Хор не желает на месте стоять...

В последнее время хоровая капелла Тюменской филармонии работает в необычной для такого коллектива манере. Теперь артисты редко стоят стройными рядами, зажав в руках строгие папки. Они, нарушая хоровые традиции, двигаются на сцене. Мало того, заламывают руки, падают на колени, рыдают! В общем, ведут себя как актеры. А публика, пораженная увиденным, благодарно кричит: “Браво!”
Артисты хора получили роли к десятилетию коллектива. И большая заслуга в том солиста Московского театра “Геликон-Опера” Владимира Огнева. Признаться, ничего этого не планировалось. Владимир Федорович приехал в Тюмень, чтобы помочь дирижеру оркестра “Камерата Сибири” Антону Шароеву поставить оперу Джованни Перголези “Служанка-Госпожа”. Но попал на репетицию “Ренессанса”... и предложил хору поработать в жанре музыкального театра.
(фото2)— Огнев оживил хор, — говорит Анжелика Таланцева, руководитель хоровой капеллы. — Я же билась-билась... Но очень сложно поднять такую массу народа! К тому же мы почти всегда в своем соку варимся. А вот общение с разными людьми многое дает в творческом плане. От каждой талантливой личности можно что-то черпануть для себя.
— И как же московскому гостю удалось вывести артистов из статики?
— Не знаю даже... Все произошло на уровне подсознания. Понимаете, я не то чтобы сама не могла раскрепостить коллектив. Просто мне приходилось делать это с большим трудом. Я десять лет на сцене пахала. Пыталась из каждого вытащить что-то. Владимир Федорович мне помог. Теперь я могу, не расшибаясь в лепешку, наблюдать, как работают мои люди. Они почувствовали вкус сценического движения, вкус театрализации. Поняли, насколько это интересно. Есть же разница: либо ты стоишь — лицо, простите, кирпичом, в руках папка, либо подключаешь мимику, жесты, эмоции, пропускаешь все через себя...
— Анжелика Львовна, правильно ли я вас поняла: теперь вам особо напрягаться не приходится?
— Знаете, на последнем концерте я испытала то, о чем когда-то говорил Шаляпин: “Меня на сцене двое — один поет, другой со стороны смотрит”. У меня впервые такое получилось. Я как бы со стороны себя наблюдала. Работала, безусловно. Подряжала хор, отдавала ему силы, энергию. Вообще-то я очень темпераментный человек. Иногда даже теряю над собой контроль. Начинаю темпы гнать. Правда, за 10 лет работы уже научилась управлять не только большим коллективом, но и собой. Так вот впервые после того концерта я вышла совершенно не уставшая, а, наоборот, окрыленная. Артисты, конечно, устали. Но так и должно быть. Они все выложились по максимуму.
— С Владимиром Огневым вы будете продолжать сотрудничество?
— Думаю, у нас еще будут совместные программы. И, может быть, судьба сведет с другими интересными людьми...
— Насколько нам известно, уже свела...
— Да, мы имели счастье поработать с очень талантливым человеком, выпускником Щукинского училища, дирижером из Перми, Петром Юрковым. И скоро, 8 ноября, представим зрителям результат этой работы — новую программу “Театрализованное действие: хоры, арии, квартеты из популярных опер русских композиторов”. В Тюмени нет оперного театра. Но люди, я знаю, неравнодушны к этому виду искусства. И мы подумали, почему бы не доставить им это удовольствие? В программе использованы фрагменты таких опер, как “Евгений Онегин” Петра Чайковского, “Добрыня Никитич” Александра Гречанинова, “Русалка” Александра Даргомыжского, “Князь Игорь” Александра Бородина. Все они объединены единой драматургической линией. На сцене будет представлен герой с одинокой судьбой. И женщины, которые остаются отвергнутыми.
— Удел всех Лариных Татьян?
— Да, наверное, так... Не хотелось бы раскрывать все карты, но не умолчу: интересна сцена, когда девушки приходят за помощью к Ярославне. Они жалуются, что князь Владимир Галицкий похитил одну из их подруг. Наши артистки здесь настолько перевоплощаются, что на одной из репетиций они даже плакали. Петр Владимирович сумел психологически вывести их на этот образ. Несколько артисток, упав на колени перед Ярославной, разрыдались по-настоящему. Я осталась очень довольна результатом — артисты раскрепостились. А ведь про многих нельзя было даже подумать, что они могут так перевоплощаться. Можно сказать, что у нас уже готовый оперный хор. Ребята работают с огромной отдачей. Жанр хорового музыкального театра синтезирует в себе искусство вокального мастерства и артистических данных. Он направлен на выявление индивидуального начала каждого артиста хора.
— Вы так смело беретесь за новое...
— Я считаю, что зрителям надо постоянно дарить новые ощущения, воспитывая на красивой классической музыке. С Юрковым у нас сразу возник хороший творческий контакт. Оказалось, мы одинаково мыслим. И коллектив его хорошо принял. Сама я не боюсь обращаться к разным жанрам. И оперу очень люблю. Но в основном оперы сейчас ставятся авангардно. Например, Виолетта из “Травиаты” на велосипеде выкатывает на сцену или ложится на бильярдный стол. Таким новаторствам в классике я не сторонник.
— Жанру, в котором теперь работает капелла, есть аналоги?
— Не сталкивалась... Хоры в основном выступают с папками. Это статика, это станки... Нам, честно говоря, это уже неинтересно. Конечно, если мы будем исполнять “Реквием” Верди, то возьмем в руки папки.
— Коль скоро ваша сценическая жизнь теперь так тесно связана с театрализацией, можно ли говорить о таком явлении, как хоровой театр?
— В какой-то степени, возможно... Сейчас нам действительно присуща специфика музыкального хорового театра. Каждый артист играет на сцене.
— Как публика реагирует на ваши перемены?
— Она в восторге. Зрители у нас очень приятные и благодарные. Коллектив пользуется успехом. Но мне хотелось бы, чтобы люди о наших концертах побольше знали.
— Перевоплощение на сцене предполагает костюмы и декорации...— Предполагает. Но это очень большие затраты. Мы не имеем таких денег...
— То есть пока ограничиваетесь игровым началом?
— Да. Но в будущем мы будем работать и со сценографами, и, вероятно, с декораторами. Нужно идти вперед. Стоять на месте совершенно не хочется. Зрителя надо постоянно удивлять. Приносить ему радость. И себе в том числе.