Анжелика Тaланцева: "Мы шли через тернии к звездам..."

Тюменскому хору “Ренессанс” исполняется 10 лет. В преддверии этой даты (а юбилейный концерт пройдет в филармонии 11 ноября) у всего коллектива приподнятое настроение. И в особенности у его создательницы и дирижера Анжелики Таланцевой. За несколько дней до праздника она пригласила к разговору журналистов и даже приоткрыла немного завесу тайны, рассказав о том, какой сюрприз приготовил хор для своих поклонников. На встречу также пришли солист филармонии и баритон “Ренессанса” Александр Цинько и заместитель генерального директора филармонии Раиса Пшеничная.
— Мы подошли к своему юбилею с удивительным настроением, — сказала Анжелика Львовна. — Наш коллектив дожил до такой даты! А это было непросто. Мы шли, можно сказать, через тернии к звездам. Думаю, что наш путь будет еще долог, ну а мы будем совершенствоваться.
— Какие же тернии встретились вам по дороге?
А.Т.: Их было достаточно много. Профессиональное искусство — вещь жестокая и сложная. Изначально у нас был очень маленький состав. Начинали с 16 человек. Сейчас в коллективе уже 48 артистов. Вскоре, думаю, дорастем до капеллы — 60 человек. Тем более что руководство филармонии и правительство области идут нам навстречу. А ведь было время, когда нас не финансировали, но мы все-таки не распались. Не хотелось расставаться. Помню, пошли в “Сибрыбпром”, дали там концерт, нас угостили рыбой. Мы эту рыбу на морозе да с водочкой! — отметили концерт. И уже тем более решили не расставаться! Потом пошли в БКК. Там выступили. Нам каждому подарили по тортику. Мы были довольные! Вот много ли надо людям? Только вдохнуть в них толику бодрости, чтобы они почувствовали — все будет нормально. И, конечно же, мы всегда будем благодарны Михаилу Бирману, который пригласил нас в филармонию. Если бы не он, мы могли бы не состояться.
— Где же вы кадры берете?
А.Т.: Всюду. К нам приходят из Академии искусств, с музыкальной кафедры педагогического института (ТГУ), училища искусств. Идут с большим желанием. Но остаются не все. Только те, кто принимает наш темпоритм, справляется с большим объемом работы. Есть у нас “свежая кровь”, есть и зрелые профессиональные исполнители. Недавно пришло пять мужских голосов: теноры, басы. Я начинаю паниковать, когда два-три человека уходят. Но внутренний голос успокаивает — дело-то не разрушилось. Коллектив был, есть и будет. И я должна сделать так, чтобы на место ушедших пришли десять человек. И они приходят. Буквально недавно нас было 35. А сейчас уже 48. Может, через месяц будет 55. Кто недавно пришел, попал в очень жаркую пору. В горячку, можно сказать. Они не знали, за что схватиться. Успокоила, сказала, что месяца два трогать не буду. Пусть входят в репертуар. А потом я их “пощупаю” на репетициях.
А.Ц.: Такие вузы, как Академия искусств, должны ковать кадры для профессиональной концертной организации. Так происходит во всех больших городах. В Новосибирске есть кузница кадров для оперного театра, оперетты и симфонического оркестра. В Тюмени все как-то не так. Странно... Я вот думаю, почему люди не понимают, что работать в профессиональном хоре в филармонии почетно?!
Р.П.: Александр Кондратьевич, не забывайте, когда люди узнают, какой оклад у артистов, они начинают сомневаться...
А.Т.: Нет, Раиса Иосифовна, дело совсем не в том... Не такие уж плохие оклады у артистов. А денег, сколько их ни получай, много не бывает. К тому же, напомню, у нас не шоу-бизнес. Я говорю своим хористам: “Кому-то денег мало? Идите торгуйте булками, если вы не больны высоким искусством!” Человек я очень жесткий в работе. У новичков, которые приходят в коллектив, происходит внутренняя ломка. Кто-то не выдерживает. А вообще людей я уважаю, ценю и люблю. Мне каждый дорог. Но когда начинаются выкрутасы, разговор у меня короткий.
