Солдаты слова

“Расцветали яблони и груши...”, “На позицию девушка провожала бойца...”, “Махнем не глядя, как на фронте говорят!” С детства знакомые, до слез родные мелодии. Песни, для кого-то ставшие частью жизни, которая опалена войной...
Ветераны, собравшиеся в минувший понедельник в областном Доме журналистов, распевно, от души выводили незабываемые строки. Внимали выступлениям учеников шестой тюменской школы... Располагали к тому и долгожданное солнце в высоком голубом небе, и весеннее настроение. Ведь событие происходило в былой праздник советской печати и накануне всеобщего торжества — Дня Победы.
— Вы — самые опытные и самые умные. Наши учителя. Гуру... У вас мы учимся отношению к жизни, к нашей профессии, к людям... — так, с почтением и уважением, обратился к старшим коллегам председатель Союза журналистов Тюменской области Владимир Кузнецов. Приветственные слова и благодарность за ратный и мирный труд от губернатора области Владимира Якушева старейшинам тюменской журналистики передал директор департамента информационной политики Александр Новопашин.
Ветераны возложили цветы к мемориальной доске с именами тюменских журналистов-фронтовиков, павших на полях сражений Великой Отечественной и ушедших в мир иной в послевоенные годы. Подняли чарочку в память о тех, кого уже нет с нами. Вспомнили о пережитом...
О голодном и холодном военном детстве. О работе на колхозных полях от зари до зари. О траурных молчаливых процессиях, которыми вдовы и солдатки провожали в последний путь умерших от ран в госпиталях Тюмени. Об ожидании с фронта долгожданных треугольников, вместо которых нередко приходили похоронки. Черная весть не миновала и дома Александра Шестакова, много лет спустя ставшего журналистом, а теперь и детским поэтом. Последнюю книжку, навеянную сюжетами собственного военного лихолетья, он посвятил своему отцу, не вернувшемуся с передовой.
И хотя в далеком тылу не падали бомбы, здесь тоже, как заметила Вера Кубочкина, все дышало и жило войной. Беда и радость была одной на всех — детей и взрослых, учителей и учеников. Не только на весь квартал — на целую улицу. Тогдашние девчонки лучше мальчишек научились колоть дрова. Все вместе дежурили у постелей раненых бойцов, собирали металлолом, а вырученные деньги сдавали в фонд обороны. Знали все сводки Совинформбюро. Следили за передвижениями наших войск и тщательнейшим образом отмечали их флажками на карте. И верили в то, что мы победим...
На встрече в Домжуре много говорилось о главной задаче журналиста — писать “сущую правду”. Примером тому может служить недавно вышедший из печати труд Рафаэля Гольдберга и Александра Петрушина “Запрещенные солдаты”. Это третий, но не последний том о воинах, которых родина вычеркнула из списков своих сыновей... Возвращение их имен, по мнению Владимира Кузнецова, еще одно доказательство того, что фраза “Никто не забыт, ничто не забыто” если не стала, то становится не просто лозунгом, но — принципом нашей жизни. Во многом, подчеркнем, благодаря солдатам слова.
В этом смысле нет нареканий и к другой, недавно изданной книге “России-родины сыны”. Так чистосердечно сказал о своей работе сам автор Борис Сюбаев. Восемнадцать лет Борис Иванович был бессменным ответственным секретарем областной журналистской организации. Впрочем, не только был, но им и остается. (фото3)Потому что “ответственный”. Потому что готов трудиться до тех пор, пока ноги ходят, пока голова работает, пока друзья помогают... Еще одной наградой Бориса Сюбаева стал врученный ему от имени Союза журналистов России почетный знак “За заслуги перед профессиональным сообществом”.
К сожалению, в последние годы выявился печальный факт: как сапожник остается без сапог, так и представители печатного цеха оказались без книг о своих коллегах. Эту непростительную оплошность планируется срочно исправить. В правительстве области готовится грант на издание двухтомника по истории тюменской журналистики. Есть мысль создать музей высочайшего уровня, который отразит огромный пласт жизни не только нашего региона, но и России в целом. Здесь без помощи ветеранов пера и микрофона не обойтись. Поэтому организаторы встречи призвали их писать мемуары. О себе и о соратниках — по фронту и тылу. Пока еще просится рука к перу, перо — к бумаге... Помня о мудрости Шота Руставели: “Что ты спрятал, то пропало, что ты отдал, то твое”.
(фото2)Один из участников встречи — Борис МИШАТИН. С его именем связан самый первый в истории тюменского радио футбольный репортаж. За свою более чем 60-летнюю жизнь в журналистике Борис Алексеевич неоднократно выступал с микрофоном на спортивных соревнованиях в Москве, в выпусках радиостанции “Маяк”, на телевидении в Киеве, Горьком, Ленинграде, Кирове, Челябинске, Перми, Свердловске, Алма-Ате, Омске, Иркутске. Внештатный корреспондент газеты “Советский спорт”. Публиковался и на страницах всесоюзного журнала “Футбол”.
