Две дороги, две судьбы...

Они такие разные — полковник Владимир Владимирович Бойко и старший лейтенант Риф Яппарович Байгубеков. Но дороги их жизни пересеклись в одной точке — Тюменском управлении магистральных нефтепроводов ОАО “Сибнефтепровод”. Одним из главных “пунктов” судьбы обоих стал призывной пункт, с которого начиналась служба в рядах Вооруженных сил.
На первом рубеже
— Ну вот, Риф, ты и стал человеком! — такими словами встретили своего сына Зифа Хазиевна и Яппар Абдулхатович Байгубековы, когда он приехал из армии на побывку — явно возмужавший, в парадной авиационной форме нового образца. Красавец, да и только!
В полной мере испившие чашу ужасов Великой Отечественной (отец Рифа воевал, был в плену), его родители считали: от того, насколько достойно несет свою службу в армии сын, зависит мир на земле. Их сын командованием части награжден отпуском — значит, с миром все в порядке.
И у Рифа, и у всех пацанов с их улицы небольшого городка Октябрьский, что прописался в Башкирии, с раннего детства (“как будто впиталось с молоком матери”) зрело убеждение: настоящим мужчиной может считать себя лишь тот, кто выполнил свой священный долг перед Родиной.
И вот они, его ровесники, заполнили улицу перед домом Байгубековых: пришли посмотреть на авиационного специалиста. Настоящего! Ведь только таким доверялось нести службу за пределами границы Родины. Чудно: провожали Рифа в армию, в танкисты, а он оказался в Германии, в войсках, которые несут ответственность за систему управления полетами самолетов-истребителей.
Не в правилах Рифа Яппаровича хвастаться. И он промолчал, не сказал ни друзьям, ни родителям о том, что отпуск, в котором он пребывает, — редкий, счастливый случай для тех, кто служит за границей. Признался лишь, что втайне, даже от себя самого, с детства мечтал стать летчиком. Понимал: зрение его подводит, а все же продолжал мечтать о небе. И оно явилось ему. Небо... Не только то, что прямо над головой, но и то, что над Польшей, Чехословакией — всеми странами, подписавшимися под Варшавским договором. Секрет такого явления в том, что призывник Байгубеков был направлен не в ту учебку, где готовят танкистов, а в Красноярский край, в школу младших авиационных специалистов, после обучения в которой, его, как одного из лучших, толковых выпускников, направили служить в группу советских войск в Германии.
— Мы были на первом рубеже, — вспоминает старший лейтенант Р.Байгубеков, — сопровождали от командного пункта и до “нужной” точки все полеты наших истребителей. Экраны локаторов “ловили” небо всех стран социалистического лагеря.
— А “нужная точка” — это?..
— Она была разной, в зависимости от задания, — раскрывает военную тайну начала семидесятых годов прошлого столетия Риф Яппарович. — Если была поставлена задача перехватить воображаемого противника — “перехватывали”, если нужно было бомбить — “бомбили”. Конечно, это были тренировочные полеты. Но тренировка была приближенной к условиям боевых действий.
Наша армия в то время была действительно сильной! Да, на календаре был уже 1972-й. Мирное время... Однако на страже его находились все Вооруженные силы СССР. И наши мощные красавцы — истребители МИГ-21 — тоже.
Два года службы пролетели незаметно. И остались в памяти, как лучшие в его жизни. Не только потому, что это было время его молодости. Он благодарен армии за то, что она закалила его, воспитала стойкость характера. Риф Яппарович по сей день с теплотой вспоминает заместителя командира по политической части Кузьмина, который каждое утро увозил рядовых на машинах подальше от места их дислокации, засекал время и отдавал приказ: “К завтраку вы должны быть в части. Бегом — марш!”
Такие утренние пробежки привели Рифа к хорошим результатам: в соревнованиях по бегу он занял второе место в дивизии. И вошел в шестерку лучших спортсменов-бегунов на армейских состязаниях, где ему было доверено защищать спортивную честь всей дивизии.
