Послушайте! - Ещё меня любите

За то, что я умру.

М.И. Цветаева

В записных книжках всех моих телефонов твои номера, и когда я, узнав прямо на лекции от человека, который ни за что не стал бы звонить по пустякам, что тебя хоронят, принялась обзванивать общих знакомых, я чуть было не позвонила и тебе…

В Facebook живёт ещё эхо твоего голоса, твоей быстрой речи, твоего смеха. Там твои фотографии, где ты весёлая и счастливая, как будто никогда и не было у тебя тяжёлых дней и мрачных мыслей.

Мне больно, словно огромный кусок моего тела вырвали из моей жизни. И я ужасаюсь от мысли, что когда-нибудь я потеряю тех, кто был со мной в мою вторую жизнь, начавшуюся в 1972-м. И кончится моя вторая жизнь, которую я так люблю, которой не было бы без вас, мои дорогие, живые… Ира.

Я думаю, что есть много людей, которые с большим правом, чем я, могли бы сказать о том, как много их связывает(-ло) с тобой. Я не знаю их, как и они не знают обо мне, но от себя и от тех, кто и в самом деле дорожил дружбой с тобой, я хочу попросить у тебя прощения. Оставшимся всегда найдётся за что попросить прощения, хотя бы за то, что ты так и не узнаешь, как тебя будет не хватать.

Мы с тобой не проводили вместе отпусков, не тянули лямку службы и даже не было у нас ни одного общего праздника с застольем и похмельем… Ничего этого не было. Но в ночных телефонных переговорах и переписке было понимание.  Оно появилось очень давно, в тот день, когда молодой преподаватель психологии с пропотевшими до белых разводов подмышками, чтобы произвести на студентов впечатление, вызвал к доске тебя и ещё одну девочку и дал задание произвести как можно больше слов от предложенного. Твоя соперница лихо исписала свою половину доски, а ты только стояла и смотрела на меловое слово. Я знала, что ты пишешь стихи, хотя и не заинтересовалась ими, но в этот момент я сочувствовала тебе всем сердцем.

Когда время истекло, довольный собой психолог провозгласил, что с помощью такого теста можно определить, у кого есть способности для работы со словом, а у кого их нет, и показал на тебя. Твоё внешнее спокойствие показалось мне крайней степенью отчаяния, я уже собралась кричать, что тест дурацкий, что психолог - дурак, что легко придумывать слова, используя простейшие словообразовательные технологии, а человек, чувствующий вес и смысловую ёмкость слова, не станет использовать простейшие приёмы… Но на моё счастье прозвенел звонок. Я кинулась за тобой к выходу, чтобы объяснить, что не следует придавать значение произошедшему. А ты меня стала успокаивать. Выяснилось, что вы были знакомы, что этот дурак был ещё и мерзавцем, сводившим таким образом счёты с тобой. И, судя по твоему спокойствию, это был не первый случай, когда бездарность мстила тебе за талант. Я знаю, что и потом заурядность не раз обогревалась сплетнями о твоих проблемах. А ты общалась со всеми доверительно, не осторожничая, потому, что ты не могла и не хотела осторожничать, твоё сердце, не ведавшее зависти, было открытым. Ты писала стихи, когда накрывало волной, влюблялась и не могла не верить, тому, в кого влюблялась, училась молиться, когда больше надеяться было не на что.

И всю жизнь тебе было необходимо бороться с тоской и депрессией, которые преследовали тебя, как плата за творчество. Один нёс ведро воды и устал, другой нёс крест и упал. Обыватель скажет - у всех свои трудности.

Нравится