Павел Крюков: "Парламентскими методами можно сделать много"

Из досье «ТИ»: Крюков Павел Иванович. Родился в 1960 году в г.Городенко Ивано-Франковской области (Украина).
В 1982 году закончил Ивано-Франковский институт нефти и газа по специальности «Горный инженер».
С 1982 года по 1995-й работал в Белорусском управлении буровых работ по бурению нефтяных скважин помощником бурового мастера, технологом, начальником смены районной инженерной технологической службы, начальником центральной инженерной технологической службы, главным инженером экспедиции глубокого эксплуатационного бурения.
С 1995 по 1998 год занимал пост начальника экспедиции в Сибирском управлении по строительству скважин. С 1998 года — начальник производства повышения нефтеотдачи пластов и подземного капитального ремонта скважин ОАО «Роснефть — Пурнефтегаз» НГДУ «Тарасовскнефть». С 2000 по 2001 год — главный инженер, начальник управления капитального ремонта скважин «Сибнефть — Ноябрьск-нефтегаз». В настоящее время — генеральный директор ООО «Капительный ремонт скважин — Сервис».
Награжден медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени, почетной грамотой Министерства энергетики РФ. В 2003 году Павлу Крюкову присвоено звание «Почетный нефтяник Министерства энергетики Российской Федерации».
Обостренное чувство справедливости депутату Госдумы ЯНАО по одномандатному избирательному округу, генеральному директору ООО «КРС — Сервис» Павлу Крюкову, как это ни странно, жить не мешает. Он умеет находить компромисс и достигать поставленной цели — не ломая ничьих принципов, без сокрушительного, а потому разрушительного движения напролом.
Постоянство и умение ради дела соединять противоречия можно считать его неписаными принципами. У Крюкова свойская манера разговора и каменное рукопожатие. В его трудовой книжке заполнено лишь несколько страниц. За десятилетия, проведенные на Ямале, он не разбрасывался друзьями, не менял убеждений и никогда без веских причин не переходил на новое место работы. Такой характер...
Не зарастет пробитая тропа...
— Павел Иванович, если считать с апреля 2005 года, когда была сформирована структура Госдумы ЯНАО IV созыва, прошло три года. Какими они были лично для депутата Крюкова?
— После избрания депутатом у меня, наверное, больше возможностей появилось, чтобы решить какие-то вопросы избирателей. И больше людей узнало, к кому можно обратиться со своими бедами. Дело в том, что у меня еще и помощники добросовест- но работают. Моя помощница Людмила Буряк, кроме прочего, работает и с комитетом солдатских матерей. В своем направлении деятельности она помогает практически каждому обратившемуся.
— В депутатскую приемную идет персонал предприятия «КРС — Сервис», которым руководите?
— Идут жители города Ноябрьска. И приходят постоянно все эти три года, что являюсь депутатом. Число обращений растет кратно, чуть ли не каждый месяц. Наверное, из-за того, что стараемся максимально добросовестно отработать те вопросы, которые возникают. Стараемся помочь горожанам. Хотя надо сказать, что за три года вопросы в основном были одними и теми же.
Работа. Жилье. Переселение. Трудоустройство детей. Думаю, что так уже во всей России повелось — многие выпускники школ пошли учиться на юристов, экономистов. А в нашем регионе сколько таких специалистов нужно? Минимум. Предприятиям надо больше производственников. Газовиков, нефтяников. Поэтому люди старшего поколения просят устроить своих детей. И таких обращений все больше.
— Родители хотят, чтобы ребенка приняли юристом или рабочим?
— Бывает по-всякому. Весь вопрос в том, что сложнее всего устроить юристов и экономистов. Потому что нет места ни на своем предприятии, ни в соседних, у тех же нефтяников, газовиков.
