Удивительный вопрос: почему я... водолаз?

Лекарства от чужого горя не бывает
Работа спасателя зачислена в десятку самых экстремальных профессий. Кроме постоянного риска она требует огромной самоотдачи. Работники этой службы то и дело принимают на себя чужую беду и делают все возможное для того, чтобы помочь людям, попавшим в трудную ситуацию. Здесь не задерживаются новички со слабой силой воли: в составе оперативных экипажей остаются самые сильные, выносливые и в то же время душевно открытые люди.
В ГУ “Тюменская областная служба экстренного реагирования” трудится порядка семидесяти бойцов. Многие из них пришли в состав данного профессионального аварийно-спасательного формирования на заре его становления. И, несмотря на требующую физической и моральной отдачи работу и небольшую зарплату, по сей день остаются верны своему ремеслу.
Подмечено: ряд профессий, связанных с постоянным присутствием опасности, со временем наносит отпечаток циничности на человеческий характер. Это своего рода противоядие, к которому то и дело прибегают специалисты, сталкивающиеся по работе с чужой болью и горем. Однако среди наших тюменских спасателей, которые повидали на своем веку десятки и сотни смертей, я не встретила никого, кто бы прибегал к данному “лекарству”.
...27 декабря 1991 года постановлением Совета министров был создан Российский корпус спасателей. А тюменская областная спасательная служба экстренного реагирования в этом году отмечает шестнадцатую годовщину со дня своего образования. Сегодня нам хотелось бы рассказать об одном из старожилов поисково-спасательной службы, неравнодушном, смелом и в то же время скромном человеке Павле Ступнике.
Человек и водолаз
Этого спасателя мы не раз встречали на различных учениях — он то и дело выполнял роль человека, терпящего бедствие на воде. И зимой, и летом Павел Ступник беспрекословно плюхается в водоемы — то в полыньи, то в омуты. И после крика “Тону!” терпеливо ждет, когда товарищи придут ему на помощь.
В рабочие будни он вместе с дежурными экипажами выполняет текущие аварийно-спасательные работы. Оказывает помощь в зоне чрезвычайных ситуаций техногенного характера, эвакуирует пострадавших в ДТП, а при необходимости может им оказать первичную медицинскую помощь. И, конечно же, участвует в проведении подводно-технических водолазных и поисковых работ. Ведь основная специальность у Павла Ступника — водолаз.
Этой осенью после обучения в Москве ему была присвоена высшая категория: спасатель международного класса. Так в областной службе экстренного реагирования появился пятый “международник”. Но на специфике службы это особенно не отразилось: Ступник по-прежнему выезжает в составе оперативной группы на тревожные вызовы, а в свободное от дежурства время обучает новичков водолазному мастерству.
— Павел, а вы помните свое первое погружение?
— Конечно, это было спустя пару месяцев после моего поступления в отряд. Я пришел устраиваться в поисково-спасательную службу в мае 1997 года. Потихоньку выучился основным необходимым навыкам спасателя, в которые входила и “водолазка”. После небольшого курса теории меня отправили на погружение в шланговом варианте (это когда к баллону присоединяют шланг и подпитка воздухом идет с берега). Было жутко — я не знал всех особенностей аппарата, к тому же обнаружил, что в мутной нашей Туре ничего не видно.
— И как работать в таких условиях?
— Под водой самый главный орган человека — зрение — исключается. Ориентироваться можно только по веревке, которой тебя обвязывают и дают условные сигналы направления. Правда, ряд работ проводят с рацией, тогда ориентироваться проще. Иногда бывает и так: новички не могут понять, где дно, а где поверхность воды, и от такой неразберихи у них начинает кружиться голова. Что со мной и произошло на первом погружении: я стал плутать, голова пошла кругом. Потом, при выходе на поверхность, когда меня уже начали подтаскивать на веревке, обнаружил в реке сеть. Страшно перепугался, но в итоге вышел на поверхность невредимым.
— А когда вы поняли, что специальность водолаза вам импонирует?
