Молодежь становится экстремальной... или экстремистской?

Милиционер: «Ты специально сбил эту бабушку? Чем она тебе помешала?»
Молодой парень: «Вот еще! Зачем мне было рисковать своим и ее здоровьем?
Я тут постоянно катаюсь, никому не мешаю, а она не глядя буквально перебежала мне дорогу!»
Бабушка: «Этот парнишка сам налетел на меня, сбил с ног, передавил все помидоры в сумке!.. Того и гляди кошелек бы вытащил!»
Подобную сцену можно частенько наблюдать на тюменской площади Единства и Согласия возле Центрального рынка. Вот и недавно та самая пожилая женщина, на которую налетел молодой человек на роликах, обратилась в ближайший пост милиции, обвиняя юношу в грабеже и нападении. Пришедшие на «место преступления» милиционеры только развели руками, ведь роллер имел полное право оттачивать свое мастерство именно на этой территории, и еще не ясно, кто виноват в столкновении...
Экстремальные виды спорта развиваются, и с каждым годом все больше подростков тратят свободное время на велосипед, ролики, скейт, сноуборд и так далее. Не перерастет ли это движение в массовое сбивание бабушек и агрессию? Образуется ли из спортивного увлечения десятка школьников новая субкультура? Хорошо это или плохо?
Чтобы ответить на эти и другие вопросы, мы отправились на соревнования по экстремальной дисциплине BMX Парк. 19 октября на площади Единства и Согласия проходил заключительный в этом году фестиваль. Среди зрителей мы смогли найти совершенно разных людей и поговорить с ними. Вот что говорят тюменцы по поводу экстремальной молодежи и отношению к субкультурам.
Владимир, 46 лет, водитель:
— О ком вообще идет речь? Это те ребята, что постоянно переезжают дорогу на своих маленьких велосипедах и роликах? Ах, да, это они катаются? Да, их правда все больше становится. Видел несколько раз, как эта огромная куча гоняет по улицам. Человек тридцать, наверное! Страшно становится, когда такая толпа мчится без оглядки.
По-моему, это опасно. Нужно запретить им кататься по улицам, пусть делают это за городом или где-нибудь еще. И не перебегают мне дорогу! У меня машина государственная, а платить, если поцарапают, буду я! Уж тогда я поймаю этих двухколесных друзей и заставлю драить свою «Волгу»!
Из таких и вырастают террористы! Если бы они захотели — обокрали бы пол-Тюмени.
А что такое субкультура? Не знаю про это. Вообще мне пора, я поехал.
Екатерина, 22 года, студентка:
— Это и есть отдельная субкультура. Таких людей объединяет не только увлечение определенными видами спорта. У них определенная манера одеваться, взгляды на окружающий мир, вкусы и стереотипы поведения. А вот с экстремистами они точно не имеют никакой связи.
Я вообще считаю, что не стоит делить мир на хороших и плохих. И если существует такое движение, как «экстремалы», значит, это нормально. Мне как человеку их возраста они очень импонируют, поскольку ассоциируются с молодостью, безрассудством, которого нам иногда очень хочется, с чем-то недоступным».
Андрей, 18 лет, студент, BMX-ер:
— Поясню: BMX — это аббревиатура от английского «Bike Moto Extreme», которая по-русски читается как «бэ-эм-икс». Она обозначает один из видов велосипедного спорта. Мы катаемся на небольших велосипедах по городу и паркам, делаем различные трюки. Неужели в этом есть что-то от экстремизма? Конечно, бывают ситуации, когда сталкиваешься с прохожими или они сами натыкаются на нас. Но ведь экстрим тут ни при чем!
Субкультурой наше движение можно называть, так как экстремалы имеют очень много черт, которые присущи субкультуре: свой сленг, определенный круг общения, некоторые моральные принципы.
Кстати, согласно приказу №914 от 27 декабря 2007 года Федерального агентства по физической культуре и спорту скейтбординг и BMX официально являются видами спорта.
Я люблю этот спорт. Он развивает выносливость, учит управлять своим телом. Экстрим сегодня — инструмент для «создания» себя, а не разрушения общества.
