Старая Тюмень Альберта Мокина

Открытие персональной выставки Альберта Мокина, состоявшееся недавно в Тюменской галерее Союза художников, напоминало встречу давних друзей.
Здесь не было посетителей, привлеченных красочными афишами или сообщениями в СМИ, — только коллеги по цеху. Они поздравляли Альберта Степановича, делились впечатлениями о его работах.
(фото2)— Это настоящий русский художник, — как всегда эмоционально уверял собравшихся скульптор Геннадий Вострецов.
— В картинах Мокина есть что-то уходящее и в то же время родное, знакомое, — рассуждает скульптор Николай Распопов. — Он не тратит время на детальки, пишет смело, большим мазком. К примеру, немецкие, французские живописцы — более жесткие, дотошные, очень точно передают даже самые незначительные подробности. В таких деталях распыляется образ. У русских художников работы — монументальные... Выпускник нижнетагильской школы, Альберт Мокин придерживается традиций классического русского искусства.
— Я в живописи — дилетант, — признался тюменский архитектор Виктор Станкевский. — Выставку оцениваю как обычный зритель, а не специалист-искусствовед... Меня поражает не способ выражения мыслей на холсте, а неистовство души, неукротимость характера художника. Любое искусство — персонифицировано, в каждом произведении автор самовыражается.
(фото3)...Альберт Мокин был принят в Союз художников в 60 лет. Ему довелось работать в редакции газеты «Тюменский комсомолец», оформителем. Но... Альберт Степанович выбрал более независимую профессию — художника. Жизнь не баловала его, однако в картинах Мокина не чувствуется отчаяния, мрачности. Словно ребенок, живописец восхищается красотой зимнего вечера или заката...
— Мне очень хотелось показать здесь еще картину, — говорит художник. — Но она слишком большая, притеснила бы остальные работы... Может, однажды удастся устроить выставку одной картины (пока она хранится в фондах музея изобразительных искусств), как делали Куинджи, Репин. Что на ней изображено? Место, где живу больше 70 лет, — Малое городище. Для многих художников старая Тюмень — это деревянные домишки, развалины. Я написал закат и траву. Не знаю, что особенного в этой картине, но она мне очень дорога, как первые чувства, первый поцелуй...
— Я живу в этой старой Тюмени, — поясняет Альберт Мокин. — Никуда не выезжал, мир узнаю по телевидению. Благо оно теперь цветное. Писать учился в музее изобразительных искусств: приду, посмотрю на работы Репина, Коровина... Какие-то приемы подсмотрел у тюменских мастеров — графиков, живописцев, правда, они этого не знают... Свои работы стараюсь не дописывать. Законченная картина — натурализм. Нужно давать зрителю возможность додумывать детали. Художник, как актер, должен оставлять в образе недоговоренности... Я пишу так, как вижу. Человек, далекий от искусства, часто проходит мимо того, что замечает художник. Кто обратит внимание на полусгнивший, покосившийся забор? Вынесешь его на полотно — горожане удивляются: надо же, мы и не знали, что на этой улице есть такой забор... Когда берусь за новую работу, пытаюсь выбросить из головы то, что придумал раньше. Чтобы не повторяться.
Сюжеты многих своих картин Альберт Мокин увидел через окно. Теперь рисует пейзажи, сохранившиеся в памяти, или заглядывает в блокнот с эскизами. В нем — зарисовки старой Тюмени, домики, заборы. По ним лазил мальчишкой, таская огурцы с чужих огородов.
— Я и сейчас часто смотрю в окошко, но уже не видно деревянного города, закатов, — досадует живописец. — Все закрывают современные девятиэтажки...