Крестом и плетью. Как неистовый протопоп тоболяклв благочестию учил

Одной из знаковых фигур недлинной, но зато и нескучной русской истории является протопоп Аввакум Петров... Церковный деятель XVII века, учитель и оратор, страдалец за «истинную Веру», писатель, оставивший нам в наследие литературный памятник «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Масштаб этой личности велик, а деяния поражают исступленной страстностью... К тому же сей муж бывал и в нашем городе...
Богатырский век православия
Сергей Михайлович Соловьев говорит о взгляде на патриарха Никона как на «богатыря в... митре и саккосе» и о том, что «в соответствии богатырю-патриарху XVI век выставляет нам богатыря-протопопа, вследствие несдержанной силы ставшего заклятым врагом Никона». Откуда же пошел быть этот богатырь, поименованный «неистовым протопопом»?.. Обратимся к первоисточнику.
«Рождение мое в нижегородских пределах, за Кудмой рекою, в селе Григорове. Отец мой (священник) прилежаще пития хмельного, мати же моя постница и молитвенница...» 21 год от роду исполнился плоду этого брака, когда стал молодой Аввакум дьяконом, а через два года и священником, и с той же поры пошли свидетельства о его духовном подвижничестве и физических конфликтах с теми, кто в вере был слаб.
Враги били его прямо в церкви, таскали за ноги по земле, не дав разоблачиться от риз. Было и такое, что некий «начальный человек прибежал в дом к Аввакуму, бил его и зубами отгрыз пальцы у руки»! Он же, не успокоившись содеянным, подкараулил священника у дороги и стрелял в него из двух пищалей, но обе, по воле провидения, дали осечку... Этот конфликт завершился тем, что Аввакум лишился всего имущества и с женой и крохотным (неокрещенным еще) младенцем пошел в Москву. В стольном граде он обрел поддержку и вернулся было в родное село, но не успокоился. Забрели как-то в Григорово скоморохи... А дальше пусть сам Аввакум расскажет:
«Пришли в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и хари, и бубны изломал на поле един у многих и, медведей двух великих отняв, одного ушиб и паки ожил, а другого отпустил в поле».
Это дело разбирал проезжавший мимо боярин Шереметьев. Побранил он Аввакума, а напоследок повелел ему благословить сына своего Матвея. Но ревнитель благочестия увидал, что склонный к иноземной моде младший Шереметьев бреет бороду, и опять не удержался — «порицал от Писания», сочтя образ его блудоносным (по-нынешнему если — гомосеком назвал). Как только стерпел это родовитый боярин! Ведь хотел и в Волге утопить, но.... Побили Аввакума и выгнали.
И из села родного выгнали... А затем и с протопопства в Юрьевце изгнали, перед тем избив батогами и истоптав до полусмерти... И сызнова в Москву двинулся Аввакум.
В Белокаменной круто пошел он вверх, так как царем (Алексеем Михайловичем) признан был среди передовых людей. И держаться бы ему этих идей и новшеств церковных, но то ли истинно из убеждений, а может быть, и просто по складу характера, всей силой восстал Аввакум против нововведений, против патриарха Никона, возглавив великий раскол в Православной церкви... Чем сие завершилось? Заглянем вновь в «Житие»: «Меня взяли от всенощного со стрельцами... на чепь посадили ночью. Егда же рассветало посадили на телегу и везли ... до Андроньева монастыря и тут на чепи кинули в темную палатку, и тут сидел три дня, не ел, не пил, во тьме сидя, кланяяся на чепи, не знаю на восток, не знаю на запад ... Архимандрит с братьей... журят мне, что патриарху не покорился, а я от писания его браню да лаю ... И меня привезли к соборной церкви стричь. Государь с места сошел и, приступя к патриарху, упросил не стричь. Послали меня в Сибирь с женой и детьми».
Все дороги XVII века вели к нам
1653 год... Сентябрь... Из грамоты, присланной Архиепископу Сибирскому и Тобольскому из Сибирского приказа: «По указу отца нашего и богомольца государя святейшего Никона ... послан от нас, с Москвы, за многое бесчинство... отставленный протопоп Аввакум с попадьей с Настасьицею с детьми... А священство у него, Аввакума, не отнято...»
Добирались до сибирской столицы 13 недель. На телегах, водой, на санях... «Протопопица младенца родила — больную в телеге и повезли до Тобольска»... А все семейство было: сам да жена, детей четверо да племянница.
