял автор этих строк. — Разве нельзя было подумать о целесообразности введения иного порядка и графика работы раньше? Ждать нареканий граждан?
И как-то поневоле закрадывалась мысль, что в сознании руководства этого учреждения существует две градации по качеству обслуживания своих пациентов — платная и льготная. Мысль эта упрочивалась, становилась почти осязаемой при взгляде на интерьер торгового зала. В отличие от других отделов с традиционным прилавочным оборудованием, дающим возможность свободного общения продавца с покупателем, в отделе федеральном рабочее место фармацевта отделено от клиентов высокой стеклянной перегородкой на металлических стойках, а сам фармацевт невольно напоминает собой дрессировщика, наблюдающего за своими питомцами. Загадку сооруженного полувольера разрешает Роза Камиловна.
— Знаете, какой народ эти пенсионеры? — говорит она. — Могут так двинуть костылем, что не обрадуешься!..
А ведь достаточная обеспеченность лекарствами, — подумалось тогда, — и доброе отношение к старикам вполне могли бы заменить эту стеклянную ширму. Добавить что-либо к этому — нечего и не к чему. Об оказании должных заботы и внимания к нашим старикам уже сказано и говорится в печати и на всех каналах телевидения так много и так убедительно, что выдавать на-гора еще одну сентенцию не рискну: засмеют. Хотя дело сие движется вперед с надсадным скрипом и со скоростью очереди за муниципальными квартирами. Разве что добавить вот это заявление — прагматичное, а главное, реальное — в моих силах: бухгалтерию редакции парламентской газеты прошу причитающийся мне гонорар за эту статью перечислить на расчетный счет аптеки № 173 для оплаты ремонтных работ — сноса аквариумной перегородки в федеральном отделе отпуска лекарств. Что сделает более доступным общение служебного персонала со своими привередливыми клиентами, поможет наверняка налаживанию взаимопонимания и благорасположению друг к другу.
P.S. К концу недели, а конкретно в пятницу, опять пошел “отовариваться” в аптеку госпиталя. Она снова закрыта. На два дня. Как вы правильно догадались — на инвентаризацию. На стенке объявление: пациентам с льготными рецептами обращаться в аптеку № 173, что на ул.Осипенко. Не пошел туда по двум обстоятельствам:
а) неизвестно, поступило ли мое лекарство; б) выздоровел ли фармацевт.
Пожалуй, доживем до понедельника.