В защиту жизни

Таня не сдерживала слезы. В душе все перевернулось от нахлынувших чувств. Какой ужас, она чуть не стала убийцей собственного ребенка! Хорошо, что попала на беседу к этой милой женщине...
«Милая женщина» — психолог на общественных началах, если можно так сказать, в женской консультации №3. Кабинеты психологической помощи женщинам, решившимся на прежде-временное прерывание беременности, появились в нескольких консультациях Тюмени. Они открыты по инициативе Благотворительного фонда возрождения православных традиций российской медицины в честь святого великомученика и целителя Пантелеймона. Деятельность фонда разнообразна, движение «В защиту жизни» — одно из направлений.
— Когда начинается жизнь человека? — говорит Светлана Шестакова, доцент кафедры социальной работы ТГНГУ, одна из тех, кто ведет прием в кабинете медико-социальной помощи. — С той даты, которая отмечена в свидетельстве о рождении? А вот новейшие научные исследования говорят о том, что отсчет человеческой жизни надо вести с момента зачатия...
Вопрос, что считать началом человеческой жизни, не праздный. Ответ на него — это мера нашей нравственности, нашей совести. Именно так считают многие современные врачи и уж тем более люди верующие. И не просто считают, но делают все для того, чтобы их точка зрения стала общегосударственной. Многие на проблему абортов стыдливо закрывают глаза, мол, тема деликатная, личная. А кто-то, наоборот, воинственно заявляет: не сметь лишать женщину права выбора. Но задумаемся: какого выбора?
До недавнего времени вопрос о том, является ли эмбрион человеческим существом, единственной в своем роде личностью, был вопросом веры. Отношение к нерожденному ребенку изменилось в 1970-е годы, когда изучением плода занялась наука и были созданы новейшие технологии, в частности УЗИ. С помощью ультразвукового прибора американский врач Барнард Натансон создал документальный фильм «Безмолвный крик». Фильм, который без содрогания смотреть невозможно: ультразвуковая запись показывает, как ребенка разрывают, расчленяют, четвертуют, размалывают и уничтожают холодные стальные инструменты врача...
— Движение «В защиту жизни» ведется по нескольким направлениям, — продолжает Светлана Юрьевна. — Первое — организация выставки «Молчаливая революция», в рамках которой мы показываем фильм «Безмолвный крик». Второе — социальная реклама, то есть выпуск специальных листовок, с целью изменить отношение к проблеме абортов. И, наконец, появилось еще одно новое направление — кабинеты медико-социальной помощи тем женщинам, которые решились на преступную операцию. Кабинеты открыты по согласованию с Ириной Ивановной Кукарской, главным акушером-гинекологом Тюменской области. И теперь врач, к которому женщина обращается за направлением на аборт, вначале дает ей направление в наш кабинет. Интересно, что мы в нашем регионе опередили приказ министра здравоохранения о том, чтобы такую работу вести в женских консультациях.
(Приказ министра здравоохранения и социального развития «О мерах по совершенствованию организации медико-социальной помощи в женских консультациях» вышел 1 июня 2007 года. В числе функций кабинетов медико-социальной помощи названо «осуществление мероприятий по предупреждению абортов, формирование у женщин сознания необходимости вынашивания беременности и дальнейшая поддержка в период беременности»).
Лилия Коргожа, адвокат, также ведет прием в кабинете медико-социальной помощи. Ее к этой работе привела православная вера. Но об этом чуть позже.
— Наша задача — довести до женщины информацию о сути аборта, потому что подавляющее большинство из тех, кто приходит к нам, не имеют понятия о том, что они убивают ребенка. Они думают, что на первых месяцах беременности это некая субстанция, но никак не человек. Спрашиваю: а с какого момента вы считаете, что это уже человек? Отвечают: когда зашевелится или когда родится. Начинаю объяснять, что рождение — понятие расплывчатое. Ребенок может родиться в любом сроке. Показываю итальянский документальный фильм «Чудо жизни», где запечатлено развитие человека от момента оплодотворения. Там ясно видно, как уже в четыре недели у ребеночка бьется сердце. Женщина начинает понимать, что этот процесс зарождения жизни — что-то неземное, дарованное свыше, и она не имеет права вмешиваться в этот процесс...
