Встретила на днях своего хорошего знакомого. Слово за слово – разговорились о делах, работах, детях. «А ты хорошо выглядишь, – вдруг сказал он. – Тебе и не дашь твоих лет!» Я мило улыбнулась в ответ и не упустила случая бросить ответную колкость, предвкушая обмен любезностями: «Зато ты какой-то кисло-зелёный!» «Да, слушай, я в депрессии». Ну, думаю, дело серьёзное. И сочувственно спрашиваю: «Почему? Что случилось?» «Как-то совсем в жизни разочаровался… Наверное, кризис среднего возраста», - отвечает. И тут все желание сопереживать совершенно пропало. «Как я тебе завидую! – язвительно и жёстко сказала я. – У тебя есть время для разочарований! А у меня – то дети болеют, то двадцать рефератов проверить надо, то осьминога в детский сад сшить, то презентацию в школу сделать! Мне бы хоть пару денёчков ничего не делать и ни о чём не думать, пялиться в телевизор и рыдать над какой-нибудь мелодрамой!» Разговор быстро сошёл на нет, и мы разошлись страшно недовольные друг другом. Но меня долго не оставляла мысль о кризисе среднего возраста. Что это такое и с чем его едят? И вообще, я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Свой возраст я перестала ощущать окончательно с появлением первого сына. Да и к возрасту окружающих меня людей стала совершенно нечувствительна – совсем не количество прожитых ими лет мне интересно. И это не психологическое кокетство. Просто моё переживание времени сильно изменилось, и жизнь стала подчиняться иным законам. О настоящем возрасте вспоминается эпизодически, например, в  дни рождения детей. Как в мультфильме: «Подумать только, восемь лет назад ты появился на свет!» Вслед за этим умилением приходит мысль: «Ага, а сколько мне тогда было?» Не «сколько сейчас», а именно «сколько тогда». Несколько лет назад в ответ на дежурный вопрос терапевта о возрасте я, не задумываясь, ответила: «Двадцать восемь». Врач посмотрела на меня, затем на обложку карточки и сосчитала сама. Я смутилась. Самое интересное – дети тоже считают, что их маме «двадцать восемь». Уже лет пять они так думают, и даже вопроса «сколько тебе лет?» мне не задают. Папе задают, а мне – нет.

Дети действительно останавливают течение времени. Оно перестаёт дробиться на месяцы, дни, годы и обретает какую-то целостность. Это семейное время неделимо. Потому и растут дети незаметно. Не в том смысле, что быстро, а в том, что кажется, будто они сразу родились такими – умными восьмилетними и непоседливыми пятилетними. Только фотографии и напоминают нам, что они были совсем другими, чего-то не знали, что-то не умели.  Взросление детей происходит не по прошествии какого-то количества месяцев или лет, и выражается оно не в зарубках на дверном косяке, не в количестве именинных свечек, а, к примеру, в ссоре из-за того, кто подаст маме руку при выходе из маршрутки, в вопросе-действии: «Мам, мусор в доме есть?», в коротком «я всё понял» в ответ на недовольство их поступком, в желании, чтобы Дед Мороз подарил набор настоящих стамесок, молоток и дрель.

Наверное в семейном времени не бывает среднего возраста и, как следствие, того самого кризиса, которым удобно оправдывать всё – от профессиональных неудач до плохого настроения утром, и который даёт коварное право ничего не делать. Нет, пожалуй, мне не нужно ни двух дней, ни даже одного дня безделья. Появилось немного свободного времени – вот завтра же зайду в музыкальную школу, что по дороге на работу, и запишусь на флейту – давно хотела. Зачем? А затем, наверное, чтобы мои дети, когда им будет примерно столько же лет, сколько и мне сейчас, на вопрос о кризисе среднего возраста ответили: «Кризис? Какой кризис? У нас вечером баскетбол, завтра выпиливаем динозавра, послезавтра строим дом, а с понедельника уезжаем с детьми на Урал – покорять Аракульские Шиханы!»

Нравится