— За десять лет в хоре наверняка сложились какие-то традиции...
А.Т.: Да, их много. Так вышло, что у нас нет лишних людей. Если человек по каким-то своим личностным качествам не может принять общие правила, он уходит. Потому что коллектив — единое целое. В наши традиции входят открытие и закрытие сезона, Новый год, на который мы всегда устраиваем бал-маскарад, пишем сценарии, наряжаемся в костюмы и отмечаем праздник в хоровом классе. Мы прекрасно отдыхаем, но и с огромным рвением умеем работать. График у нас плотный, жесткий. И загруженность с течением времени только увеличивается.
— Какие сюрпризы вы приготовили зрителям, которые придут на ваш юбилейный концерт?
А.Т.: Не буду раскрывать все секреты... Но кое-что расскажу. Наш хор впервые обратился к жанру музыкального театра. И второе отделение концерта — так называемое шоу — пойдет нон-стопом, без объявлений. По сути это будет музыкальный спектакль.
— И кто же выступил в роли режиссера-постановщика этого действа?
А.Т.: Мы пригласили Владимира Огнева, заслуженного артиста России из Москвы. И в июле в 36-градусную жару мы две недели, обливаясь потом, делали программу. Просто понимали, что, когда начнется сезон, не успеем. А ведь могли уйти в отпуска. Но была свободна большая сцена. И мы пластались. Труд колоссальный. Артисты хора не поют, как принято, статично. Люди привыкли, что певцы в хоре стоят навытяжку и поют. А здесь они покажут себя в ином жанре. Будут двигаться по сцене, выражать чувства и эмоции. Для постановки хореографических элементов мы пригласили Валерия Арцера, руководителя ансамбля “Зори Тюмени”. Думаю, у нас получится удивить зрителя. Как сказал Михаил Бирман: “Это будет шок!”
— Расскажите о ваших поездках. Где коллектив успел побывать за время своего существования?
А.Т.: Мы ездили в Уфу, Салават. Вообще, проехали по Башкирии. Тогда мы отмечали 5-летний юбилей. Поездка получилась очень интересной. Много ездили по югу и северу области. Были в Екатеринбурге в прошлом году. Сейчас у нас есть предложение поехать в Пермь и выступить с симфоническим оркестром. Если все получится, то весной обязательно съездим.
Р.П.: Мне бы хотелось сказать, что за последние пять лет хор “Ренессанс” из подростка превратился в могучего великана. Этот рост настолько явственен, что, кажется, коллектив взрослеет на глазах. Он растет не только количественно, но и качественно. В мастерстве и яркости исполнения, в чистоте звучания, в понимании произведений. Имея в запасе множество программ, варьируя ими, артисты хора много выступают. И поют не просто для того, чтобы петь. Они просвещают! А как они друг друга любят и уважают! Это одна большая семья. Самый дружный коллектив в тюменской филармонии. Удивительно, что такая маленькая женщина смогла сплотить вокруг себя столько людей.
— И как же ей это удалось?
Р.П.: Я давно хотела у нее спросить... Действительно, как? И ведь никогда не жалуется, не стонет...
А.Т.(смеется): Никакого секрета нет. Просто нужно любить людей... Конечно, я к ним очень требовательна, но так ведь и к себе тоже.
Р.П.: Таланцеву слушаются из глубочайшего уважения к ней как к человеку, личности, профи. Она — атомоход, движется, разбивая препятствия.
А.Т.: Когда мы выступали с Аль Бано (у нас был очень интересный концерт), от него шла такая колоссальная энергия теплоты! Нас просто сносило. Я три дня не могла спокойно жить. Все бежала куда-то с шальными глазами. Эмоциональный подъем был у всего коллектива. С маэстро было очень интересно работать. Я поделилась с артистами своими ощущениями, и они сказали, что с ними часто происходит то же самое, но уже из-за меня. Кстати, энергия, которая “сносит”, может быть не только позитивной, но и негативной. Бывает и такое. Но это наш труд.
