Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал с детства

Много говорят о национальной идее. Много говорят об объединении сил... Ну не хочу я объединяться с людьми, убого говорящими на родном языке. Ведь устами фарисеев объединения требует их кошелек, а не наша древняя, великая культура! Язык хранит историю. Язык несет энергию. Русский язык — наше «место силы». Когда мы понимаем друг друга, нам легче объединиться. Когда не понимаем, мы безусловно разъединены, то есть теряем силу!
В годы моей юности начиналось рок-движение. Я работал конферансье в обычном, хотя и весьма профессиональном тюменском ВИА. К року эти ребята прямого отношения не имели, хотя играли западный репертуар на танцах и много размышляли о возможностях рок-музыки в нашей стране. Доминировала тогда идея, что по-настоящему рок может и должен звучать только по-английски. Это было так же ясно, как то, что водка может быть только русской, а духи — только французскими (правда, в магазинах можно было найти в лучшем случае «Дзинтарс»).
Прошло совсем немного лет, и эта идея приказала долго жить. Появились русские рокеры с колоссальным культурным багажом, поющие по-русски и — по-настоящему. Достаточно назвать Гребенщикова, Шевчука, Бутусова — всем известные имена.
И в бизнесе чаще начинает звучать нормальная русская речь. Чаще — но пока недостаточно часто. Недостаточно для взаимопонимания. Недостаточно для объединения.
Мы уничтожаем язык, используя заимствования там, где без них легко обойтись. Мы уничтожаем язык, похоронив на архивных полках «Слово Андроникова».
Кстати, коли уж вспомнился блистательный Ираклий Луарсабович. Как часто мне приходилось в жизни встречать людей, для которых русский язык не является родным, но которые глубоко его знают и мастерски им пользуются. А мы «что имеем, не храним...» Мы уничтожаем язык тем, что много говорим и мало (или не то) читаем.
А те, о которых написал в предыдущем абзаце, изучают русский, читая в оригинале нашу классику. Мы уничтожаем язык тем, что много говорим и мало пишем. СМС-ки и чаты — не в счёт, это прямое убийство языка, ответственность за которое иногда хочется внести в Уголовный кодекс. Представляю Пушкина. Живи он сейчас, тоже бы позволил себе «эсэмэситься» и «чатиться», но только по срочности или в шутку. Вряд ли он стал бы от этого хуже писать и говорить. Если ваша жизнь стоит того, чтобы о ней говорить, она, несомненно, стоит того, чтобы о ней писать! Пишите! Пишите хотя бы для детей и внуков. Пишите письма. Пишите дневники, ведите журналы. Это обогатит вашу жизнь больше, чем любые достижения и покупки.
Мы уничтожаем язык тем, что много говорим и мало слушаем. А ведь не зря нам даны два уха и только один рот. Мы уничтожаем язык, принимая на телевидение симпатичных дикторов, не умеющих правильно поставить ударение в слове «феномен» (и это ещё крайняя ситуация!). А когда-то педагоги по сценической речи ориентировали нас на сознательное слушание дикторов ЦТ и радио, как людей, образцово владеющих словом!
Научиться слушать и слышать необходимо. Убого выглядит кукла в бриллиантах, не умеющая связать двух слов или, наоборот, несущая пошлую ахинею (это две стороны — не медали даже, а уличного флаера). Одно из самых мощных, переворачивающих сознание заданий в Школе публичных выступлений — суточное молчание. 24 часа наши студенты только слушают и молчат. Для многих это оказывается труднее недельного голодания, тяжелее двухлетней службы в армии. Готовы ли вы за сутки изменить свое отношение к миру, стать сильнее, осознанней, стать глубже? Выполните это упражнение и запишите мысли, которые придут к вам.