Справедливости ради стоит сказать, что он и до службы успел зарекомендовать себя крепким орешком. После восьмого класса поступил в Октябрьское ГПТУ — осваивал профессию оператора по добыче нефти и газа, а по вечерам занимался в вечерней школе. Роскошь — продолжать учиться в обычной средней школе — позволить себе не мог. Он был старшим сыном в семье, где кроме него воспитывалось еще пятеро детей. Отец часто болел, и поэтому тридцать шесть рублей (стипендия Рифа), которые он получал в ГПТУ, в этой семье считали приличными деньгами.
И после службы в армии Р.Байгубеков “действовал на два фронта”: трудился огнеупорщиком на заводе керамической плитки и фарфоровых изделий (на этой физически очень тяжелой работе ему очень пригодилась армейская закалка) и одновременно учился на вечернем отделении факультета “Машины и оборудование нефтяных и газовых промыслов” Уфимского нефтяного института.
“Огнеупорного” паренька на заводе заметили, и в 1974-м комсомольцы избрали его своим вожаком (на освобожденной основе).
— Вот тогда-то, — рассказывает Риф Яппарович, — мне, как политработнику, и было присвоено звание “Лейтенант”. Сейчас я — старший лейтенант запаса.
В его биографии не только воинские звания. В ней много ступеней, которые он преодолевал не во имя карьерного роста, а потому что “так складывалось”. Складывалось в судьбе, которую он “лепил” и закалял своими руками, своим умом, своим заботливым отношением к людям.
Секретарь комсомольской организации завода был переведен в горком ВЛКСМ — заведующим орготделом, затем был избран секретарем парткома завода, где когда-то работал огнеупорщиком, потом трудился заместителем директора этого же предприятия — “укреплял кадры”.
— В начале восьмидесятых многие рвались на север Тюменской области. Одни — за деньгами, другие — за суровой романтикой. Многие хотели испытать себя настоящим делом. Мне было всего-то тридцать лет, и я тоже, — признается Риф Яппарович, — “рванул”.
К девятнадцати годам северного стажа, которые Р.Байгубеков зарабатывал в вышкомонтажном коллективе Суторминского управления буровых работ, в Ноябрьском управлении магистральных нефтепроводов, можно смело приплюсовать сургутский стаж трех его сестер и двух братьев. В выборе “нефтяной” профессии и северной прописки они последовали примеру Рифа.
В 2001 году из Ноябрьского УМН Рифа Яппаровича перевели в Тюмень. В Тюменском управлении магистральных нефтепроводов он трудится в должности начальника отдела охраны труда. Коллектив, который возглавляет, отвечает за безопасность труда почти семисот человек. Под “опекой” Р.Байгубекова находятся работники пяти линейных производственно-диспетчерских станций и нефтеперекачивающей станции.
— Я считаю, — говорит Риф Яппарович, — что и сейчас, как тогда, в армии, нахожусь на первом рубеже. Ведь моя задача — сохранить жизнь и здоровье работников. Для выполнения этого требуется немало: совершенное знание постоянно обновляющегося оборудования, технологических процессов, режимов производства. Прежде чем проводить инструктажи по охране труда с инженерами, руководителями подразделений, оказывать им методическую помощь, нужно самому хорошо разбираться: что к чему... Иными словами, я должен предугадать, но не допустить случайностей, которые могут сказаться на жизни и здоровье работников нашего небезопасного производства.
“Мы — не пыль на ветру”
(фото3)Так звучит девиз, которому всю жизнь сохраняет верность Владимир Владимирович Бойко — начальник отдела социального развития Тюменского управления магистральных нефтепроводов. Настоящий полковник...
Ему не пришлось в детстве придумывать себе будущую профессию. Оба его деда сражались на фронтах Великой Отечественной, и отец — Владимир Леонтьевич — тоже успел внести свой вклад в победу 1945-го. Он был кадровым офицером. Так что профессия — Родину защищать — передалась Володе по наследству. И трудности службы его не пугали: он воспитывался в суровой обстановке военных городков. Городки менялись в соответствии с географией места службы отца. Наконец, в поселке Кондинском Тюменской области, где Владимир Леонтьевич возглавил военкомат, семья Бойко опустила корни.
— Я считаю себя кондинским парнишкой, — говорит Владимир Владимирович, — в кондинской школе я учился, в пятом классе здесь влюбился в свою будущую жену, здесь я “комсомолил” — был секретарем ученической организации.