— Вы помните свой самый первый журналистский опыт?
— Самый первый в своей жизни репортаж я вел... с палубы торпедного катера. В 1944-м.
Мне шел тогда шестнадцатый год. Служил я на Тихоокеанском флоте, в первой краснознаменной бригаде торпедных катеров. Торпедистом. В бригаде было несколько дивизионов, и мы поочередно несли брандвахту на море. Подобно пограничникам на суше.
Итак, стоим вторую неделю... И вдруг прошу нашего радиста Колю Шмелева: “Включи, пожалуйста, громкую связь и дай мне микрофон”. — “Зачем?” — “Сейчас услышишь”.
В довоенное время по радиостанции Коминтерна транслировались репортажи с футбольных и хоккейных матчей, которые вел Вадим Синявский. Я его очень внимательно слушал и научился ему подражать.
Так вот, беру микрофон у Коли и начинаю: “Внимание, говорит Москва. Наш микрофон установлен на столичном стадионе ”Динамо". Сегодня в очередном матче чемпионата страны встречаются московские команды “Динамо” и “Спартак”...
На каждом корабле есть верхняя и нижняя команды. Верхнюю команду: моториста, радиста, радиометриста и других — в своем репортаже представляю как “Спартак”. Нижнюю — как “Динамо”, а командира катера — в роли судьи матча. Этого импровизационного запала хватает ненадолго. Через пять минут произношу: “На этом заканчиваю репортаж, вел его Борис Мишатин”.
Рядом, на расстоянии видимости, стоят катера, с которых сигналят: “Прошли весь эфир. Не можем найти волну, на которой транслируют футбольный матч”. Наши ребята отвечают: “Это у нас на катере один салага упражняется...”
Прошло дня четыре, ко мне подходит боцман: “Боря, давай-ка включим сейчас связь, дадим тебе микрофон, и ты расскажешь о футболе”... Потом, через несколько лет, понял, что моя “шутка” для людей, утомленных двухнедельным стоянием в море, была психологической разгрузкой.
Когда война закончилась, меня включили в самодеятельность бригады. Свой репортаж-интермедию я уже усовершенствовал и мог упражняться с ним целый тайм, все 45 минут. Первый же мой официальный репортаж состоялся в 1946 году, после победы над японцами. Вел его с торжеств на водной станции во Владивостоке, в День Военно-морского флота. Накануне пришел в краевой радиокомитет и попросился рассказать о том, что будет происходить на море. Меня определили в дублеры. В реальности же пришлось вести репортаж одному. Так началась в моей жизни настоящая журналистика.
— Как вы сумели обойти все препоны и действительно “салагой” отправиться на фронт?
— Первый раз на фронт мы с друзьями — Витей Кантышевым и Левой Бордуковым — убежали в 1942-м. Под брезентом танкового эшелона, который шел из Омска. Решили добраться до Москвы. Но с поезда нас сняли в Ярославле, под конвоем привезли домой... Мне тогда исполнилось всего четырнадцать.
На следующий год, в апреле, в Тюмень приехали моряки, пошла молва: набирают на фронт. И мы вновь той же командой отправились в горком комсомола. Так как мы, повторяю, были ребята не тихие, для нас не составило труда пробраться через толпу сверстников и пройти прямо в комиссию. Меня, долговязого и спортивного, а также Левку, который занимался боксом в спортшколе, взяли, а на Витю посмотрели и сказали: “Мальчик, тебе еще надо подрасти”.
На Тихоокеанский флот юнгой-добровольцем я уезжал из Тюмени 5 мая 1943-го. Под звук дождя, под слезы наших родных. Мы рвались на фронт, на запад, а нас отправили на восток....
— На нынешней встрече ветеранов журналистики много говорилось о нашей миссии... А для вас правда о войне в чем состоит?
— На это я вам вот что скажу... У меня дома хранится одно фото. Его нам выдавали, когда мы уходили в одну из боевых операций — очень серьезную, секретную. Уходили морем далеко в тыл врага. Знали, что можем не вернуться... Я говорю о фотографии Верховного главнокомандующего. Мы, проколов руку десантным ножом, своей кровью написали на снимке: “За Родину, за Сталина”. Эта фотография со мной по сей день. В этом году ей будет уже 63 года.
...Журналист обязан говорить правду! Ведь у него в кармане билет члена Союза журналистов, а это своеобразный аттестат честности. Если репортер будет фальшивить, лгать, то он скроет истину от будущих поколений. Тот человек, который впервые взялся за перо и написал несколько строк, а после опубликовал их, на мой взгляд, честный человек. Он должен, обязан быть таким! По велению собственного сердца и ума.