"Самое страшное - это непрофессионализм и ханженство"

В разговоре уделили внимание и другим актуальным темам. Авторитет Познера в профессиональном мире не позволил студентам обойти в разговоре такие злободневные темы, как современная журналистика (существует мнение, что таковая в нашем обществе отсутствует!), конфликт с Украиной или внешняя политика России.

Познер поделился:

— По последним официальным данным, в нашей стране около 600 тысяч носителей ВИЧ-инфекции. Но все мы хорошо знаем, что это число можно смело умножать на три. Многие люди либо не знают о произошедшей с ними беде, либо по каким-то причинам скрывают ее. А ведь наличие одного процента больных в стране можно уже считать эпидемией! Уже сегодня мы можем говорить о большой опасности, которая поджидает нас в будущем.

Вот почему мы решили отправиться в регионы. Это не просто телевизионный проект — это попытка, что называется, прощупать почву. Своими глазами увидеть и своими ушами услышать — как в том или ином регионе представляют себе масштабы угрозы СПИДа. Донести до каждого, что такое СПИД в реальности, как с этим обращаться, как с этим жить, как защититься от этой напасти.

— А как защититься, Владимир Владимирович?

— Защититься знанием.

— Среди сотрудников Академии Российского телевидения есть ВИЧ-инфицированные?

— Понятия не имею. Я этим не интересуюсь. Вообще, меня не беспокоит: ВИЧ-инфицированный человек или нет. Если только у меня нет близких отношений с этим человеком. Что касается вообще моего отношения к таким больным — оно точно такое же, как к любому другому человеку. И если сам он делает все, чтобы оградить от болезни окружающих его людей, к такому человеку отношение уважительное и сочувственное. К сожалению, эта болезнь не лечится. Но благодаря современной медицине с этой болезнью можно жить долго, полноценной жизнью.

— Какие мероприятия будут сопровождать ваш визит?

— Мы приехали, чтобы провести ток-шоу. Во время этой программы постараемся выявить наиболее слабые места темы ВИЧ-инфекции. Самые серьезные пробелы в знаниях о ней. Самые уязвимые точки зрения наших сограждан.

Тюмень находится в первой двадцатке по уровню заболевания в России. Я считал, что ваш город находится все же в стороне от главных наркотрафиков. Однако ситуация очень быстро меняется и теперь вы, к сожалению, приблизились к «цивилизации». И это понятно: по сравнению с другими регионами страны здесь вращается гораздо больше денег. Порядка 200 тысяч человек в год проходят тест на наркотическую зависимость, а болезнь все-таки связана с этим.

Попробуем выявить проблему. Цель программы — не лечение. Мы ведь не врачи. Но попытаться просветить можем.

— Говорят, что сейчас, обойдя наркотики, на первое место вышел половой путь распространения инфекции. В связи с этим предлагалось и предлагается ввести в школах уроки полового воспитания. Это встретило сопротивление — и средств массовой информации, и обывателей. Аргументы таковы: наши дети не такие, наши дети с этой проблемой не столкнутся, следовательно, нам этого не нужно.

— Ну, конечно, наши дети не такие! У нас вообще все не так, как у всех. И детей мы рожаем не так: кто в капусте находит, к кому аист прилетает. Не стоит быть столь уверенными за наших детей. Ведь совершенно верно говорят: изначально с проблемой ВИЧ связывали исключительно наркоманов, людей иной половой ориентации и так называемых секс-тружеников. Теперь это все шагнуло гораздо дальше. Теперь группа риска — это и мы с вами. И если еще несколько лет назад в подавляющем большинстве мужчины имели печальное лидерство по инфицированности, то теперь женщины их нагнали. Все происходит по банальнейшей схеме: поехал муж в командировку, там подцепил заразу. Домой вернулся — жену заразил.

— Значит, все же необходим в школе такой предмет?

