Линии жизни идут на Тюменский Север

Творчество Анатолия Омельчука при значительной протяженности (30 лет) и жанровой многоплановости (репортажи, очерки, интервью, эссе, рассказы и повести, поэзия) отличается глубоким внутренним единством. Это единство обусловлено тематикой большинства произведений автора, которую точнее всего выражает автохарактеристика писателя — “родиновед”. Каждая новая книга Омельчука так или иначе связана с Сибирью и более всего — с Севером, Приполярным Уралом, поскольку именно здесь началась писательская биография автора: “Думаю, для всякого пишущего мои 20 лет Ямала (1967- 1987) — золотые годы, не каждому они счастливо выпадают по судьбе” (“Шанс России”).
(фото2)“Рыцари Севера” составлены из произведений разных лет. Самое раннее из них — цикл документальных рассказов “Рыцари Севера” — было опубликовано в 1982 году, последнее — в 2006-м. Однако композиция издания обусловлена не хронологическим, а скорее, смысловым принципом.
Показательно кольцевое построение книги — ее открывает документально-художественное повествование о Константине Носилове, а заканчивает серия очерков о ненецкой писательнице Анне Неркаги. Однако образы Носилова и Неркаги во всем противоположны, как могут быть противоположны люди разных культур, разных эпох, психологического склада. Как, наконец, изначально противоположны мужчина и женщина.
Герои других очерков — ученые, путешественники, промышленники, инженеры, литераторы, разделенные даже не десятилетиями — столетиями. Что их связывает? Что общего нашел автор книги в характерах и судьбах своих персонажей, например, первого исследователя Полярного Урала Василия Зуева и создателя хантыйского алфавита Петра Ефимовича Хантазеева? Линии их жизни пересеклись только в пространстве, поскольку одни его исследовали, покоряли, а другие хранят и одухотворяют. Это пространство — Северный Урал, Крайний, или “Нежный”, по определению А.Омельчука, Север — зона конфликта, который можно преодолеть только диалогом как совместным путем к истине. Отсюда, возможно, исходит и тяготение к диалогичности в структуре повествования. Причем диалогичность проявляется в сложных и далеко не всегда очевидных формах: иногда в полярности персонажей (Носилов и Неркаги), иногда в вопросах и довольно странных ответах на них: “Вклад-то в науку солидный?”
Здесь на пленке слышится откровенный смешок моего собеседника:
— Я думаю, это не та тема, которую мы сейчас могли бы плодотворно обсуждать (“Горы — праздник геолога”).
Иногда — в постановке таких вопросов, на которые читатель должен найти ответ, опираясь на собственный опыт жизни в Сибири: “Кто здесь помнит о нем?” Но определенность гражданской и нравственной позиции составляет основополагающее свойство произведений Анатолия Омельчука. Возможно, это делает их несколько архаичными на фоне постмодернистского релятивизма этических и эстетических ценностей, но зато гораздо более человечными.
Сквозные темы всех очерков — тема о глубинной ценности Севера и человеческой цене открытия. Самые драматические страницы книги рассказывают о жизни, отданной за новое знание, о подвиге, совершенном во имя Севера и во имя Науки, будь то подвиг путешественника, преодолевающего ледяные пустыни, или подвиг кабинетного ученого. Порой литературные параллели напрашиваются сами собой: герои Омельчука напоминают героев Джека Лондона по одержимости Севером, по “воле к жизни”, стойкости характера. Но автор, судя по неоднократным напоминаниям, больше ценит русскую литературную традицию: он сравнивает своих персонажей с Дерсу Узала и видит в них не только порыв к действию, но и глубокое спокойствие души, обстоятельность и мужество, не требующее громких представлений и похвал. “Резервы человеческого духа” поражают и в ленинградских филологах, создателях национальных алфавитов для народов Крайнего Севера, и в русских путешественниках, умеющих “угрозою смерти” мобилизовать каждого участника экспедиции.
По жанру “Рыцари Севера” — книга-эссе, отражающая субъективный (личностный) взгляд на историю, точнее — это повествование о личном вхождении в историю, о ее живом ощущении в настоящем. Поэтому автор так апеллирует к сегодняшнему опыту, удивляя читателя не столько знанием фактов (хотя широта кругозора повествователя несомненна), сколько умением найти необычный ракурс для восприятия: “Как известно, Обдорск — единственный в мире город на Полярном круге. Но до Иванова и Ковальского ни сами обдоряне, ни другие россияне об этом не ведали” (“Мужество здесь обычно”). Герои очерков присутствуют в северном ландшафте, каким мы его знаем сегодня. Можно сказать, что сюжетами “Рыцарей Севера” стала борьба за историю, за то, чтобы прошлое осталось одушевленным, многообразным, наполненным смыслом.