Неподдельная любовь мастера-бутафора

Заведующий бутафорским цехом Тюменского драматического театра Вячеслав Шабалин в детстве, как и многие мальчишки, мечтал стать моряком. Только не сложилось. В армии угодил в морскую авиацию. Сложно перечислить все, чем занимался мастер — золотые руки, пока не нашел дело по душе. Он работал матросом, кочегаром на буксире, столяром на мебельной фабрике, резчиком по дереву, токарем, сварщиком, монтажником, электриком...
Однажды, 40 лет назад, он забрел в Тюменский драматический театр. Но давайте обо всем по порядку. В город на Туре из Космодемьянска Вячеслав Анатольевич приехал не случайно. В Сибири он нашел свою половинку.
— Я увидел у друга фотографию красивой девушки, очень она мне понравилась, потому и свистнул карточку, — откровенничает собеседник. — Через какое-то время мы встретились в Тюмени (девушка жила в Заводопетровске, недалеко от областной столицы), ходили вместе на рыбалку, за грибами-ягодами. Тогда и решил перебраться в Тюмень.
В Космодемьянске Вячеслав Шабалин был директором Дома культуры. Разве удержит на месте престижная должность, если любишь?!
— Два дня помотался по Тюмени в поисках работы. На предприятиях ее было завалом, но своего угла не предоставляли, — вспоминает бутафор. — Собирался уже вернуться на родину, перед отъездом решил: “Зайду-ка в театр”. Оказалось, здесь нужен был художник, главное — квартиру давали. Так и прилип к месту.
Художником Вячеслав Анатольевич пробыл лет пять. Но... Ему хотелось что-то руками делать, потому и перешел в бутафоры. В цехе мастер — на своем месте. Коллеги называют его Левшой: если понадобится — и блоху подкует, и внушительную металлическую конструкцию собрать может. В небольшой комнатке за кулисами театра появляются шляпки, веера, доспехи, оружие...
— Мне нравится делать декорации к спектаклям на военную или историческую тему (к примеру, “Мария Стюарт”, “Антоний и Клеопатра”) — там есть над чем руками поработать и головой подумать, — говорит Вячеслав Шабалин.
Скромный, нехвастливый человек, он не любит рассказывать о себе. Да и не до разговоров бутафору: каждая минута на счету, когда нужно делать декорации к очередному спектаклю. Сколько их оформил за годы работы в театре — и не сосчитать.
Когда-то Вячеслав Анатольевич играл в народном театре, выходил на сцену Тюменского драматического — в спектакле “Ермак”. Но об актерской профессии даже не помышлял. “Не мое это”, — отмахивается от вопроса бутафор.
Ему интереснее другое занятие — “укрощать” самый разный материал: бумагу, пенопласт, проволоку, дерево, поролон... Неприглядный кусок металла превращается в умелых руках в щит или саблю, обычная проволока — в каркас для шапки Мономаха. Декорации, передающие настроение спектакля, состоят из множества деталей, созданных руками бутафора. Он умеет делать все: оружие, чеканки, торты, фрукты из пенопласта...
“Актеры во время спектакля едят бутафорские яблочки?” — удивится читатель. Откроем маленький секрет. В вазе с искусственными фруктами есть несколько настоящих. А в аппетитный пенопластовый тортик, если по сценарию герои что-то едят, кладут съедобный кусочек. Каждая мелочь должна быть точной копией оригинала.
Чаще всего зритель не придает значения оформительским мелочам. Действительно, стоит ли вдаваться в такие подробности: из чего сделана трость главного героя, пуст ли чемодан, с которым актриса появляется на сцене?! Но именно детали помогают актеру вжиться в образ. Почти музейная достоверность созданных бутафорами вещей — желание приблизить действо к реальности, убедить зрителя в правдивости того, что происходит на сцене.
— Вот сабля из спектакля “Денис Давыдов”, — ловко, без особых усилий вынимает оружие из ножен мастер. — Она как настоящая — и по внешнему виду, и по весу, разве что не острая. Актер должен чувствовать оружие, не деревяшку же ему носить.
...В небольшой комнате хранятся предметы из старых спектаклей: маски, лапти, картины, жутковатый скелет. То, что нужно для репертуарных постановок, передается в реквизиторскую. В бутафорском цехе только изготавливают всевозможные вещицы, большие конструкции собираются прямо на улице, в театральном дворике. В арсенале бутафоров нет никаких современных механизмов, лишь обычные напильники, молотки, рубанки... Декорации делаются вручную. Без выдумки, творчества здесь не обойтись. Этого мастеру-самоучке не занимать. А для себя, для души?
— Я как сапожник без сапог, — смеется Вячеслав Анатольевич. — К спектаклям декорации собираю, дома — почти вся мебель — из магазина. Правда, четыре табуретки и кухонный стол смастерил. Раньше картины писал, жене помогал класс оформлять — делал муляжи для кабинета биологии. Сейчас времени на увлечения нет, да и сил тоже. Мне годов-то много — 67. Хочется мастерство свое помощнику передать, чтобы было кому цех оставить. Ученик у меня есть — Игорь Иванов. Молодой, вдумчивый — все толково делает. Если задержится в театре — выйдет из него хороший бутафор. Со мной работали способные ребята, научил их всему, что знаю сам. Но они ушли, подыскав другое, хлебное, место.
Здесь остаются “заболевшие” своей профессией, увлеченные люди. Больших денег в театре не заработаешь, выгод — никаких, только любовь к искусству. Без нее в театре делать нечего...