Л.Окунев: "Театр должен ударять человека в сердце"

"Ангажементу" нынче - 5 лет. Худрук театра Леонид Окунев, смеясь, назвал 2009 год юбилейно-кризисным.
Кризис, конечно, всем изрядно подпортил настроение. Но у ангажементовцев дрожи в коленках нет. За годы существования (далеко не безоблачного) укрепили нервы и даже нарастили... третий этаж. Теперь там — малая сцена, которая, между прочим, большое дело в театре, готовящемся стать академическим.
— Леонид Григорьевич, позади дорога длиной в 15 лет. Какие бы вехи вы отметили на ней?
— Прежде всего, рождение театра в 1994 году. Мой друг тюменский предприниматель Виктор Загоруйко сказал мне: «Хочешь свой театр? Давай!» Я тогда был на вольных хлебах. Начался «Ангажемент» с совместного проекта с актерами театра драмы. Через два года нам выделили здание бывшего кинотеатра «Юность». Это вторая ступенька, на которую мы поднялись. Витя тогда, помню, шагами мерил зал. Сцену мы сделали в 1997-м. Тогда же Загоруйко не стало. И я понял, что мне одному театр не потянуть. Надо «сдаваться». Витя, между прочим, подготовил почву для этого. Перед тем как совсем уйти, он встречался с городским руководством, убеждал, что «Ангажемент» нельзя бросать. И мы добились того, что театр получил статус муниципального. Так наступил новый этап в нашей жизни. А еще одной вехой для театра стала реконструкция здания, которая началась буквально с ведра краски.
— Может быть, какой-то период вам дорог более всего с точки зрения творческого процесса?
— Все дорого: время кочевой жизни, когда мы попросту выживали, и период Михаила Полякова, поставившего несколько спектаклей для «Ангажемента», и нынешнее сотрудничество с Николаем Колядой. Раньше про меня злословили: «Он под себя театр сделал». Сейчас зритель уже знает, что в театре есть прекрасные актеры Денис Юдин, Роман Зорин, заслуженный артист России Игорь Кудрявцев, который переехал к нам из Озерска, и многие другие.
— Да, состав труппы значительно обновился. А потери? Они восполнимы?
— Уход Виктора Загоруйко казался невосполнимой утратой. Но он перед своим уходом сказал: «Ангажемент» не должен умирать»... У нас были существенные потери. Одно мы знали: корабль должен плыть вперед. Что касается молодой крови, то она просто необходима. И у новичков уже есть определенные достижения. Я ими доволен.
— Вы упомянули Коляду. Такое ощущение, что театр с ним чуть ли не породнился в последнее время. Чем этот драматург близок «Ангажементу»?
— Тем, что его пьесы живые. При этом мы не только Коляду ставим. Театр обращается и к творчеству его учеников — Олега Богаева, Анны Богачевой. Эта драматургия какими-то болевыми ощущениями созвучна нашему взгляду на мир. Та же «Птица Феникс» до сих пор идет и не оставляет зрителя равнодушным.
— Леонид Григорьевич, а вас какой спектакль задел за живое так, что вы решили связать свою жизнь со сценой? Вы вообще свой первый поход в театр помните?
— Конечно, помню. Ходил в театр драмы. Один эпизод почему-то особенно врезался в память. Давали погодинскую «Третью патетическую» про Ленина. На сцене на коленях у вождя сидела девочка и смотрела в зал, а мне казалось, что смотрит на меня. И я ей показал язык. Мне тогда было лет девять. Хорошо помню походы на новогодние сказки. Тогда спектакли ставились с удивительными сценическими эффектами. Бабу Ягу усаживали в котел, а под котлом горел огонь, дым даже шел. В спектакле про Ермака стреляли из пушки, бои на сцене шли (потом я, окончив школу, сам в этом спектакле в массовке бегал). Подтолкнул ли меня к профессии какой-то спектакль? Не знаю. Я в школе активно участвовал в самодеятельности с первого класса. Играл Олега Кошевого, стихи читал, песни на конкурсах пел.
— Сегодня многие актеры говорят: мол, театр уже не тот, и они разочаровались в нем. А каким, по-вашему, должен быть современный театр?
— Наверное, таким, как «Ангажемент», чтобы в нем было уютно и тепло. Наш театр, много раз слышал, называют «театр-дом». Он обжитой. Еще, я думаю, театр должен волновать зрителя, пробуждать в человеке человеческое. В сердце ударять!
— В театр приходит уже не тот зритель, который был 20-40 лет назад. Вы выкладываетесь на сцене, можно сказать, исповедуетесь. А в этот момент звонок мобильника раздается...
— Ну, рыкну — и мобильник отключат! Я сразу чувствую зрителя. По мне так: пусть он будет разный. Многие до сих пор открывают для себя «Ангажемент» в первый раз. Про них я говорю: счастливые люди!
— Леонид Григорьевич, вы склонны к самокопанию? Бывает, что сомневаетесь в себе?
— Конечно. Недовольство собой, сомнения — с одной стороны хорошая вещь, а с другой — плохая, изъедающая... Отрепетируешь все, и вдруг на следующий день: «Да ну, ерунда! Какие-то школьные этюды!» Эти сомнения иногда такой раздрай в душе устраивают! Но с холодным носом в театре нельзя...
— С таким беспокойным внутренним миром как вам удается еще и театром руководить? Председатель одного из отделений Союза писателей как-то сказал: «Тяжело одной рукой деньги считать, а другой — писать»...
— Ну, это когда деньги есть! Честно говоря, поначалу у меня были сомнения: справлюсь ли? Витя Загоруйко сказал: «Бухгалтера я тебе дам». Так что деньги считать в прямом смысле мне не приходится. Я не один. У меня есть замечательный помощник, мой зам Лариса Гордиенко.
— Кстати, о деньгах и их пересчете!.. Мировой финансовый облом уже ударил по вашим болевым точкам?
— Да... Раньше у нас была жировая прослойка, которую мы тратили на постановочные. Сейчас финансирование урезано. Думаем, что делать, чтобы выжить? Ищем новые формы зарабатывания денег. Цены на билеты поднять мы не можем. В такое время зритель где деньги возьмет? Вообще, говорят, в кризисные моменты люди сильнее тянутся к искусству. Расцвет кинематографа в США произошел как раз в период Великой депрессии. Посмотрим, что у нас будет...
— Сейчас было бы неплохо прислониться к надежному плечу мецената...
— Ну и где это плечо? Я знавал одного мецената — Виктора Сергеевича Загоруйко, который остаток жизни посвятил театру. Может, и сейчас есть такие люди? Не все же вкладывать в нефть, торговые центры... А душа?
— Помню, вы говорили, что городские власти планировали отвести землю под строительство нового здания для «Ангажемента». Теперь, наверное, не стоит и мечтать?
— Мы к этому зданию очень привыкли. Столько времени его обустраивали!.. И как-то без натуги все шло. Сейчас бы сказали нам: «Собирайтесь и переезжайте!» И... даже жалко оставлять эти стены. Здесь какая-то энергетика Витина осталась. Жив его дух! Это как отчий дом, завещанный нам Загоруйко. Хотя мысль перебраться из спальных кварталов в центр не оставляет. Месторасположение театра в городе должно быть удобно для всех зрителей.