Загадка мусульманской святыни

Одинокая гранитная плита под два метра высотой многие десятилетия хранит свою тайну. Имя человека, которому воздвигнут этот памятник, не знает никто...
Сибирская земля. Бердюжский район Тюменской области. В переводе с тюркского слово «бердюжье» означает «междуозерье». Почвы здесь солончаковые, места — труднопроходимые. Наверное, именно поэтому в конце XIX — начале XX веков одно из образовавшихся здесь поселений назвали Тундровое. Жили в нем русские люди. Граждан мусульманского вероисповедания не было. А вот чуть позже неподалеку расположилось несколько заимок. На одной из них жили казахи. Местные жители и по сей день эти места называют «казахскими избушками». Иной раз можно услышать: «Где ты ягод набрала, соседка?» — «Да там, у казахских избушек!»
Сегодня на месте Тундрового нет и намека на то, что когда-то здесь было поселение. Лишь жители деревни Одышка, которая находится от тундровской территории в шести километрах, кое-что припоминают.
Александра Ивановна Петрова была еще девчонкой, когда ее семью переселили из Тамбова сюда, в сибирскую глушь. Жили на заимке, по соседству с казахами.
— За могилкой ухаживали, — рассказывает пожилая женщина. — Плита была окопана. Приезжали сюда казахи издалека. Как какой у них праздник, так они сюда, к могилке. Ну, нам, русским, это не мешало. Плиту никто не трогал.
А вот Михаил Иванович Гусев (тоже житель деревни Одышка) вспоминает неприятную историю. Плита установлена посреди пахотного поля. И однажды пахарь, то ли не очень аккуратный, то ли не совсем трезвый, задел сельхозагрегатом памятник — и тот рухнул на землю! Местные мусульмане так дело не оставили. Пришли к мужику и пригрозили: мол, если не восстановишь — пострадает вся твоя семья. Конечно, протрезвевший полевод поставил надгробье на место. С тех пор памятник никто не трогал.
Чью же честь и память отстаивали местные мусульмане? Наверняка это был очень уважаемый или даже святой человек. Тогда почему усопшего, по казахской традиции, не увезли на родовое кладбище, а похоронили посреди степи, которая к тому же была распахана? На плите просматриваются четыре цифры — 1919. Вероятно, это год смерти или год установки памятника. И если учесть, что до конца 20-х годов прошлого века оседлых казахов в этих краях не было, а вот кочевые иной раз встречались, то, возможно, один из них и остался лежать в сибирской степи.
Нет сомнений в том, что это могильное надгробие. Подобные можно наблюдать и на современных мусульманских кладбищах. Сильное сходство можно отметить с плитами старинных захоронений.
Как рассказал научный сотрудник Ишимского историко-краеведческого музея Геннадий Крамор, эта плита напоминает сильное сходство со старинными памятниками татарских захоронений в районе Тобольска. Из архивов можно узнать, что такие надгробия ставили знатным, богатым или святым людям. Однако тобольские надгробия намного древнее и сделаны преимущественно из известняка, а бердюжская плита — гранитная.
Местные старики считают, что здесь похоронен мулла. Однако в летописи Бердюжского района нет записей о том, чтобы когда-то здесь была мечеть. Откуда же появился мулла?
Удивительно, что ни на один вопрос мы не получили ответа или хотя бы предположение от современных представителей казахской диаспоры. Багира Мусатова родилась на заимке в 1928 году. О надгробии знает только то, что оно здесь есть. И никакой информации по этому поводу вообще не имеет.
По словам местных славян, казахские семьи покинули аул в одну ночь. Почему — неизвестно. С тех пор прошло полвека. Все это время некогда почитаемую святыню никто не посещал. Так бы все и осталось, если бы не случай...
Ишимские орнитологи проводили свои исследования в этой местности осенью 2004 года. Наткнувшись на таинственную плиту, сообщили о находке ишимским краеведам. Те, в свою очередь, поведали об этом представителям ишимской казахской диаспоры. И вот спустя полвека душа усопшего наверняка обрадовалась: паломники преодолели более 80 километров, чтобы посетить святое место. Кроме того, согласно Корану, прежде чем подойти к святыне, они постарались соблюсти ритуалы, прочли необходимые аяты.
Попытки ишимских мусульман разузнать о том, кто же здесь захоронен, новых фактов не принесли. Зато добавили пару интересных историй. Одну из них пересказал нам житель Ишима Абдурахман Дюсенбаев Хаджи.
— Проезжают два пахаря мимо памятника. Один из них, попросив остановиться, подошел к плите. Пробыл возле нее недолго. Поехали дальше. Однако дорога не получалась. Проедут несколько метров — и воз валится. Проедут еще немного — опять авария. Один пахарь другого тогда спрашивает, что он там делал. Тот и ответил, что денег на могилке собрал: мол, будет на что после работы бутылку водки купить. Друг его отругал и заставил вернуть деньги на место. После этого они поехали домой нормально.
Джамиля Мурзанова, руководитель Ишимского казахского культурного центра, говорит, что самое удивительное в надгробии — большое количество строк сур. Сегодня, как, впрочем, и поколение назад, на могильных плитах казахи много не пишут. Обычно около пяти строчек. А на бердюжском надгробии — 11. Более того, прочитать надписи они не смогли.
Практически на каждом мусульманском надгробии можно увидеть строки сур. Молитва из Корана, как правило, пишется на арабском языке. Однако в нашем случае это не так. Специалисты пришли к мнению, что это казахские слова, написанные арабскими буквами. Об этом ишимские краеведы узнали в Петербурге. Я же связалась с тобольским востоковедом Игорем Беличем. Отправив ученому по электронной почте изображение камня, получила следующий ответ: «...Скорее всего, текст надписи сделан на тюркском почерком «насх» в арабской графике. Но это предположение. Точнее может сказать профессор Ф.Яхин из Казани».
Мне не удалось связаться с ученым из Казани. Однако по прошествии двух лет я встретилась с Джамилей Ахметджановной. Женщина, взяв меня за руку, заглянула в глаза.
— А ведь казанский ученый сделал перевод, — сказала она. — Правда, не всех строк, но в целом можно понять, о чем речь.
У меня перехватило дыхание. Ну вот, думаю, наконец-то раскрылась тайна. Читаю: «В 1912 году 8 июля сын Тюктабия Биктакей 92-х лет... ушел в вечность из этого бренного мира... Просим Аллаха принять его по справедливости... Гали Ахмет 1165». Последнее имя и цифры, как считает ученый, обозначают того, кто установил надгробие, и год (по мусульманскому летоисчислению) его установки.
Вся история так и осталась для меня тайной. Работая над материалом, я ясно представляла такую картину. Начало XX века, казахи идут сюда пешком или на повозке, запряженной лошадьми (единственный в те времена сибирский транспорт), преодолевают сотни километров. Они молятся здесь часами. И однажды уходят отсюда навсегда. Почему Богу было угодно покрыть завесой тайны мусульманскую святыню и зачем спустя полвека он позволяет человеку вновь обратить на нее внимание? Возможно, однажды я узнаю ответы на эти вопросы.