— Я являюсь абсолютным сторонником полового воспитания в школе. Однако необходимо понимать, как это правильно делать. Так же, как надо иметь талант преподавать математику, так же надо уметь преподавать и этот предмет. Особенно детям! Любой непрофессионализм в этом деле, любые крайности — либо ханжество, либо чрезмерная раскованность, граничащая с пошлостью, только повредят. Поверьте мне!

— В каком классе лучше начинать?

— Нужно начинать как можно раньше. Ведь в нынешние времена половой контакт между двенадцатилетними детьми — это уже почти в порядке вещей. Значит, чем раньше маленький человек осознает опасность, которая его ждет, тем лучше. Конечно, очень легко сказать: «Дети! Не надо этого делать!» Но мы-то знаем: сколько этого ни говори, все равно делать будут. Более того, с удвоенным рвением! Конечно, учить необходимо. Но нужно понимать, что имеешь дело с детьми. Физически сформировавшимися, а психологически нет.

— Как вы считаете, кто должен — или кто может — вести подобные уроки?

— Необходимо иметь специальную подготовку. Считается, что учитель биологии может научить этому. Да ничего подобного. Биология биологией, а половое воспитание — куда более деликатный аспект. Поэтому я абсолютно поддерживаю тех, кто ратует за подготовку соответствующих специалистов. А люди, противящиеся этому и утверждающие, что их дети более «нравственнее», более чистые и воспитанные, чем у кого-то, — это, я бы сказал, точка зрения тупиковая и не умная.

— Какое, по-вашему, усовершенствование необходимо внести в систему здравоохранения, чтобы минимизировать распространение инфекции? И возможно ли это?

— Думаю, что с точки зрения здравоохранения сейчас у нас в России как раз все более-менее правильно. Если несколько лет назад на борьбу со СПИДом выделялось около пяти миллионов долларов в год, то уже два года назад эта сумма была увеличена до двухсот миллионов. С лекарствами проблем тоже нет. И они доступны.

— В чем же проблема?

— Проблема у нас в головах. Даже среди медицинского персонала бывали случаи, когда медсестры отказывались иметь дело с ВИЧ-инфицированными больными. Врачи отказывались оперировать больных. Это — отсутствие толерантности. Огромная проблема для общества. А разглашение врачебной тайны?! Случалось не раз — и приводило к тому, что человека не принимают потом на работу, его ребенка не берут в детский сад. И дело тут в отсутствии соответствующего просвещения. «Наша Раша», конечно, смешная программа, но многие у нас до сих пор стесняются произносить слово «презерватив». Как будто это аморальное что-то! Снова ханжество, помноженное на дремучее невежество.

Слово произнести стыдно, а пользоваться — и вовсе необязательно.

— Владимир Владимирович, как, по-вашему, бороться с ВИЧ-инфекцией, причиной которой стало употребление наркотиков?

— Не забывать и о тесной связи СПИДа с наркоманией. А вообще есть только один реальный способ борьбы с наркотиками — это всемирная легализация наркотиков. До тех пор, пока на них можно наваривать тысячи и тысячи процентов прибыли, они будут распространяться. Несмотря ни на какие меры. Даже если мы прямо завтра введем смертную казнь за это. И мы это прекрасно понимаем. Единственный способ на самом деле бороться с этим — снизить цены на них и продавать их в аптеках. По сходной цене. И не будет больше наркомафии. Да, будут наркоманы! Но преступный бизнес исчезнет.

— Есть сторонники вашей точки зрения?

— Чаще всего со мной, конечно, не соглашаются. Но я всегда привожу в пример сухой закон. Его вводили и в США, и в бывшем СССР... Итог — люди пить не перестали. Вдобавок появились преступные синдикаты, торговавшие паленым спиртным. Массовые отравления, тысячи летальных исходов. Спекулянты, получающие дикие барыши. И пришлось нам отменить сухой закон. А учить культуре пития так и не начали!