А если обращаются по трудоустройству на рабочие специальности, особенно на производство — транспортником, нефтяником, буровиком, то проблем намного меньше. И решить их помогает статус депутата. Руководители предприятий, к которым обращаешься, идут навстречу. Они в основном в девяти случаях из десяти принимают специалистов на работу. Берут даже молодежь, у которой нет стажа.
— Срабатывает в хорошем смысле телефонное право?
— Порой да. Все мы, руководители городских предприятий, хорошо друг друга знаем. Бывает и так, что они меня просят в чем-то помочь. По производственным вопросам или по депутатской линии их рабочие ко мне обращаются. И я стараюсь что-то для них сделать. Так и складываются добрые отношения.
— О чем вообще можно попросить депутата?
— Есть вопросы, связанные с получением жилья. Обычно требуется место в общежитии. Будучи депутатом, с этим можно помочь. Чтобы разобраться с другими проблемами, иногда задействую городские структуры. Например, если нужна лечебная помощь и надо быстрее продвинуть вопрос. Бывают же случаи, когда требуется срочное медицинское вмешательство. Естественно, наши чиновники не особенно слушают простых людей, если те обращаются.
— И тогда звонит депутат?
— Приходится вмешиваться, оказывать помощь. Если нужно выйти на мэра города или на его зама, тогда, естественно, номер телефона я набираю сам. В других случаях или я звоню, или помощники мои едут в соответствующие городские структуры. К начальникам управлений, департаментов.
— Каков коэффициент полезного действия у таких шагов?
— Я думаю, что две трети вопросов решается.
— Это пристойный процент...
— Хотелось бы большего, конечно. Только сделать все, увы, не получается. Хотя бы потому, что иногда просто невозможно решить вопрос. Нет законных рычагов, чтобы с ним разобраться.
— А не было такого, чтобы поручились вы за молодого сотрудника, принял его ваш знакомый руководитель на работу, а через неделю — звонок: Иваныч, ты кого мне прислал, невозможно, ежкин кот, работать...
— В принципе, нет. Таких случаев в моей практике нет. Потому что кое-какой опыт руководителя за 26 лет работы в Западной Сибири у меня все же накопился. Многому я научился. И психологические навыки, помогающие распознать сущность человека, уже есть. В восьмидесяти процентах случаев я заранее вижу, будет ли работать тот, кто пришел устраиваться. Если видно, что это не работник, я открыто ему и говорю: не помогу. Не хочу помогать. Недавно случай был. В наше объединение «Ноябрьскнефтегаз» я устроил на рабочую должность молодого человека. Он отработал меньше года и был уволен чуть ли не за прогулы.
Его уволили с формулировкой «по собственному желанию», но фактически этот человек на работе не появлялся. И вот в конце прошлого года он явился с мамой (!) ко мне в кабинет. Чтобы я помог ему устроиться на работу. Я их обоих выпроводил. Ну, так же нельзя. Я за них поручился, тем более перед руководством объединения. Даже не к себе в подразделение принимал... А он меня подвел. И набрался наглости прийти еще.
Случается, что ко мне приходят мои бывшие работники, уволенные год-два назад из-за того, что плохо работали. И они умудряются обращаться снова. Я опять же отказываю.
— Есть причина, по которой можете отказать избирателю? Кроме тех случаев, когда нет законного пути, чтобы решить вопрос?
— В других случаях мы, в принципе, пытаемся помочь. Если сами не можем разобраться, не хватает полномочий, тогда или запросы оформляем, или мой юрист помогает готовить исковые заявления. Чтобы люди могли обратиться в суд. Если мы знаем, что там по чьей-то вине что-то не решается и требования избирателя законны. А чтобы отказать, просто отмахнуться — такого не было.
— На производстве вы хозяйственник. В Думе — законотворец. Другая работа. Насколько она вам подвластна?
— Все эти три года я старался не пропускать заседания Думы. И принимать активное участие в тех мероприятиях, которые Дума организовывала.
Как рождается закон
— Четвертый созыв Госдумы РФ принял уже несколько сотен окружных законов. Какой из них вам особенно памятен?
