Никогда больше

В маленьком простреливаемом сквозняками дворике на Семакова, 18, где раньше располагалась зубодробилка НКВД, в четверг состоялся митинг, посвященный памяти жертв политических репрессий.
Перед этим горем гнутся горы.
Не течет великая река.
Но крепки тюремные затворы,
А за ними каторжные норы
И смертельная тоска...
Прежде слов, многократно усиленных микрофоном, был молебен по безвинно убиенным. Павшим в своей стране, на родимой стороне. От прицельного свинцового плевка в их сторону...
...Камень-громадина. Он весь в прожилках, как в застарелых кровавых ручьях, этот символ великой тяжести на душе. Неужели такое случилось под небом твоего Отечества? Еще один несмываемый грех, порожденный прежним злодеянием — расстрелом царской семьи. Если можно было вывести под корень все порфироносное семейство, почему не осиротить потомства подкулачников и середняков?
Открывшая памятный митинг Ольга Векшина, заместитель главы г.Тюмени, напомнила:
— Каждый год, в один и тот же день, в один и тот же час мы встречаемся с вами. На том месте, где 5 мая 1937 года были убиты в подвалах НКВД первые десять тюменцев. А всего по городу Тюмени стали жертвами террора 2235 человек...
...Сколько в России городов — больших и малых? Сколько деревень, поселков, станиц? Репрессии, природу которых не понять, пожалуй, без помощи судебной психиатрии, вогнали наш народ по колено в землю. Пожилые люди, собравшиеся в местах расстрела своих родных и близких, еще и сегодня опасаются говорить с посторонними о случившемся много лет назад. Они боятся повторения ночного стука в дверь...
...Маленькая женщина, божий одуванчик, не пожелавшая открыть корреспонденту своего имени-отечества, хорошо помнит тяжелые страницы отечественной истории. Ее отец, как и отец ее мужа, разделили участь десяти миллионов репрессированных в нашей стране.
— Нас сослали в Архангельск, прикрепив к лесопункту. 16-летняя сестра валила лес, а я, мне было только 10 лет, пасла лошадей. Мы делали запрос, но тамошний архив сгорел.
Живет вместе с сыном в пансионате по улице Харьковской. Получает чуть больше трех тысяч рублей пенсии. Фамилия — Нестеровы. В деревне Большая Тихвина Ялуторовского района их кто-то еще, наверное, помнит...
...Семейство отца Селиверстовой Елены Александровны проживало в Нижней Тавде. Александра Матвеевича Богданова раскулачили и расстреляли...
...Валентина Дмитриевна Миргородская родилась в Северном Казахстане. Место рождения: лагерь №40, барак №12, нары №14...
— Я — Нина Степановна Пермякова, бывший медик, — вполголоса представляется миловидная женщина за поминальным обедом, — это моя фамилия по мужу. Степан Николаевич Вешкурцев — мой отец. Кому-то чем-то, очевидно, помешавший. Его забрали и увели. Наша восьмилетняя сестренка Зиночка, не выдержав этого потрясения? умерла через пару недель после случившегося...
Поминки собрали 30 октября людей с рваными сердцами, искореженными судьбами. Кто-то только пригубил из стопки, отставив ее в сторону. Ведь горя, выпавшего на его долю — море разливанное. Редко кто из собравшихся на траурную церемонию мог бы похвастаться своим здоровьем.
Ведущий специалист областной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий Надежда Петрушина постаралась ответить на все вопросы, адресованные ей лично. И кажется, что работе, которую она ведет очень добросовестно, конца-краю нет...