— Так точно сказать не могу. Просто со временем увлекся данным направлением: изучал литературу, искал наиболее подходящие варианты костюмов и дыхательных аппаратов для разного рода погружений.
— Например?
— Ну, для поиска погибших предпочтительнее пользоваться “мокрым” гидрокостюмом и ластами, а для статических работ под водой больше подходит “сухой” вариант костюма со свинцовыми ботами. Теперь вот хочу попробовать погрузиться в этом облачении. — Павел показывает на 16-килограммовый, практически доисторический трехболтовый шлем и крепящуюся к нему манишку — ветераны нашей службы говорят: кто не погружался в трехболтовке, тот не водолаз...
— Когда у водолазов больше всего работы? Это зависит от времени года?
— Как правило, в начале лета перед открытием пляжей мы выезжаем на водоемы, осматриваем дно. Нужно определить места, подходящие по своим показателям для безопасного купания. Летом, в разгар купального сезона, чаще всего приходится искать тела утонувших... Осень и весна для нас, пожалуй, получаются самыми спокойными — в это время мы стараемся выезжать на сборы и учебу. А зимой помогаем на крещенских купаниях. Люди часто теряют при погружении мелкие вещи, очки например. Вот мы их и ищем на дне купели. Однажды пришлось даже нырять за топором, которым отбивали наледь со ступенек иордани и нечаянно уронили в реку.
— И как зимой под водой? Холодно, наверное?
— Температура воды зимой примерно всегда одинаковая, где-то плюс четыре, и не зависит от температуры воздуха. А вот при сильном ветре приходится уменьшать время погружения и прибегать к дополнительным мерам защиты.
От воды и греха подальше
— Впервые с чужой смертью вы столкнулись под водой?
— Нет, это было на одном из ДТП. А работать по поиску погибших в водоемах я начал спустя год после поступления на службу. Это было очень трудное лето: приходилось в день совершать до трех выездов, искать утопших. По опыту могу сказать: почти все летальные исходы на воде происходят из-за употребления алкоголя. Только двое из всех погибших на моей памяти утонули от того, что не умели плавать. А причиной детской смертности чаще всего является родительский недосмотр. Как это было в этом году на пруду Лесное — родители дали сыну маску и трубку, отправили нырять, а как это делать, не объяснили...
— На вашей памяти были случаи, когда кому-то удавалось предотвратить гибель людей на воде?
— Может, но только пару раз за все время. Однажды мы выезжали на вызов: нужно было поднять автомобиль из реки. Водитель на всей скорости по непонятным причинам залетел с высокого берега в воду. “Десятка” упала на нос, ее потащило течением вниз. Рыбаки увидели задний бампер, медленно дефилирующий по реке, подплыли к машине на лодках, разбили заднее стекло и через него вытащили живого водителя. Ему очень повезло: во-первых, окна машины были изначально закрыты, поэтому он не захлебнулся внутри салона, а во-вторых, не каждый отважиться помогать людям в такой экстренной ситуации...
— Вы говорите, таких случаев было несколько. А пример привели всего один...
— Ну, если быть более точным, то мне тоже во время водолазных работ приходилось оказывать помощь людям, терпящим бедствие на воде. Однажды мы отправились на вызов: в городском водоеме нужно было найти тело погибшего горе-рыбака. А его друг, очевидец происшествия, пребывая в состоянии тяжелого опьянения, в это время тоже решил “красиво” уйти из жизни. Зашел у всех на глазах в воду и начал показательно тонуть. А мы тогда только еще приехали, я даже башмаки снять не успел. Пришлось в них плыть к терпящему бедствие. Потом как-то летом помог девочке доплыть до берега — все по той же схеме: мы работали “водолазку”, услышали крик и тут же увидели человека, барахтающегося на поверхности воды. И, знаете, что странно? Я, когда плыл к ней, заметил: вокруг нее все купающиеся расступились, — отплыли от греха подальше...
— А вы сами часто выезжаете на природу, к водичке поближе?
— Выезжаем. Но только я не купаюсь — шашлыками занимаюсь и воздухом дышу. А воды мне и на работе по горло хватает...