— Хм... Я вот пытался с самого начала работы в Думе продвинуть закон о квотировании рабочих мест для инвалидов. На февральском заседании его опять сняли с повестки дня. Это, наверное, больше всего запомнилось. Потому что законодательная инициатива была моя. Она родилась не просто так, не из воздуха. Ее жизнь подсказала. Ко мне довольно часто обращаются инвалиды, которые могут работать.
Мы говорим не про ту часть больных, которая по медицинским показаниям не имеет возможности трудиться. Приходят те, кто может занять вакансию на предприятии. Люди хотят работать часто даже не ради зарплаты, потому что социальные гарантии сегодня достаточно надежны. Они стремятся трудиться для того, чтобы не быть оторванными от общества.
И все сложилось так, что закон этот нужно принимать. Но пока не получается. Думаю, мы все равно его примем. В этом году.
— К себе, на предприятие по капитальному ремонту скважин, возьмете работника с ограниченными возможностями? Проще говоря, калеку...
— У меня работают пять инвалидов. Четверо получили травмы у нас на производстве. Один еще в детстве, когда ему было 14 лет, отморозил обе руки. Их ампутировали. Потом были другие операции, парню нарастили несколько пальцев. И наше предприятие оказывало ему финансовую помощь. Многие знают об этом случае, про парня даже в центральных газетах писали. Алексей его зовут.
Я его взял на работу еще года два назад. Он принят в отдел соцразвития. Прекрасно владеет компьютером. Закончил курсы подготовки. Это ответственный человек. Выполняет все поручения не хуже любого другого. Может, даже усерднее, чем полностью здоровый сотрудник. Алексей — специалист с хорошими перспективами. Парню 20 лет всего. Вся жизнь еще впереди. Полноценная, надо сказать, жизнь... Никаких он наркотиков не попробует, ничего.
— Что нужно, чтобы закон о квотировании рабочих мест для инвалидов все же утвердить?
— Ну что... Мы внесли некоторые замечания. Думаю, рассмотрим их, учтем предложения и в ближайшие месяцы все равно вынесем на рассмотрение. Потому что там есть серьезные, на мой взгляд, замечания. Я их давал. В законе надо учесть, что процент вакансий для инвалидов должен складываться не из общей численности рабочих.
У нас на Ямале наиболее развита такая промышленность, где используется много специальностей, связанных с опасным или вредным производством. Естественно, эту часть нужно исключить из общего числа учтенных рабочих мест и уже исходить из того количества вакансий, которые могут занимать инвалиды.
— О каком проценте можно говорить?
— Думаю, что два процента — приемлемая доля. Мы же берем в расчет тех инвалидов, которые могут и хотят работать. У нас в округе их не более двух тысяч. Для всего округа это не так много. Поэтому, если каждое предприятие примет по три-четыре человека, вопрос решится. Тем более что не все и хотят работать. Здраво понимая, что на высокооплачиваемую работу их не устроят. А в коллективы рвутся не все. Кому-то и в своем, тесном круге общения хорошо живется.
— Какие еще законы нужны Ямалу сегодня и понадобятся завтра?
— У меня с самого начала депутатской деятельности было желание утвердить закон о квотировании рабочих мест для молодежи. Но федеральное законодательство пока не позволяет это сделать. Это, я считаю, больной вопрос для всей России. И моя позиция, как руководителя большого предприятия, — никогда не отказывать в приеме на работу молодежи, у которой нет ни одного дня стажа. Хотя лично знаю многих руководителей, которые без стажа не принимают на работу. И даже прописывают в своих регламентирующих документах принимать сотрудников с опытом работы, с трудовым стажем.
А где его взять, стаж, если человек только закончил техникум и его никуда не принимают? Раз мы в округе этот вопрос не можем продвинуть, надо решать его на федеральном уровне.