— С кем еще из знаменитостей, кроме Аль Бано, вам доводилось выступать вместе?
А.Т.: В начале творческого пути мы вышли на сцену со Спиваковым. Делали совместно “Антиформалистический раёк” Шостаковича. Запрещенное в советские времена сочинение. Хору тогда был всего год. Спиваков тогда сказал про нашу работу: “Интеллигентно, профессионально, музыкально”. И мы теперь об этом говорим на протяжении 10 лет. А Аль Бано, помню, за кулисами все время целовал меня в лоб и говорил: “Гранд пиккало”.
Р.П.: “Гранд пиккало” означает “великая маленькая”.
— Вопрос к Александру Цинько. Вы начинали как солист филармонии, сейчас много времени отдаете хору. Чем для вас является хоровое пение?
А.Ц.: Еще в училище я пел в хоре четыре года. Занимался как дирижер-хоровик и попутно как вокалист. Поэтому, когда Анжела встретила свою однокашницу и они задумали создать камерный хор, я подумал, что надо супругу поддержать. Вступил в коллектив и прирос к нему, потому что люди там подобрались замечательные. Сейчас себя уже не мыслю без хора.
— Говорят, хоровое пение обладает целебным действием. Вы не ощущаете?
А.Ц.: Да. Иногда даже слезы на глаза набегают, когда слышишь классный аккорд. Сразу в душе что-то расцветает.
А.Т.: Такое со многими происходит, это правда. У нас были концерты в Уфе, и люди рыдали. Я говорю: “Вы что делаете? Мы стоим на сцене! Артисты не должны плакать!” А вот плачем...
— В вашем репертуаре много духовных сочинений зарубежных и отечественных авторов. Были ли у вас какие-либо проблемы в освоении этого пласта музыки?
А.Т.: Проблемы?! Я — человек верующий. И очень люблю духовную музыку. Думаю, если у человека чистая душа, когда его песня-обращение к Богу идет из глубины сердца, проблем не должно возникать. Я говорю хористам: “Молитесь”. И они молятся. Тогда рождается истинная музыка. Когда входишь в сочинение глубоко, то получается и людей вести за собой. Создается некая аура, которая от тебя идет к людям и от них к тебе тоже. Это чувствуешь. Дирижер вообще должен тонко чувствовать хор. Когда кто-нибудь приходит на репетиции с плохим настроением, я говорю ему: “Пожалуйста, оставьте все свои проблемы. Здесь рождается великая музыка. Вы должны полностью в нее погрузиться”.
— Приходилось ли вам преодолевать саму себя?
А.Т.: Шаляпин говорил: “Меня должно быть двое. Один на сцене, а другой — за кулисами, который наблюдает за первым”. Поначалу у меня была проблема. Слишком я отдавалась музыке на концертах. Меня захлестывали эмоции, и я просто теряла над собой контроль. Уходила в музыку с головой, мне было так хорошо! Когда я училась в ассистентуре, мне мой педагог говорила, что надо учиться управлять собой. Сейчас я пришла к выводу, что главное — научить чувствовать музыку коллектив. Кто-то из великих музыкантов сказал: “Нужно сильно чувствовать, чтобы чувствовали другие”. И это действительно так.
— Анжелика Львовна, рождение хора “Ренессанс” для вас счастливый случай или судьба?
А.Т.: Думаю, мне суждено было в этой жизни создать хор. У меня и мама хоровиком была, и отец тоже. Родители в свое время руководили коллективами художественной самодеятельности на тюменских заводах пластмасс, медоборудования, в ГПТУ № 7 и т.д. У них был ансамбль “Прометей”. И моя профессиональная деятельность — это долг перед родителями и моими педагогами, которые заронили в мою душу зернышко. Мне очень приятно выходить на сцену и видеть глаза людей, которые так распахнуто на тебя смотрят и так искренне выражают свои чувства!.