Как солдат Иван Долгих пешком в Россию возвращался

Порою жизнь сводит нас с такими людьми, которых трудно забыть. Что-то «зацепит» необъяснимо: сказанные ими слова, всепонимающий взгляд, улыбка... Именно таким человеком оказался ветеран Великой Отечественной войны Иван Клементьевич Долгих.
Он родился 26 ноября 1928 года в деревне Осиново Исетского района. В небольшой деревне на 40 домов не было ни электричества, ни телефонов: так 23 июня от прибывшего нарочного и узнали, что началась война и всему мужскому населению призывного возраста (с 1905 по 1918 годы) приказано явиться в военкомат для отправления на фронт. И остался в деревне один работоспособный мужчина 1903 года рождения — отец Ивана. Ему пришлось набирать бригаду из девушек и женщин, обучать их работе на тракторе: водить, пахать, боронить. Сам же был и за слесаря. Осенью бригада отца убрала урожай. А в феврале 1942 года после увеличения возраста призыва отца забрали на фронт, и в семье Долгих остались мать, Иван, две младших сестры да брат.
С самого начала войны 12-летний Иван работал в родном колхозе. В 1944 году, после очередного изменения возраста призыва (с 17-ти лет), его вызвали в военкомат и отправили на медкомиссию. Ни документов, удостоверяющих возраст и личность, ни метрик у Ивана не было. На комиссии врач то ли не поверила Ивану на слово, то ли у нее был свой приказ, но... записав парню лишних 2 года, направила его снова в военкомат. Оттуда Ивана уже не отпустили, сообщили матери: забирают парня на фронт. До отъезда им удалось повидаться, и мать передала сыну крестик, обмотав его суровой нитью, который он прятал в зашитом кармане до последних дней войны.
Призывников доставили в Омск, где в специальном центре стали готовить для фронта в качестве стрелков и автоматчиков. А в марте 1945 года всех посадили в теплушки, и двое суток без остановок состав двигался на первый Белорусский, на территорию Польши. Прибыли на место назначения в 290 пехотную стрелковую дивизию. Новичков построили в шеренги, и командиры подразделений стали «разбирать» себе пополнение. 16-летний Иван попал к связистам, не имея никакого представления ни о связи, ни о самих телефонах, которых до сих пор и в глаза-то не видывал. В расположении им выдали пятизарядные карабины со штыками (в спецшколе обучали стрелять только из автоматов) и патронташ, а затем... отправили на кухню. Голодному пополнению в литровые котелки положили горячей каши, дали несколько буханок хлеба, но есть никто из них не решился. Ждали командира, гадая, на скольких же человек рассчитана еда, ведь пока они ехали в поезде, каждому в сутки выдавалось лишь по 400 граммов сухарей, 25 граммов сахара и простой кипяток. Подошедший командир объяснил: полученная еда —для каждого, а при желании можно получить добавку. Иван решился подойти к командиру и рассказать, что со связью он совершенно не знаком, на что тот ответил: «Научим потом». Иван решил, что завтра они начнут обучение, но утро 14 марта выдалось совершенно другим...
Прозвучала тревога — всех «в ружье». И — вперед! Выдали по 2 катушки кабеля, каждая весом по 16 кг, и стали выдвигаться на позиции: на одном плече 32 кг кабеля, на другом — 4-килограммовый карабин, котелок да мешок. Вдоль дороги привезли к реке Одер, в воде был местами виден взорванный мост. Иван стал наблюдать за действиями других: как лучше двигаться?
Под непрерывными автоматными очередями одному из солдат пуля попала прямо в переносицу, и тот замертво упал на землю. Иван решил: двигаться нужно как можно ближе к земле, а потом быстрым рывком преодолеть расстояние. Когда подошла его очередь прыгать, так и сделал. Удачно перебравшись через вал, спустился на дамбу шириной 3-4 метра, догнал своих и вместе со всеми через брод преодолел реку. Подняться на берег тоже оказалось делом непростым: пулеметные очереди немцев не смолкали ни на секунду. Иван сумел подняться невредимым. Его товарищу по учебному центру повезло меньше: автоматной очередью парню «прошило» обе ноги. Иван подбежал и, услышав стон раненого, убедился, что тот живой. Двинулся дальше. Останавливаться было нельзя...