Благодаря протекции Алексея Михайловича Аввакум не был лишен сана, а потому в Тобольске стал протопопом Вознесенского собора (ныне не существующего). Сестра царя, Ирина, выслала ему принадлежности, необходимые для отправления священных обрядов, и Аввакум приступил к делу. Приступил не менее ревностно, чем в Центральной Руси... Показателен его рассказ о том, как усмирен был некий пьяный монах, кричавший во хмелю: «Учителю, учителю, дай мне скоро царство небесное». Находчивый протопоп поставил монаха на колени, показал ему топор и приказал положить голову на стул. Затем с чувством прочел отходную молитву и... приказал пономарю хлестануть пьяного толстой веревкой по шее... Отрезвел незадачливый соискатель царствия небесного мгновенно! А Аввакум тотчас наложил на него епитимию в 150 поклонов, причем при каждом поклоне грешник получал добрый удар по спине все той же веревкой. «Да уж насилу дышать стал: так его употчевал пономарь-ет!»...
Тобольский период «Жития» рассказывает про излечение бесноватого Федора и о противостоянии Аввакума с дьяком Иваном Струной. Сей дьяк преследовал дьяка Антона из Вознесенского собора и даже пытался взять его под арест, но Антон укрылся в церкви.
Отступив в московском «сражении за религию», Аввакум повел его в Тобольске. Его противник был непростым дьяком, но вел дела епархии (архиепископ Симеон почти на год отъехал в столицу). Струна сплотил вокруг себя сторонников, которые тщились физически устранить неистового пастыря: «И в полунощи... ломилися в избу, хотя меня взять и в воду свести... Мучился я с месяц, от них бегаючи втай; иное у церкве ночую, иное к войводе уйду... А иное в тюрьму просился...» Жена тогдашнего воеводы князя Хилкова предлагала Аввакуму надежное убежище — свой сундук: «Я-де, батюшко, над тобой сяду, как-де придут тебя искать к нам».
Наконец, вернулся из Москвы Симеон и открыл за Струной многие злоупотребления — «Струну на чепь посадил за сие...», но беспокойный дьяк тут же прокричал «слово и дело», то есть просто стукнул за политику на своего врага. Так как это был не первый донос на протопопа, да и сам он не скрывал, что «в Тобольске жил полтора года у церкви, проповедая слово Божие и ево Никонову обличая ересь», то вскоре пришел указ выслать Аввакума в Якутию.
На костер за древлее благочестие
А в начале 60-х годов власть ненадолго помягчела к ссыльным старообрядцам — отправив в опалу Никона, государь решил вернуть некоторых из них в Москву. Среди иных в мае 1664 года Аввакум оказался в Первопрестольной. Здесь он знакомится с Епифанием Славинецким и Симеоном Полоцким, ведет с ними богословские споры. Здесь же видит, что Алексей Михайлович, отлучив от себя Никона, не собирается отменять реформы, и... вновь восстает за старую веру.
Итог закономерен: в августе его ссылают... Однако от Мезени Аввакум был возвращен в Москву на Церковный собор, на котором было постановлено Аввакума и его соратников расстричь, предать анафеме. Многим тогда урезали языки.
В конце 1667 года Аввакума и его верных сподвижников вновь сослали в Пустозерск, где заточили в земляную тюрьму. Но и здесь протопоп-расстрига не смирился — из тюрьмы он продолжал рассылать многочисленные послания своим сторонникам, защитникам старой веры, ободрял их и поддерживал. И продолжалось сие сидение и борьба 15 лет.
А потом гонения на старообрядцев вспыхнули с новой силой, и 14 апреля 1682 года заполыхал огнем сруб, в котором по приговору сожжен был сам Аввакум и трое его соузников.
До самой смерти...
Такая вот история... История фанатика? Человека, верного принципам? Злодея от Веры? Великомученика?.. Кто оценит, кто даст ответ...
Поразил меня фрагмент «Жития», где рассказывается о дороге из Братского острога. Попали путники в некое тяжелое дорожное происшествие, и в отчаянии молвит протопопица мужу: «Долго ли мука сея, протопоп, будет?» И я говорю: Марковна! До самой смерти. Она, вздохня, отвечала: «Добро, Петрович; ино еще побредем»...
Всё есть в этих словах: и ВЕРА, и НАДЕЖДА, и ЛЮБОВЬ...
ИНО ЕЩЕ ПОБРЕДЕМ!..