— К вопросу о толерантности. Когда у двух ВИЧ-положительных родителей ребенок пошел в детский сад, родители других детей, узнав об этом, настаивали на переводе этого ребенка в отдельную группу. Разве со стороны этих родителей это не забота о здоровье своих детей?

— Конечно, забота. Но надо понимать, о чем ты заботишься. От рукопожатия, поцелуя, да пусть даже выпив из одного стакана, — от этого СПИДом заразиться невозможно. Комар, укусивший ВИЧ-инфицированного, вирус здоровому человеку не передаст. Это научно доказано. Это — из разряда народных мифов. Насморк, грипп — да, такого ребенка следует изолировать от детей. Туберкулез — тоже изолировать: воздушно-капельные пути передачи. А ВИЧ — нет. Защищать своего ребенка — благая цель. Но когда защита, повторю, должна быть основана на знании... Чего боялись родители? Вместе были в детском саду — вместе будут спать? Так если будут спать, надо советовать, чтобы с презервативом. Особенно в трехлетнем возрасте...

— Какие меры принимают США в борьбе с этой проблемой? Должны ли мы следовать подобным методам?

— Там добились успехов на ниве просвещения и образования. Там половое воспитание существовало в школах уже довольно давно. К тому же страна богаче. Они добились не только снижения темпов развития заболевания, но и снижения количества больных.

Надо учиться перенимать чужой опыт, прививая его на свою почву. И не закрывать глаза на опасность: ведь поначалу ничего не болит.

— В поддержку борьбы со СПИДом проходит ежегодный автопробег. Способно ли это как-то повлиять?

— Я не очень понимаю, как автопробег «Стоп-СПИД» может способствовать серьезной борьбе. Необходимо, чтобы помощь была реально действенной. На такую помощь способны и вы, владеющие словом. Не гонитесь за сенсацией. Занимайтесь просветительством. И не считайте высокомерно, что просветительская работа — это скучно. Кто, мол, это будет читать. Конечно, я заметил, что в Тюменской области, в Тюмени тема СПИДа и в газетах, и по ТВ звучит регулярно и активно. Но куда важнее качество материалов, а не количество упоминаний СПИДа в прессе.

— Правда ли, что многие проблемы, в том числе и проблема СПИДа, существуют из-за потери ценностных ориентиров современным обществом?

— А что такое ценностные ориентиры? Они у нас были когда-нибудь? В Советском Союзе вы не жили. Страна попросту была отрезана от внешнего мира. Говорили одно, а в жизни видели совсем другое. Все врали! Но Линкольн сказал: можно дурачить много народа, но невозможно дурачить весь народ.

— Свобода прессы в России — это миф?

— Свобода слова... Свобода печати. Меня спрашивают: почему я так часто ссылаюсь на Америку? Я там жил, я там вырос, поэтому и ссылаюсь. Томас Джефферсон сказал: если выбирать между правительством без печати и печатью без правительства, я бы несомненно выбрал второе.

И государственные, и частные СМИ очень часто используются исключительно в политических целях. Все это приводит к тому, что журналистика перестает таковой быть. Становится чьим-то апологетом. Все стараются выбрать «безопасную» тематику. А разве это задача СМИ? Сегодня журналистика делится на две неравные части. На про-Путинско-Медведевско-государственную — и обратную. А где же журналистика, которая за поиск истины, за беспристрастную информацию? Дайте мне информацию, а я сам разберусь! Если вы так не считаете — я вас поздравляю!

До тех пор, пока мы будем считать, что наши беды «откуда-то», особенно от американцев, мы не решим ни одной проблемы. Это НАШИ проблемы. Иначе это, как если бы американцы заявили, что они стали пить водку, увидев, как ее пьют в русском кино.

Если на то пошло — немедленно все снимите джинсы! Хотя, понятно, вы этого не сделаете: мода! А меня мода не интересует. Мне 75 лет.