Под обстрелом наши солдаты продолжали двигаться вперед, в метрах 150-200 уже показались немцы. Более опытные фронтовики находили воронки от снарядов и прятались в них, чтобы оттуда вести огонь. Иван же продолжал бежать дальше, пока из очередной воронки не высунулась чья-то рука и за полу шинели не затащила его в воронку.
Человеческой памяти свойственно хранить в себе много. Один эпизод Иван Долгих отчетливо помнит до сих пор. На следующий день после форсирования Одера Ивану вместе с остальными товарищами предстояло переправиться через очередную реку, однако в отличие от них, бегущих только с ружьями и автоматами, ему с тяжелыми катушками через плечо приходилось туго. Во время переправы соскользнула нога, и он кубарем покатился в воду. На счастье, удачно упал, навстречу течению, но катушки неумолимо тянули под воду. Не растерявшись, свободной рукой Иван ухватился за бревно и попытался сбросить катушки, но те зацепились за погон. В холодной воде силы понемногу оставляли солдата, пришли уже первые мысли о смерти. Но судьба распорядилась иначе: с невесть откуда взявшейся силой Иван в последний раз рванул с себя катушки кабеля, те отцепились и пошли на дно. Выбравшись на берег, вернулся обратно за новыми катушками и теперь уже удачно перебрался на другой берег. Догнал своих — и снова вперед, мокрый и замерзший, счастливо избежавший верной гибели.
На следующий день в их дивизию позвонил сам Сталин и дал срок: сегодня же взять Зееловские высоты. А как? Чтобы сохранить технику, применить танки командир не мог (танки в горы не пойдут, а по дороге двигалась пехота), без главнокомандующего их заправить было нельзя, и сам Жуков не мог отдать такой приказ. Поэтому 18 марта наступательные бои не принесли желательных результатов. Их 290 дивизия только на шестые сутки (начиная с 14 марта) ликвидировала немецкие группировки на Зееловских высотах.
Немцы отчаянно защищали свою столицу: 5 линий обороны, элитные войска отборных профессионалов и техника... И это на фоне наших уставших, измотанных и раненых солдат. Но правому делу Бог помогает... Поступил новый приказ: ликвидировать немецкую 200-тысячную группировку, оборонявшуюся со стороны Берлина. Под непрерывные взрывы снарядов наши солдаты шаг за шагом продвигались вперед. Накануне в одном из боев убило одного радиста, и командир велел Ивану занять его место. В ответ на попытку сказать командиру, что он даже не знает, как включать эту радиостанцию Б-13, получил приказ — заступать на место немедленно. Так Иван и пошел в этот бой, таща за собой радиостанцию. За этот бой приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина «за окружение и ликвидацию группы немецкий войск юго-восточнее Берлина» рядовой Иван Долгих получил первую в своей жизни благодарность.
После ликвидации группировки 26 апреля дивизия Ивана двинулась по направлению к Берлину и подошла к большому парку. Этот лесной массив шириной в 2 км и несколько километров длиной Иван принял за обычный лес и очень удивился, увидев отсюда рейхстаг. Их дивизия подошла к нему с одной из сторон, на взятие здания рейхстага готовили специализированных штурмовиков. Их же пехоту пустили в обход, в направлении Бранденбургских ворот, от которых они позднее и проложили связь до рейхстага. Дивизия с боями пробилась к воротам, а 29 апреля дошла и заняла здание посольства СССР. 30 апреля солдат, погрузив в отечественные полуторки, вывезли из Берлина в западном направлении в лесистую местность. А дальше, выгрузив из машин, приказали двигаться к реке Эльбе до города Магдебурга.
