Земляника из крапивы и гриб из-под колодины

Июль — макушка лета красного. В лесу вовсю цветет кипрей — палочка-выручалочка для пчеловодов. Где его маловато, горят алые костерки. Местами полыхают целые полотнища. А молодые сосновые горельники залиты пурпуром цветущего кипрея на многих гектарах.
В разгаре земляничный сезон. На просторных полянах, светлых вырубках, по опушкам, на пригорках в редколесьях душистая ягода, обласканная солнцем, отходит в первую очередь. Приходится искать землянику в... крапиве. Хотя собирать ее в зарослях жалицы дело нелёгкое, зато благодарное: ягоды там крупнее вызревших на солнцепеке. Как приятно срывать налитые сочные прохладные капельки!
В раскинувшемся в низком месте лесном уголке все расставлено редко. Его основу составляют мрачноватые могучие сосны. Между ними к свету тянутся белоствольные березки-подростки. Сквозь сень деревьев и деревцов сочится рассеянный свет. Кое-где разбросаны когтистые побеги шиповника, с которыми по высоте конкурируют цветущие кустики таволги. Дальше по росту выстроились плети костяничника и собранная в кочки трава какого-то злака. Еще ниже ростом розеточки грушанки и двулистья майника.
И не найти бы среди этого разнотравья земляничные кустики, не выдай их созревшие ягоды, тяжелым грузом заставившие цветоносы лечь на землю. Придерживая одной рукой осторожно вытянутый кустик, другой срываешь 3-5 ярко окрашенных в красные тона гирек. Кустик с оставшимся на нем зеленым пупырышком еще находит в себе силы, словно благодаря за освобождение от груза, несколько раз поклониться. А с каким удовольствием поднимаешь с земли сразу 2-3 таких сплетшихся кустика и освобождаешь их от откормленных до отвала бутузов!
Где бы ни была собрана земляника, она, выставленная зимой на стол, напомнит и о ярких летних днях, и о муравейнике, похожем на свернувшегося в клубок ежа, и о горсточке отменных ягод, собранных возле этого “ежика”. Заставит вспомнить и о вспорхнувших неподалеку глухарятах, и о чуть позже с шумом поднявшейся их маме, которая, отлетев в сторону, принялась, негромко квохча, собирать выводок. Вытянет из памяти и красивую огромноглазую истребительницу комаров стрекозу, тело которой было разрисовано косыми черными и зелёными полосками, а длинный хвост — голубыми точками.
Разное случается при сборе и другого, не менее полезного лесного гостинца — сине-черной, с сизым налётом черники.
Был хмурый день. Над вершинами деревьев медленно тащились темно-серые лохмотья. Ветра почти не ощущалось. Вместо шелеста листьев приходилось слушать комариное нытье. За пару часов не удалось наткнуться на черничник с мало-мальски крупной ягодой. Смирившись, принялись обирать коврик, забрызганный голубым бисером. То в одной стороне, то в другой стонали выпрашивавшие у родителей корм уже поднявшиеся на крыло птенцы воронов и коршунов. Какая нудь! Не приободрил даже дятел, трижды отбивший на сухом сучке, не хуже, чем на барабане, звонкую трель. Так и пришлось наполнять ненасытный, вроде тех птенцов, бидон голубенькой, как незабудки, мелочью. Кидаешь в него, кидаешь, словно в прорву, и по ягодке, и полугорсточкой, и переполненной горстью, а посудина все так же стоит с широко раскрытой пастью. Казалось, сколько ни кидай, не наполнить.
Счастье улыбнулось, когда с наполненной тарой двигались уж к дому. Улыбнулось стаканом спелой, начавшей отходить земляники. Вкусным получился десерт!
А через несколько дней отыскали-таки черничник с крупными ягодами. Под скрип дерева на его краю за два дня втроем наполнили пачкающим руки и рот деликатесом четыре ведра.
Спору нет: вкусны целительны ягоды! Но как тяжело их собирать даже при богатом урожае!.. Час-другой покланяешься мелким кустикам за полезный подарок, на коленках постоишь — начинает протестовать спина. Куда радостнее брать грибы. И монотонности в процессе меньше, и интересных, запоминающихся надолго находок больше.
Как-то, разыскивая “стойбище” лисичек, увидел знакомую валежину — переломленную в нескольких местах уже, сильно истлевшую, но не до конца еще потерявшую сучья сосну. Черный дятел постановил, протяжно пропищав: “Ту-у-т!” А тут желтыми точками было отмечено некое подобие круга — это так выстроились лисички. Фигура опоясывала молоденький соснячок, внутри которого кое-где виднелись небольшие группки грибов-желтков. Похоже, много лет назад среди набиравшего силу соснового подроста зарождалась лисичковая колония, со временем устремившаяся за светом на простор. Но часть грибницы все еще оставалась в арьергарде.
А сколько забавного случается при охоте за подосиновиками!
Вот издали, словно приветствуя, приподнял край берета величиной с добрую сковородку красноголовик. Неподалеку застыл по стойке “смирно” его более молодой собрат в головном уборе не более чайного блюдца. На жаркое есть!
У подножья красавицы березы растянулась могучая некогда сосна. Вдоль погибшего дерева цепью выстроились подосиновики в ярко-оранжевых шляпах. В сосняке с редкими вкраплениями берез встретились серые бочонки с напяленными на них небольшими ярко-красными беретами. А немного на отшибе, возле лоскута сосновой коры медного цвета, серо-оранжевым подосиновиком прикинулся моховик.
Был и такой случай. Ярким блином величиной с семейную сковороду распласталась по земле шляпа подосиновика, а его нога застряла под валежиной. Гриб попался так кстати: как украсил он верх корзины! А высушенный в компании с такими же опятами зимой превратился в душистую икру.