Жизнь большого дерева

Когда я была маленькой, тополь у соседнего дома обладал статусом самого большого дерева в переулке. Не то что шестилетка, даже рослый дядя с длинными, всё и всех достающими руками не мог обхватить его мощный ствол. Статный великан величественно возвышался над всеми деревьями, росшими вблизи. Весной он выпускал нежно-зеленые листочки и словно окутывал себя изумрудной дымкой. А через несколько дней листочки превращались в лопухи, и становилось удобно заворачивать в них “секретики”, чтобы потом закопать в укромном месте.
Когда дул ветер, тополь задерживал его в своей разлапистой кроне. Ветер сердито шумел, пытаясь выбраться из густой листвы. В конце июня исполин, как исправный слуга, выстилал на тротуаре у дома своего хозяина белую пуховую дорожку. Ветер, злорадствуя, отыгрывался на этом чудо-изделии.
Я была маленькой. Он был большим. Я часто заглядывалась на тополь. Вообще, когда человек растет, он смотрит вверх. А когда вырастает, поглядывает под ноги, чтобы не споткнуться. В детстве схватишься за разбитую коленку, уронишь пять слезинок в пыль — и снова глаза в небо. Маленькие чаще замечают, какими большими бывают деревья. Взрослые не могут ходить с задранной головой и укорачивают тополя, чтобы кроны зеленели в зоне их видимости.
Когда у меня под окном у тянувшихся вверх тополей отпилили макушки, я вспомнила, как лечила любимое дерево. У красавца-тополя лопнула кора. С ужасом наблюдала я, как раскрывается “рана”, с каждым днем становясь все шире. Надо было что-то предпринимать.
Сказала взрослым, они печально отмахнулись. У них своих забот хватало. Я задумалась. Мама и бабушка мазали мои расцарапанные колени то йодом, то каким-то кремом, и мне было известно, где лежат спасительные тюбики и пузырьки. Уж не помню, какую мазь выбрала тогда из аптечных запасов. Может быть, от ломоты в суставах. Мазь пахла больницей и, значит, по моему мнению, должна была обладать лечебным эффектом.
Каждый день я ходила к тополю и натирала рану пахучей густой массой. Старалась делать это, пока никто не видит. Боялась: засмеют. И тем не менее верила, что “процедуры” непременно помогут. Сейчас я сама с улыбкой вспоминаю те попытки врачевания. Разве могут человеческие лекарства оздоровить дерево?..
...Бабушкину мазь я прикончила. И знаете что? Только не крутите пальцем у виска. Рана затянулась! А я долго обнимала тополь. Ликовала!
Прошли годы. Зажили коленки. В моих движениях появилась торопливость. Стало некогда смотреть в вышину. Первое время я еще останавливалась возле тополя. И мы какое-то время молчали вдвоем. А потом... Стало казаться несолидным — вот так стоять у дерева и поглаживать его шершавую кору.
Два года назад мой тополь спилили. Почуяли исходящую от него опасность. Дерево стало слишком большим и слишком старым. Хрупким. Взрослые посмотрели вверх. И испугались. Вдруг сук толщиной с добрую березку обломится? Конечно, может, все обойдется. Да как знать?
...Кругляши долго лежали у палисада соседа. Потом их растюкали на маленькие полешки и затолкали в печь. Банька получилась жаркой...