Армен Джигарханян: "Помогаю актерам не столкнуться лбами..."

Андрей Мерзликин, Елена Ксенофонтова, Александр Бухаров, Владимир Капустин... Имена звезд российских сериалов “Штрафбат”, “Красная капелла”, “Дальнобойщики”, “Курсанты”, “Волкодав” и других знакомы любому человеку, мало-мальски интересующемуся кино. Известные актеры не только снимаются в фильмах, но и успевают играть в Московском драматическом театре Армена Джигарханяна.
(фото2)“Они — штучные, не прошедшие конвейер”, — трогательно, по-отечески познакомил со своими подопечными руководитель. Сам народный артист СССР, лауреат государственных премий России не нуждался в представлении. Кумир нескольких поколений, он снялся более чем в 200 фильмах (за что и занесен в Книгу рекордов Гиннесса). Армен Джигарханян мог сыграть любую роль — потомственного интеллигента-чекиста Артузова (“Операция ”Трест"), угрюмого горбатого главаря шайки “Черная кошка” (“Место встречи изменить нельзя”), ловкого интригана и в то же время верного друга Тристана (“Собака на сене”) и другие. Сейчас Джигарханян, оставив сцену, руководит театром, которому недавно исполнилось десять лет. Юбилею столичного коллектива были посвящены нынешние гастроли, которые проходили на сцене Тюменского драматического с 21 по 24 ноября.
За несколько часов до первого спектакля актеры и руководитель труппы (звездная болезнь обошла их стороной) охотно пообщались с журналистами на пресс-конференции, порассуждали о судьбе театра.
— В Тюмень мы привезли спектакли, которые очень любим, поэтому искренне за них волнуемся. Понять произведение “Три сестры”, сидя в зрительном зале, непросто. Современная публика предпочитает что-нибудь попроще. Люди приучены читать короткие телеграммы. Вникнуть в смысл чеховской пьесы — сложно. Зная все это, наш коллектив все равно рискует. Разговор со зрителем (тюменским, московским, парижским — неважно) должен получиться серьезным, потому что “общение с хорошим искусством требует особого зрительского напряжения”, — процитировал классика Армен Джигарханян и поспешил добавить: — Нам отравляют вкус (не при телевидении будет сказано) всевозможными шоу. От театра ждут примерно того же. Поэтому работникам сцены очень важно не скурвиться. Несколько лет уже готовится реформа, суть которой довольно ясна: убедить всех, что театр сегодня не нужен. Можно прожить без этого искусства, неандертальцы вполне без него обходились... Мне один большой начальник как-то сказал: “Что вы все о театре да о театре. Смотрел вчера КВН, так смешно”.
На вопрос, интересна ли знаменитому актеру роль руководителя, Армен Джигарханян честно заметил: “Нет”, пояснив свой ответ: — Я по натуре клоун, мне платят “бешеные” деньги, поэтому занимаюсь этим. Стать постановщиком хотя бы одного спектакля театра пока боюсь. Как актер могу одну роль выстроить, соседнюю. Раньше режиссер назывался разводящим. Считалось, что он помогает актерам не столкнуться лбами на сцене. Вот разводящим, наверное, смог бы. А режиссером... Мне всегда казалось, будто он знает какие-то тайны. Но секрет профессии постановщика прост: со стороны виднее. Некоторые промашки в игре подмечают и коллеги. Когда я был моложе (поверьте, такое действительно было), одна актриса заметила: “Не бегайте по сцене, вам не идет”.
Знакомство тюменцев со столичным театром началось со спектакля “Три сестры” по Чехову.
— В нем показана наша правда, — пояснила актриса Елена Ксенофонтова. — Наверное, звучит самонадеянно, однако, работая над постановкой, не хотели опираться на мнение литературоведов, опыт других театров. Вы представляете, сколько в Москве спектаклей по произведениям Чехова? Мы рассказываем свою историю. Не знаю, что думала моя героиня (Наташа) в то время, в тех предлагаемых обстоятельствах. Я живу сейчас, в XXI веке, чувствую, переживаю. Либо я честна с публикой, и это цепляет, зрители понимают героиню, либо зал остается равнодушным. Шекспир и Чехов писали о нормальных человеческих ситуациях, о вечном — любви, ненависти, тоске, безнадежности. У нас в институте бывали конфликты с педагогами по речи, когда они делали замечания: “Пушкина так не читают!” Хотелось спросить: “А вы лично знали поэта, который просил, как именно читать его произведения?” В театре существуют определенные догмы: Чехова надо читать с большими паузами, каждое слово медленно выдавать, чтобы фразу услышал и понял весь зал. Мы играем по-другому. Если зрители уловили подтекст реплики, значит, правильно делаем свое дело.
— Пьесу “Три сестры” Чехов переписывал несколько раз, — заверила актриса. — Произведение, ставшее классикой, которое изучается в школе, — результат почти семейного труда. Писателя окружали женщины, им хотелось получить роль. Когда у Чехова не было любимцев, появился первый вариант пьесы. Последующие корректировались для жены, артистов, режиссера... А мы набрались наглости — и убрали из произведения то, что не вязалось с нашей историей. Но “Три сестры” театра под руководством Армена Джигарханяна — действительно Чехов. В его пьесе, как ни парадоксально это звучит, мало что изменилось.
В гастрольной афише столичного театра не только серьезные, глубокомысленные спектакли.
— “Безумный день, или Женитьба Фигаро” — легкая, веселая комедия. Посмотрев ее, можно хорошо провести вечер, и в прекрасном настроении пойти домой, — рассказал актер Александр Бухаров, исполнитель главной роли в фильме “Волкодав”.
— Мы получаем абсолютный кайф, играя в этом спектакле. Надеюсь, нравится он и зрителям, — добавила Елена Ксенофонтова. — Веселиться можно не только на КВН, но и в театре. В “Женитьбе Фигаро” пытаемся через шутку донести до публики умные мысли. Если ситуация узнаваема, то и в комедии, написанной несколько веков назад, позволяем себе быть современными людьми, шутить так, как принято сейчас. Честно понимаем: про времена Бомарше знаем очень мало, почти ничего.
— Этот спектакль — живой, — уверен Армен Борисович. — Я никого не пинаю ногами, но из большинства спектаклей по Бомарше, которые довелось посмотреть, все играли французскую пьесу. Но “Безумный день” — про нас, герои произведения — из нашей жизни.
— “Фигаро” сделан в характерном для театра Джигарханяна стиле, — заметил Александр Бухаров.— Он выработался временем. Но это не значит, что поиск закончен. Сколько просуществует наш театр, столько и будем меняться. Мы не пытаемся остановиться, находясь в постоянном поиске, — в этом интерес, интрига того, что происходит.