Из текста к фильму «Безмолвный крик»:
«Изучая разные стадии внутриутробного развития, мы убеждаемся, что нерожденный ребенок ничем не отличается от нас. 12-недельный малыш является полностью сформировавшимся и абсолютно узнаваемым человеческим существом, в 6 недель мозг ребенка испускает импульсы, а его сердце начинает биться примерно в 2,5 недели. В учебнике, по которому обучаются американские студенты-медики, говорится, что зародыш может по праву считаться нашим вторым пациентом...»
А вот какое заключение сделано заведующим кафедрой эмбриологии Московского госуниверситета профессором В.А.Голиченковым и профессором этой же кафедры Д.В.Поповым:
«С точки зрения современной биологии (генетики и эмбриологии) жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал. На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери. Его нельзя уподобить органу или части органа материнского организма. Поэтому очевидно, что аборт на любом сроке беременности является намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума».
— У многих происходит переворот в сознании, — говорит Лилия Коргожа, — они благодарят за информацию. Но есть и такие, которые не хотят ничего знать и слышать. И хотя женщина понимает, что готовится совершить преступление, но ей будет легче, если она не будет ничего знать. Закрывают глаза и уши, говорят: ничего мне не показывайте, ничего не говорите. Наша задача — и до таких женщин достучаться, заронить хоть какое-то сомнение в их души. Может быть, потом, когда придут скорби, а они придут обязательно, эта женщина вспомнит наш разговор и осознает свой грех детоубийства. То есть наша работа направлена не только на сохранение данной беременности, но еще и на будущее предотвращение абортов. Мы не пугаем женщин, а пытаемся объяснить, что ребенок — это дар Божий, это радость, счастье.
Сама Лилия Викторовна пришла к православию именно путем скорбей. Почти три года болела, точный диагноз врачи не могли поставить. Практически отнималась вся нижняя часть тела, без посторонней помощи она уже не могла ходить. Чудо произошло после молебна иконе «Всецарица» в селе Тарасково.
— Никакого облегчения я вначале не почувствовала, — вспоминает Лилия Викторовна. — Еле вышла из храма и вдруг боль резко отпустила. Я поверить не могла. Наклонилась до земли — ничего не болит! Муж дар речи потерял от удивления. С тех пор, слава Богу, не болею уже несколько лет. И теперь мне не нужны никакие подтверждения истинности православной веры.
Они переустроили весь свой семейный быт. Провели ревизию книг в доме, выбросили всю эзотерику, книги по астрологии и прочую ерунду. Посты в семье соблюдаются неукоснительно. И, конечно, все, в том числе и дети, воцерковились. То есть стали исправлять свою жизнь с помощью молитвы и церковных таинств — исповеди, причастия.
Однако оставим личный мотив в стороне. (Хотя история Лилии Коргожы заставляет о многом призадуматься). Женщины, работающие по инициативе Благотворительного фонда в кабинетах психологической помощи, выполняют государственную задачу. Низкая рождаемость — беда нынешней России. Об этом говорил в своем послании Федеральному Собранию и Президент Владимир Путин: «Уже через 15 лет россиян может стать меньше на 22 миллиона человек. Я прошу вас вдуматься в эту цифру — седьмая часть населения страны. Если нынешняя тенденция сохранится, выживаемость нации окажется под угрозой».
Кабинеты медико-социальной помощи — лишь небольшая часть областной программы, нацеленной на улучшение демографической ситуации. Но для многих женщин беседа с православными консультантами становится точкой отсчета новой жизни, осознанием своей главной миссии на Земле.
— Придя за направлением на аборт, женщина оправдывает свое решение плохим материальным положением, отсутствием хорошей работы и тому подобное, — говорит Лилия Коргожа. — А когда начинаешь беседовать, говорят, что в сущности это все — чушь. Вот недавно одна так и сказала: «Не слушайте меня. Окажись сейчас ребенок у меня на руках, я бы нашла и средства, и условия, и вырастила бы его».
Ведется ли какая-то статистика?
— Мы не имеем права эту статистику вести, — говорит Светлана Шестакова. — Пошла ли женщина на операцию — врачебная тайна, но мы все равно видим результат по реакции женщин. Ни одна наша собеседница не уходит равнодушной. Иногда намерение отказаться от преступной операции высказывается откровенно, другие уходят в состоянии серьезных размышлений. Но я убеждена: даже если женщина и решилась после нашей с ней беседы на искусственное прерывание беременности, она потом все равно придет к покаянию...