С боями дивизия вышла к реке, а к вечеру 7 мая подошла к берегу Эльбы, на другой стороне которой находился Магдебург. Отступая, немцы в спешке побросали на берегу всю технику, но мост поднять успели, отнимая тем самым возможность у наших солдат войти в город этим же вечером. Наши на берегу организовали ужин, и командир батальона, поздравив всех, произнес тост — «За последнюю размотанную катушку»! Солдаты выпили по 100 грамм боевых, расслабились: конец войне и воевать больше не придется! Иван тоже пригубил горячительного и лег вздремнуть. А через полтора часа вновь прозвучала команда «в ружье». Им было приказано продвигаться в северном направлении параллельно Эльбе, с правой стороны которой остался Магдебург. И снова началось наступление, а утром 9 мая по радио и телефону поступило сообщение о том, что Германия подписала безоговорочную капитуляцию. Войне конец...
Радости не было конца, но подписанная бумага не прекратила боевых действий: оставшаяся еще миллионная немецкая армия не знала, не верила этому сообщению. Пришлось подгонять специальную технику с громкоговорителем и включать запись (на немецком языке), в которой им говорили о проигранной войне и призывали добровольно сдаться. Среди противника началось замешательство, те, кто не захотел сдаться, сопротивлялись отчаянно. Так что после подписания капитуляции до конца мая 290 пехотная дивизия еще брала в плен оставшихся немецких солдат. Иван до сих пор помнит больших хмурых плененных солдат, движущихся колоннами мимо.
В начале июня в полевых условиях им организовали фронтовую баню: натянули большие плащ-палатки, согрели воду, сделали прожарку одежды. А через день отдохнувшим солдатам сообщили: на следующее утро им приказано идти... в Россию. Так, пешим строем, 290 стрелковая пехотная дивизия направилась от Эльбы в обход Берлина на Польшу, на тот же Одер, который форсировали несколько недель назад. Через переправу на больших лодках и понтонах миновали реку, добрались до Польши, затем — в Варшаву и — до нашего пограничного Бреста. От Белоруссии дошли до Бобруйска, от него — в Могилев, на реку Днепр.
В Могилеве пехотные части были расформированы, стали создаваться механизированные. Иван, к началу войны окончивший 6 классов, дал согласие пройти курсы шоферов. А в марте 1947 года его направили в город Осиповичи, в 100 км от Минска, где он стал служить в отдельном батальоне связи при механизированных войсках. Командиры из рассказов Ивана были в курсе его «совершеннолетия» и по его просьбе не присваивали ему очередного звания: так ефрейтор, как тогда называли, «отличный солдат», Долгих без присвоения звания (чтобы на год раньше демобилизоваться) был назначен командиром бронеавтомобиля.
Вернувшись в Тюмень, Иван встал в военкомате на учет, а из всех документов — лишь книжка красноармейца. Его пригласили работать в органы МГБ (министерство государственной безопасности), и после медицинской комиссии по установлению возраста он был принят на работу шофером, параллельно четыре раза в неделю проходя обучение в вечерней школе. Потом Ивана пригласили перейти на работу в ГАИ, оттуда же и направили в военное училище МВД в Харькове, где на одной из кафедр готовили госавтоинспекторов. Отучившись, Иван вернулся в Тюмень и проработал в ГАИ до 1966 года. После чего по приглашению начальника следственного отдела перешел на следственную работу — следователем по раскрытию автодорожных происшествий. А через 5 лет талантливого сотрудника заметил начальник штаба Михаил Наумович Зингер и «переманил» его к себе. Через 10 лет безупречной службы в штабе у начальника контрольно-инспекторского отделения подполковника милиции Ивана Клементьевич Долгих случился правосторонний инсульт. И после выхода из больницы он вышел на пенсию...
Два года назад, на 60-летие Победы над Германией, Иван Клементьевич в составе группы участников взятия Берлина посетил боевые места, был и на организованном в рейхстаге обеде. Многое изменилось за годы, разрушенное восстановили, порадовало умение немецкого народа чтить память погибших... И сегодня обладатель ордена Отечественной войны второй степени, медалей «За взятие Берлина», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», «За безупречную службу» и «За доблестный труд», пенсионер МВД бережно хранит воспоминания своей боевой юности. И только по блеску в глазах в этом пожилом человеке можно распознать того отличного солдата, одного из миллионов, благодаря которым есть мы, сегодняшние. Если б еще научилось молодое поколение уважать старость и чтить память защитников Родины не только в праздничные дни...