...Через два десятка лет он вернется на Тюменский Север и почти “дословно повторит” строчку из биографии своего отца. Но это будет уже его офицерская биография.
Она начиналась в 1971-м, в стенах Свердловского высшего военно-политического танко-артиллерийского училища. Через четыре года двадцатидвухлетний лейтенант прибыл в учебную дивизию, которая дислоцировалась в Грозном. Знакомьтесь: заместитель командира по политической части учебной зенитно-ракетной батареи. Под его командованием 162 новобранца. Их нужно было научить не только маршировать, не только стрелять... В них нужно было воспитать дух идейных и убежденных защитников Отечества. Морально-политической, психологической подготовкой состава и занимался В.Бойко.
— Трое из четырех командиров взводов были почти вдвое старше меня по возрасту и по званию... Но я тоже не пыль на ветру, — цитирует Владимир Владимирович свой девиз. — И я доказывал это службой.
В 1979-м В.Бойко избрали секретарем парторганизации дивизиона. В этом же году началось формирование новых соединений морской пехоты. Требовались офицеры, и парторг продолжил службу в Севастополе — замполитом отдельного противотанкового дивизиона.
Специфика новой службы значительно отличалась от прежней. Там, в Грозном, была учебка, где готовили сержантов, а здесь, в Севастополе, — строевая часть с боевыми задачами, многочасовыми марш-бросками, высадкой десанта и готовностью в любой момент успеть захватить свой тревожный чемоданчик.
И тогда опустеет военный городок. И офицерские жены будут снова гадать: эта тревога была учебной или?..
“В любой ситуации — своих не бросать!” — принцип, который морские пехотинцы соблюдают свято. Не в этом ли разгадка того, что во время чеченской войны представители данного рода войск понесли наименьшие потери? А верность принципу воспитывалась во время учений, марш-бросков. Ты можешь преодолеть заданную дистанцию за полчаса? Но время в пути рассчитывается по последнему прибежавшему. Подразделение должно прийти вместе! Вот почему те, что посильнее, забирали автоматы и подсумки тех, что послабее. А нередко и самих — тех, что послабее, на себе тащили.
Пройдет немного времени — и слабые обретут силу. И будут другим подставлять свое плечо. Не только в армии — в гражданской жизни.
— Сказать, что в то время в армии еще не было дедовщины, значит, — признается Владимир Владимирович, — покривить душой. Была. Но она не имела такие извращенные формы, как сейчас. Как человек военный, вижу причину тому в работе политруков. Нужно быть всегда рядом со своими подчиненными, ведать, кто чем дышит, как спит, чистит ли зубы, ходит ли в самоволку, пишет ли домой письма. А еще политрук должен великолепно владеть вверенной техникой и быть образцом отношения к воинской службе. Знаю: это непросто.
После службы в Севастополе В.Бойко учился в Военно-политической академии имени Ленина. В 1987-м новым местом его службы стала Прибалтика. Сюда майор прибыл в должности замполита отдельного полка радиоэлектронной борьбы Балтийского флота. Отдельный полк — значит самостоятельный. Со своей социальной инфраструктурой, в которой свой клуб, библиотека, прачечная, детские сады... Задача заместителя командира по политической части заключалась в том, чтобы все это работало во имя людей. Такую же задачу Владимир Владимирович ежедневно решает и сейчас — на посту начальника отдела социального развития Тюменского управления магистральных нефтепроводов.
Правда, прежде чем приступить к этой своей “гражданской должности”, он повторил строчку отцовской биографии: сын Владимира Леонтьевича тоже был военкомом — военным комиссаром города Когалым с 1991-го до 1998 года.
— Нередко спрашивают: что дала мне армия? Отвечаю: “Я в армию шел не брать, я шел в армию отдавать. А когда отдал, сформировал в себе и требовательность, и обязательность. Высшая цель офицера в мирное время — сохранить жизни подчиненных. Я горжусь тем, что за время моей службы не погиб ни один из восьми тысяч моих подчиненных, ни один из них не попал за решетку и никто не был изуродован или травмирован. Вот это и есть главный итог моей 28-летней службы в армии.