"Федеральный судья": частное мнение

С тоской смотрю ежедневную телепередачу на Первом канале «Федеральный судья», окончание которой всегда заранее предопределено и подкупающе закономерно. Гособвинитель и адвокат обмениваются речами. В них прокурор предлагает суду назначить виновным наказание в виде 8 (10, 12) лет лишения свободы со строгой изоляцией, а защитник, неожиданно превратившийся в обвинителя, вдруг называет преступником не подсудимого, а потерпевшего (свидетеля, понятого). И вот апофеоз.
Судья, едва выбравшись из адвокатского кокона, провозглашает оправдательный приговор. Отслеживая кадры «судебной хроники», телезритель неожиданно для себя отмечает, что к концу недели, месяца, года в сей рейтинговой телепередаче почти каждое второе уголовное дело завершается вынесением оправдательного приговора. Да-да! Половина лиц из числа преданных суду за совершение — заметим — тяжких преступлений напрочь освобождается от уголовной ответственности. Из-за недоказанности совершения ими преступлений.
Добро бы анализируемая телеверсия задумывалась и называлась детективом, то есть просто творчеством художника. Но ведь «Федеральный судья» претендует на строго отснятый документальный материал.
А теперь небольшой экскурс в прошлое. По роду прежней службы за четверть века мне довелось поддержать государственное обвинение не по одной сотне уголовных дел. Завершалось их производство, как правило, обвинительным приговором. Дел, по которым подсудимые были оправданы, за весь долгий период насчитывалось единицы. Я до сих пор по прошествии десятка лет помню имена и фамилии оправданных. Также по роду службы в прошлом мне доводилось в процессе надзорных мероприятий при обходе камер в местах лишения свободы разговаривать с заключенными, которые были направлены в места не столь отдаленные не без моего участия. Подавляющее большинство из них не отрицало своей вины в содеянном, признавая справедливость государственной кары.
Ныне только ленивый не плюет в сторону советских органов госуправления и судебной системы. Она-де, эта система, была безрассудно жестока и безразлична к судьбам всех, попадавших под ее властную руку. Засуживала всех — правых и виноватых. Потому и практически не существовало лиц, оправданных судом. Ну а ныне много ли выносится судами оправдательных приговоров?
В 2007 году из провозглашенных в области 10523 обвинительных приговоров оправдательных вердиктов было 62, то есть полпроцента. За девять месяцев 2008 г. из 10039 обвинительных приговоров 69 (тоже полпроцента) назвали подсудимых невиновными.
Но и эти относительно малые числа оправдательных приговоров не характеризуют истинного положения дел. С доброй половиной из них (32) прокуроры не согласны, но несогласие это остается втуне. Судьи ныне освобождены от прокурорского надзора и полностью свободны в выборе своих решений. Никто сейчас не может поколебать их, ибо ст. 405 УПК РФ категорически запрещает пересмотр судебных решений в порядке надзора, если ужесточается наказание осужденным. Правда, есть норма Конституционного суда, разрешающая такой пересмотр с возможностью назначения более сурового наказания, но только в случае фундаментального нарушения закона. А кто и каким образом может разъяснить понятие фундаментальности нарушения? Право, чудны дела твои, Господи!
Но вернемся к фабуле нашего опуса.
Понятно, что полпроцента оправданных — это тоже не есть показатель благополучия. Но, вероятно, малейших ошибок не избежать в любом деле. Малейших, но не огромных, как в долгоиграющем сериале «Федеральный судья». Драматичной здесь выглядит фигура прокурора. Почему он вообще продолжает заседать и не выпадает из обоймы сериала? Уже после рассмотрения двух-трех дел, по которым гособвинитель предлагал определить подсудимым наказание в виде 8-12 лет лишения свободы, а суд оправдал несчастных — нужно ставить вопрос о соответствии его занимаемой должности. Почему постоянно, изо дня в день, суд за несколько часов заседания обнаруживает такие зияющие провалы в предварительном следствии, открывает новые сногсшибательные обстоятельства, в корне изменяющие фабулу дела, неизменно опрашивает всезнающих, не объявленных ранее свидетелей? Почему согласился прокурор по такому уголовно-процессуальному полуфабрикату поддержать государственное обвинение?
Ответ на все эти «почему» до банальности прост. Не бывает в жизни таких простаков, оболваненных советников юстиции, а все закрученное в псевдодокументальный киношный узел — досужая выдумка, элементарный «художественный» вымысел для поднятия рейтинга телепередачи. Но ведь телезрители, особенно некоторая часть молодежи, извлекают из увиденного определенный урок. Серьезный урок: оказывается, можно легко избежать ответственности за совершенные злодеяния. Надо лишь найти «хорошего» адвоката...
Но одно «почему» пока остается без ответа. Почему Ген-прокуратура сочла возможным позволить теледеятелям слепить в своем творении из прокурора восковую фигуру мадам Тюссо, сделать его объектом жалости, юмора и сатиры? Почему не отзывает она своего представителя из этих кукольно-пародийных, якобы действительных судебных киносъемок? Вот на это «почему» будем терпеливо ждать ответа.
Справка.
10523 — из этого числа обвинительных приговоров, провозглашенных в 2007-м,
всего лишь 62 —оправдательных.
В 2008 году число оправдательных приговоров тоже невелико — 69 из 10039.
То есть всего приговоров 0.5% назвали подсудимых невиновными.