Александра Павловна, 69 лет, пенсионерка:
— Весь этот экстрим — это диверсия Америки! Нашим ребяткам промывают мозги, и они как один убиваются по городу! Насмотрятся боевиков, клипов всяких — и выходят на улицы. Мало того, что себя погубят, так еще и случайных прохожих покалечат! Нужно запретить все это дуремарство.
В стране — недостаток рабочих, в армию никто не хочет идти, и вообще все не так, а эти детины развлекаются!.. Скоро будет видно, во что это выльется. Так что тут до терроризма один шаг! Даже слова похожи, эти — как их? — экстремалы и экстремисты. Сегодня они на своих досках прыгают, а завтра с пистолетами пойдут квартиры бомбить!
Елизавета Викторовна, 26 лет, преподаватель:
— Насчет субкультуры... Я думаю, сегодня о формировании этого явления в субкультуру говорить рано, хотя возможно. Я не полностью оцениваю масштаб, так как не имею таких знакомых. Возможно, это вина современных средств массовой информации, что мы так мало знаем об экстриме. В массовое сбивание бабушек этот вид спорта перерасти не должен, скорее всего. Будет дальше развиваться, как, например, паркур. Главное, чтобы увлеченные экстремалы помнили о технике безопасности и о своих еще не сломанных костях.
Мария, 30 лет, психолог:
— Зарубежная молодежь давно занимается экстремальными видами спорта. Как в Европе, так и за океаном экстрим считается не только прогрессирующим видом деятельности, но и отличным способом заработать, раскрутиться. В России все это началось примерно десять лет назад, а это ничтожно мало для развития целой сферы.
С психологической точки зрения все объяснимо. Подростки нуждаются в самовыражении, поэтому-то и появляются субкультуры. И из-за того, что все индивиды разные, кто-то гуляет в черной одежде по кладбищам, а кто-то прыгает на велосипеде.
Есть версия, что у людей, занимающихся экстремальными видами спорта, есть подсознательная боязнь смерти. И, занимаясь спортом, они как бы тренируют себя, борются со своей «болезнью».
По-моему, экстрим никогда не перерастет в экстремизм — подростки слишком увлечены придумыванием новых фишек и тренировками. Более того, физическая активность содержит в здравии не только их организм, но и умы, что впоследствии обусловит правильное развитие как на физическом, так и на морально-духовном уровне.
Евгений, 15 лет, школьник, скейтер:
— Экстрим — это круто! Только самые сильные и усердные занимаются им. Это нелегкое занятие, так как приходится много тренироваться, падать, вставать и дальше тренироваться.
А эти бабульки вечно мешают! Ходят, ругаются, все им не так! Мы никого не трогаем, а нас всегда прогоняют. Как же тут будешь прогрессировать? Скоро будут соревнования, и мне нужно выучить прыжок с переворотом скейта на 360 градусов.
Любовь, 20 лет, журналист:
— Субкультура, думаю, уже образовалась, судя по тому, что на международном уровне и в России в каждом из экстремальных видов спорта есть свои турниры, кубки, соревнования. Местная власть к этому активно подключилась. Летом был турнир по экстремальным видам спорта на приз главы одного из районов области (не помню точно, кого). Это здорово, ведь в олимпийских видах спорта все рекорды уже поставлены, а добиться успеха хочется многим.
В ситуации со сбитыми бабушками виноваты не сами спортсмены, а неудачное расположение площадок. Например, не понимаю, кому пришло в голову роллердром перенести на остановку у Центрального рынка?..
Петр Алексеевич,
39 лет, милиционер:
— Мне приходилось наблюдать за этими молодыми сорванцами, которые то и дело мелькают по всему городу. Но, как ни странно, закон они не нарушают. Было время, когда участились случаи краж сумок у прохожих: преступники на большой скорости проезжали на велосипедах по тротуарам и выдергивали их из рук. Но спортсмены с этим не связаны.
В нашем обществе давно сложился стереотип, что молодежь, чье поведение выбивается из понятия «обычное», связана с преступной деятельностью. Старшее поколение еще долго будет причислять велосипедистов, байкеров и других спортсменов к панкам, пьяницам и дебоширам. Стоит отметить, что сами экстремалы активно борются с этим стереотипом, участвуя во всяких приличных общественных мероприятиях, и вообще ведут себя прилично.