Что касается остального — все видят, что законы социальной направленности составляют процентов шестьдесят от окружного законодательства. Если не больше. И это правильно. Сегодня официально объявленный уровень инфляции в 7-8 процентов. Реально она 12-14. Цены растут быстрее, чем зарплата. Поэтому нужно поддерживать в первую очередь тех же инвалидов. Раз мы не можем им дать зарплату, не в силах принять на работу всех, кто желал бы трудиться, нужно социальные законы принимать, чтобы они не бедствовали. Помогать им теми же путевками, выплатами, льготами по оплате коммунальных услуг.
Депутатская тишина
— Павел Иванович, у вас имидж спокойного, уравновешенного человека. На заседаниях Думы я ни разу не слышал, чтобы вы повысили голос. Почему во время заседаний вы так редко берете слово?
— Я человек не публичный. Считаю, что нечего высовываться. Нужно делать свое дело. Поэтому я за все время работы в Думе никогда не старался афишировать, что делаю, кому помогаю. Время рассудит, люди увидят, кто работал, а кто только говорил.
По поводу того, что я спокойный... Наверное, это общее впечатление. Бывают случаи, когда я становлюсь очень... неспокойным. Но в основном стараюсь себя в руках держать. Начнешь психовать, и тогда уже точно ничего не добьешься. Если требуется решение, а оно не находится, то другими методами надо решать вопросы, которые пока неприступны.
— Например?
— Взять ситуацию с тем же законом о квотировании рабочих мест для инвалидов. Сняли его с рассмотрения. И что теперь, ходить, кричать на всех: в очередной раз не хотите нужный закон рассматривать? Я уже сегодня умудрился высказать свое мнение. Но — сдержанно. Кричать не будем. Станем лучше пользоваться парламентскими методами. В очередной раз выносить на рассмотрение.
— Вы когда-то твердо отказывались вступить в парию «Единая Россия». И по-прежнему остаетесь вне ее рядов?
— Я не вступил в партию власти.
— Но ведь сегодня это свидетельство зрелости мышления...
— Даже не состоя в «Единой России», я участвую в работе фракции. Чем могу, помогаю партийцам-единороссам. Самое главное — делать добро людям. Неважно, в какой ты партии при этом состоишь. Если есть возможность что-то решить, кому-то помочь, это и нужно делать. Тихо, без микрофонов, кинокамер и плакатов.
— При своем вольном политическом кредо вы добросовестно посещаете заседания фракции...
— Я давно принял для себя решение: буду поддерживать «Единую Россию». И ее программу. А раз решил, то нужно быть последовательным. Перебегать от одной партии к другой — желания нет. Это не мой стиль. Бросать одно предприятие ради выгоды, уходить в другое — тоже не мой принцип. Я за все годы, что провел в Западной Сибири, работаю всего лишь на третьем предприятии.
— Есть предложения перейти куда-то на повышение?
— Такие предложения всегда есть. И сегодня можно уйти в другую компанию. Даже с выгодой для себя. Но я не стану ради этого бросать коллектив, который 8 лет создавался и дальше формируется, поддерживает меня. Никакая прибавка к зарплате этого не стоит.
— Если не считать своих заместителей, бригадиров, начальников подразделений, то многих ли рабочих знаете по имени-отчеству?
— В первые годы работы руководителем знал почти всех. Сейчас, конечно, меньше. Может быть, половину персонала могу назвать по имени-фамилии. Меньше приходится бывать среди рабочих. Система наладилась. Показатели выполняются.
— Значит, на депутатскую работу остается больше времени и сил?
— Можно сказать, да.
— Ну а как человеку вам что-то дали три года депутатской работы?
— Кроме головной боли — ничего. Добавилось общественной нагрузки. Прибавилось, кроме производственных, других дел, которых раньше не касался. Я и прежде помогал друзьям, коллегам. Сейчас стало больше незнакомых людей, которым надо помочь. Отказать — не могу.